Вода била из трещины тонкой струей, плотной, словно стеклянный прут, и с хрустальным звоном разбрызгивалась над приборами. Океанская толща в две с половиной мили создавала давление почти четыре тысячи фунтов на квадратный дюйм батискафа. Клиф Родни, сгорбившись в кресле пилота, уставился на струю, постепенно становившуюся толще. Он думал о том, насколько все же хорошая штука жизнь и как сера и пуста ее противоположность. Клиф Родни был молод; ему не хотелось умирать.

Всего несколько секунд назад все было в порядке. Бархатная темнота глубин за массивными иллюминаторами внушала Клифу страх, как любому человеку; но он почти не обращал на нее внимания, как и на косяки фосфоресцирующих рыб, тускло мерцавших в темноте, и рои подводных тварей, мелькавшие в яркой золотой полосе поискового луча. За время своих исследований Клиф Родни настолько свыкся с этйми представителями глубоководной фауны, что они казались ему почти дружелюбными.

Но внезапно иллюзия безопасности разрушилась. Странные изменчивые тени, в которых он угадывал новую для себя угрозу, надвинулись на субмарину темноты и мрака.

Похожие на пауков ракообразные с длинными усами спешно закапывались в донную грязь. Маленькая рыбка, одно из тех слепых и бесцветные созданий, что снабжены светящимися органами, и другие, далеко не столь безобидные, вооруженные страшными зубами, похожими на иглы, в страхе метнулись прочь. Расширяя и сжимая свои зонтовидные тела, в спешке уплывали желеобразные медузы. Даже мертвенно-бледные анемоны заняли защитную позицию, предусмотрительно сжав свои похожие на цветы короны.

С завидной ловкостью незнакомцы избегали луча прожектора. Клиф замечал только быстрое движение огромных бронированных щупальцев и убийственный блеск огромных глаз. Затем лодку сильно тряхнуло, как будто она с чем-то столкнулась. Удар пришелся в передний наблюдательный иллюминатор.

На толстом стекле появилась трещина, похожая на изогнутую серебряную ленту. Из нее забила тонкая упругая струйка, которая угрожающе росла, поскольку давление воды раздвигало края трещины все шире и шире.

Клиф машинально сделал все необходимое. Он запустил на полную мощность вертикальные винты, чтобы поднять лодку на поверхность, но лопасти винта тут же встретились с жестким сопротивлением, как будто их кто-то схватил и удерживал. Моторы отказали, и подводная лодка опустилась на дно Атлантического океана. Оставалась последняя надежда — SOS.

Клиф нажал кнопку, и аварийный буй, отделившись от лодки, быстро ушел к поверхности. Однако Клиф знал, что даже если буй увидят на «Этрурии», надвод: ной базы его батискафа, ему уже ничем нельзя помочь. Он исчерпал все свои возможности.

Теперь наступила полная неподвижность. Темнота снаружи была черной, как тушь. Клиф по-прежнему смотрел на тонкую струю воды. Отскакивающие капли рикошетом ударяли в него, но он не обращал на них внимания. Он словно впал в транс. Зрелище заворожило его, заставив забыть все происшедшее. Сознание затуманилось, в мозгу возникали странные ассоциации.

Забавно, как эта струйка воды разбивается, ударяясь о блестящий металл приборов. Совсем не подумаешь, что это так опасно. Летящие капельки падали тут и там, словно драгоценные камни, сверкая в тусклом свете электрических ламп. И звуки, которые они издавали, походили на хихиканье эльфов и фей.

Маленькое создание глубин, втянутое в трещину, взорвалось с глухим звуком, когда исчезло давление его обычной среды обитания.

У нас с ним много общего, подумал Родни. Нас одинаково легко уничтожить. Только он — человек; люди гордятся тем, что контролируют силы природы, но сейчас он — вопиющий и иронический символ этого бахвальства: его послали сюда в уверенности, что даже дно Атлантического океана покорится владычеству человека, а каков результат?

