Он чувствовал, что сможет поглотить одновременно два канала импульсов. Он поглотил их и задумался.

Бреннер снова сел в кресло. Он был готов ко всему. Оно не пробьет его защиту. Оно ничего не сможет сделать, никакая иллюзия не собьет его с толку. Он этого не допустит, потому что в его сознании возникли образы, показывающие, как это чуждое создание сможет использовать энергию, полученную от Бреннера, когда разделается с ним; оно уничтожит жизнь в других мирах и огромную волну электрического течения, пересекающую Вселенную; крепкую, нерушимую цепь разума, подпитываемую каждой птицей, рыбой, насекомым и наконец человеком. Бреннер содрогнулся. Что он может сделать? С этим невозможно справиться…

Нет. Он должен справиться. Ради Барбары. Ради Хейла. Ради всех людей на Базе, которые могут стать следующей добычей, если его уничтожат.

Внезапно раздался гулкий звук. Бреннер насторожился: ведь до сих пор он ничего не слышал. Звук рождался где-то внутри его сознания. Он слышал низкий раздраженный голос: «Бреннер, чертов придурок. Я знал, что ты вляпаешься во что-нибудь подобное. И вляпаешь наш корабль». Бреннер повернулся.

Высокая грузная фигура Хейла возвышалась у воздушного шлюза. Он ухмылялся.

Бреннер нахмурился. Чужак, должно быть, беспросветно глуп; Бреннер никогда не поверит, что это капитан Хейл, которого просто не может здесь быть.

Хейл шагнул вперед и сказал:

— Я всегда знал, что ты плохо кончишь: один в космосе, и никого вокруг. Ты включал радио? Ты уверен, что оно сломалось? Хотя что это я, ведь ты бы не услышал его, даже если бы оно было исправно. — Слова возникали в мозгу Бреннера: — Выкури сигару, пока думаешь. Тебе нужно хорошо подумать, чтобы выпутаться, Бреннер. Чертовски хорошо подумать. — Гулкий хохот раздался в черепе Бреннера, когда поддельный Хейл засмеялся, широко открыв рот, — слишком широко для нормального человека.

Бреннер затянулся предложенной сигарой. Что-то было не так. Чужак не должен был так очевидно его обманывать. Сознание Бреннера отказывалось воспринимать стоящий перед ним образ.

Хейл подмигнул ему:

— Если ты не вернешься на станцию, — сказал он, — ты никогда не увидишь Барбару. И своего ребенка. Ты ведь знаешь это, да? Хочешь увидеть Барбару, а? Хочешь?

Бреннер не ответил.

Хейл ухмыльнулся:

— Ты можешь увидеть ее, если захочешь. Прямо сейчас. — Лицо и тело двойника уменьшились, черты стали мягче, и одежда изменилась — из строгого синего мундира она превратилась в легкое голубое платье.

— Привет, Уил, — сказал двойник Барбары.

Бреннер все еще молчал, смотря на видение женщины, маячившее перед ним. Точная копия его жены — в руках маленький белый сверток. Бреннер взглянул на него.

Поддельная Барбара перехватила его взгляд:

— Ты ведь еще не видел нашего малыша, Уил, — сказала она, подходя к нему. — Смотри, — и протянула ему сверток.

Одной рукой она развернула одеяло, в которое был завернут младенец, вытащила его и бросила на пол. Она смотрела на Бреннера, неестественно широко ухмыляясь, ногами превращая ребенка в красное месиво.

— Смотри, Уил. — Она смеялась, все шире растягивая рот, пока лицо не потеряло форму, а черные волосы не растворились в воздухе.

Бреннер замер на месте. Он все еще слышал ее смех, все заглушающий, становящийся громче, громче…

Наконец все кончилось. Красное месиво исчезло, как и неуклюжая фигура. Наступила тишина, и все было как раньше.

Она исчезла. Эта тварь исчезла, и она не причинила ему вреда. Бреннер, все еще не в силах двинуться, задумчиво затянулся сигарой, которую дал ему чужак.

Третий и четвертый блоки сработали.

Сигара исчезла.

Бреннер потерял осязание и чувство вкуса.

Раль кружился в темноте, его голубая оболочка сверкала еще сильнее, чем прежде. Его система обрабатывала мысль о вселенной вокруг него, о том времени, когда он найдет звезды, отдаленные от него временем и пространством, поглотит множество живых импульсов, обитающих на этих звездах и утолит свой голод.

Его третий план сработал безупречно. Он ввел это создание с помощью навязчивых иллюзий в такое состояние, что оно не заметило обычной подделки. Это может помочь в дальнейшем.

Он все еще был обеспокоен другим, огромным импульсом, который противостоял его системе, странно неприступном и… он не мог найти точного определения тому, что так его встревожило.

Но пора позаботиться о пятом канале импульсов чужака.

'И снова Раль задумался о способе действий. Какую ловушку придумать на этот раз?..

Бреннер сидел в носовом отсеке, качая головой. Ему были совершенно ясны помыслы чужака, но почему-то они его не волновали. Эта тварь его обманула; нужно было противостоять ей. Только это и оставалось.

Постепенно в голове складывался план действий; чужака отпугивают импульсы, издаваемые электрогенератором. Возможно, удастся его перехитрить…

Бум! Громкий звук раздался у него в мозгу.

Он вскочил и заглянул назад, в глубь отсека; он заметил какую-то тень, которая выскользнула из него и закрыла дверь с той стороны.

Он крутанул колесо в центре двери, открыл ее и выскочил во второй отсек. Бум! Что-то ударило его по затылку. Он дернулся и упал на пол, борясь с дурнотой.

Отчаянным рывком, опираясь о стену, он поднялся на ноги. И в последний момент заметил, как тень выбежала из двери второго отсека.

Он бросился туда. Двойник Барбары издевательски засмеялся, стоя в дверях, в глубине хвостового отсека, потом снова исчез. Бреннер подбежал к двери, ведущей в четвертый отсек, за которой исчезла Барабара, и резко рванул ее на себя.

Мгновение он стоял, оглядываю совершенно пустой отсек.

Затем сработал пятый блок.

Бреннер ослеп.

Он забыл, что на корабле только три отсека.

Каким-то образом он добрался до носового отсека. Он был полностью отрезан от своего тела блоками Раля. Осталась только способность мыслить. А если он лишится и ее…

Ему казалось, что он может ощущать вещи, хотя не видел и не чувствовал их; и он не оставил попыток разобраться в ситуации. Бреннер сел в кресло и попытался сосредоточиться. Он сосредоточился на обрывках информации, которые появились в его сознании после последнего контакта с Ралем. Эта информация подсказывала единственный способ, с помощью которого можно остановить пришельца.

Он еще раньше почувствовал смутный страх Раля перед электрическими импульсами, исходящими от генератора; теперь он понял, почему Раль отказывается поглощать эти импульсы.

Во-первых, они слишком сильны для недостаточно развитого тела существа.

Во-вторых, они несвободны. Когда Береннер двигает рычажок, сила тока изменяется, но эти импульсы возникают в результате механического взаимодействия, а не химической реакции, как импульсы Бреннера и Раля. Импульсы генератора не возникают из-за конкретных действий в конкретное время, но поступают постоянным, сильным, стабильным потоком, который нельзя переделать в мыслеформы и приспособить к Ралю.

И это подсказало Бреннеру, как остановить чужака.

Ощупью он добрался до медицинского кабинета и нащупал бутылку с морфином; осторожно отмерил необходимое количество и поставил на столе прибор управления генератором.

Затем Бреннер начал замедлять генератор. Свет потускнел, становясь слабее и слабее…

Он знал, что Раль ждет его, желая поглотить последний слабый импульс тела человека; а еще он знал, что Раль автоматически поглотит любой электрический импульс, совпадающий по частоте с импульсом Бреннера, не обращая внимания на то, что этот импульс пойдет от генератора, а не от человека, потому что голод, сжигающий Раля, сделал его менее разборчивым и осторожным.

Бреннер продолжал понижать силу тока. Он знал, что Раль не обманется, если обнаружит на одном уровне два разных импульса. В этом случае Раль, несомненно, поглотит. Поэтому Бреннер должен уменьшить свой импульс. Он должен сделать его как можно слабее, чтобы только билось сердце.

Он налил в стакан воды и добавил туда морфина.