Подводная лодка слегка накренилась. Родни вгляделся пристальнее. В ярде от поврежденного иллюминатора висела пара глаз. Под ними находился мясистый клюв, который открывался и закрывался, когда чудовище всасывало воду через жабры. Черные, похожие на кнуты щупальца змеились вокруг него, как волосы Горгоны. Тело чудовища было прозрачным, и Клиф видел колеблющиеся контуры его внутренних органов.

Ничего удивительного — просто еще один дьявол глубин. Так подумал бы Клиф Родни, если бы не столь необычный вид существа, которое он видел, словно в тумане. Клювообразный рот был лишен какого-либо выражения, но взгляд больших прозрачных глаз казался осмысленным. Щупальца держали небольшой прут или стержень, заостренный с одного конца, словно клинок. Видение удалялось. Колыхаясь всеми членами, чудовище исчезло из виду.

— Стержень, — вслух пробормотал Клиф. — Интересно, откуда у него стержень?

Внезапно почувствовав озноб от нахлынувших на него эмоций, он быстро встал, погрузив ноги в воду, покрывавшую пол подводной лодки почти на шесть дюймов, и повернул выключатель; лампы померкли. Лучше скрыться в темноте, подумал Клиф, и занял свое место у иллюминатора.

И снова подводная лодка вздрогнула. Затем перевернулась. Клиф Родни вылетел из пилотского кресла и ударился о приборы судна. Ледяная вода окатила его с головы до ног.

Падая, он пытался защитить голову руками, но удар о металл вызвал судорогу, а затем оцепенение, сковавшее все тело. Электрошок, мелькнула мысль. Он попытался выругаться, но результатом был только сдавленный хрип. Отчаянно стараясь не потерять сознание, Клиф упал между приборами.

Дальше его впечатления смазались. Лодка куда-то двигалась сама собой, словно на буксире. Вода с журчанием продолжала просачиваться внутрь. Родни лежал в постоянно прибывающей воде, чувствуя на губах горько-соленый вкус. С каждым энергичным толчком судна пенная вода заливала ему лицо. Он поперхнулся и закашлялся. Только бы удержать голову над водой, чтобы дышать!

Во время очередного прояснения сознания он удивился, почему цепляется за жизнь, ведь поврежденного иллюминатора достаточно, чтобы приговорить его к смерти. Сработал ли инстинкт самосохранения, или это было более разумное побуждение — чувство ответственности, Клиф не знал. Он не был мифическим героем; как у всякого, у него имелись свои достоинства и недостатки, а мужество среди людей хотя и почетно, но ценится дешево.

Последнее, что услышал Клиф, прежде чем сознание покинуло его, — свист огромных плавников, рассекающих воду рядом с восемнадцатидюймовой броней подводной лодки.

Возвращение в реальный мир напоминало кошмар. Клиф Родни лежал, наполовину затопленный ледяной водой. Он все еще находился внутри своего батискафа почти на две трети затопленного соленой водой. К счастью, Клиф лежал на металлической скобе, и его голова время от времени поднималась над поверхностью воды.

Вода больше не вливалась через трещину в иллюминаторе. Вообще не ощущалось никакого движения. Стояла мертвая тишина, если не считать какого-то отдаленного прерывистого свиста.

Воздух был удушливым и настолько зловонным, что почти невозможно было дышать. Кроме того, ощущался резкий запах хлора, скорее всего из-за электролиза морской воды, которая проникла в разрыв электрической проводки. Серый люминесцентный свет просачивался через иллюминаторы левого борта, тускло освещая внутренность лодки.

Промокший насквозь, ощущающий боль во всем теле, продрогший до костей Клиф подполз к разбитому иллюминатору. За ним был воздух, а не вода. Он не погасил прожектор, и тот все еще горел, питаемый энергией аккумулятора, надежно защищенного на случай аварии.

Впрочем, нужды в свете не было. Слабое, но достаточное для освещения сияние исходило от окружающих стен помещения, в котором находилась подводная лодка. Клиф выключил прожектор.

По грудь в воде он пробрался к приборной доске, нащупал рычаг и дернул его. Вода через открывшийся клапан хлынула наружу. Журчащий звук неприятно резанул ухо. Очевидно, атмосферное давление было далеко от нормального.