Блэр выпрямился, вновь покачал головой и сглотнул:

— А ему и не нужно размножаться. Оно весит около сорока килограммов. Чарнак весил примерно столько же. Тварь сожрала сорок килограммов Чарнака и превратилась в него. Таким образом, осталось еще сорок килограммов для трансформации в Джека, например, или Чинука. Она может имитировать любое живое существо. Если бы она достигла побережья, она бы стала тюленем, потом двумя тюленями, и так далее. Она бы могла напасть на кита и стать китом. Она могла бы повстречать альбатроса или какую-нибудь другую морскую птицу и улететь в Южную Америку.

Норрис выругался:

— И каждый раз, съев кого-либо, она превращается в собственную жертву?

— Тем не менее у нее должно оставаться что-то свое, чтобы начинать все сначала. — Блэр отложил скальпель. — В среде животных она непобедима. У нее нет естественных врагов, потому что она превращается во все, во что захочет.

— А ты уверен, что эта тварь мертва? — осторожно поинтересовался доктор Коппер.

— Слава Богу! — прошептал маленький биолог. — Отогнав собак, мы с Баркли обрабатывали ее электричеством в течение пяти минут. Практически мы приготовили из нее жаркое. Она мертва, как сибирский мамонт.

— Нам остается только радоваться, что она попала в Антарктику, а не в тропический пояс, — заметил Коппер. — Здесь не оказалось нужных форм жизни, и температура была слишком низка. Да и сейчас немногое изменилось. Мы здесь единственные живые существа, в кого можно трансформироваться.

— Да уж, — усмехнулся Блэр. — Это был бы полный триумф. Собаки не смогут преодолеть расстояние в четыре сотни миль до океана, им не хватит пищи. В это время года сюда не залетают птицы. Так далеко от моря нет пингвинов. — Голос Блэра налился силой. — Тут нет никого, кто бы мог добраться до побережья. Не считая нас! Мы разумны. Только мы в состоянии сделать это. Неужели вам не понятно, что она собирается трансформироваться в одного из нас? Только так она может завладеть самолетом и покорить Землю. — Голос биолога становился все громче и громче. — Она еще не знает этого. У нее еще не было возможности это узнать. Она очень торопилась и приняла форму существа, наиболее близкого ей по размеру. Я разгадал ее логику! Она бы вскоре во всем разобралась и превратилась бы в одного из нас! Но я это предусмотрел! Я остановлю ее! Я уничтожил все средства передвижения! Ни один самолет не сможет взлететь. Ничто и никто не сумеет выбраться отсюда. — Блэр истерично расхохотался, рухнул навзничь и принялся кататься по полу.

Летчик ван Вол направился к двери. Звук его шагов эхом раздавался по коридорам. Доктор Коппер склонился над бившимся в истерике Блэром, затем открыл свой медицинский чемоданчик и достал одноразовый шприц. После укола Блэр быстро затих.

— Надеюсь, он все забудет, когда придет в себя, — сказал Коппер, поднимаясь с коленок.

Мак-Реди помог ему донести биолога до ближайшей койки.

— Все зависит от того, сможем ли мы убедить его, что эта тварь мертва.

Вернулся назад ван Вол, сел, почесывая тяжелую русую бороду.

— Блэр был совершенно прав насчет техники, но не все предусмотрел. Он забыл о тех запасных самолетах, что находились во втором складе. Теперь с ними все в порядке. О них позаботился я.

Гэрри кивнул:

— А как насчет радио? Доктор Коппер засопел:

— Неужели ты думаешь, что это существо может просочиться по радиоволне? Если связь будет прервана, за нами в течение трех месяцев будет отправлено пять спасательных бригад. Наоборот, нам нужно поддерживать связь в обычном режиме, но молчать о происшествии. Теперь мне интересно было бы знать…

— Подожди-ка! — прервал его Мак-Реди и подозрительно посмотрел на дверь. — Ведь это может быть сродни заразной болезни, а у нас многое испачкано ее кровью…

Коппер покачал головой:

— Блэр кое-что упустил. Эта тварь, видимо, способна имитировать любые жизненные формы, но в любом случае у нее должно быть нечто свое, собственная жизненная структура. Иначе бы она превратилась, например, в собаку и была бы просто собакой и ничем больше. Есть нечто, отличающее ее от настоящей собаки. Отличие можно выявить серными тестами. Поскольку эта тварь из другого мира, ее химия должна коренным образом отличаться от нашей, поэтому несколько ее клеток — к примеру, капля крови — были бы восприняты человеческим или собачьим организмами как вирусы.

— Кровь? — удивился Норрис — А разве у этого существа есть кровь?

— Конечно, и в этом нет ничего особенного, — ответил Коппер. — Мышцы на девяносто процентов состоят из воды. Кровь отличается от них только тем, что в ней воды на пару процентов больше, а связующих клеток меньше. Это существо точно так же бы истекало кровью.

Блэр вдруг сел на койке и спросил:

— Коппер!.. А где Коннант?

Специалист по космическим лучам подошел к маленькому биологу:

— Я здесь. Чего тебе?

— А это в самом деле ты?.. — Блэр фыркнул и со смехом откинулся на кровать.

Коннант уставился на него непонимающим взглядом:

— Что значит, в самом ли деле это я?

— Ну ты ли это? — с трудом пересиливая смех, произнес Блэр. — Коннант ли ты? Ведь тварь хотела быть человеком, а не собакой…

Доктор Коппер поднялся с койки и тщательно вымыл руки. Он делал это без особого шума, но каждый звук эхом отдавался в помещении. Блэр наконец прекратил смеяться. Коппер взглянул на Гэрри и покачал головой:

— Боюсь, он безнадежен. И не думаю, чтобы нам удалось убедить его, что эта тварь мертва.

Норрис неуверенно засмеялся:

— Не думаю, чтобы вам удалось убедить в этом даже меня. Черт бы тебя побрал, Мак-Реди!

— О чем ты? — Гэрри переводил удивленный взгляд с Норриса на метеоролога и обратно.

— О кошмарах, — сказал Норрис — У Мак-Реди появились кое-какие мысли по поводу тех кошмаров, что снились нам на Второй станции. После того как мы нашли это существо…

— И что?.. — Гэрри ожидающе посмотрел на Мак-Реди.

Ответил ему Норрис, и голос физика звучал резко и сурово:

— А то, что эта тварь не была мертвой! Ее жизненные процессы были сверхъестественно заторможены, но тем не менее она прекрасно осознавала происходящее. И наше появление значило для нее очень много после долгих лет белого безмолвия. Она контролировала наши мысли и сообщила нам в снах, что способна имитировать живые существа.

— Да уж, — усмехнулся Коппер. — Уж на это она ой как способна…

— О Боже! — взорвался Мак-Реди. — Не будь идиотом, док! Меня беспокоит кое-что иное. Во сне она могла читать мысли и чувства и полностью изучить манеру поведения.

— Подумаешь!.. Неужели это беспокоит тебя больше, чем развлечения, которые доставит нам этот сумасшедший?! — Коппер кивнул в сторону спящего Блэра.

Мак-Реди медленно покачал головой:

— Ты не понял, док… Мы знаем, что Коннант это Коннант, поскольку он выглядит, как Коннант. И даже если допустить, что эта тварь способна полностью имитировать внешность, то мы все равно уверены, что это Коннант, поскольку он думает, двигается и ведет себя, как тот человек, которого мы все хорошо знаем. Но другое дело, если эта тварь способна в точности копировать его манеру поведения. Если она скопирует не только тело Коннанта, но и его мысли и чувства… Вы вполне допускаете, что это существо способно принять облик Коннанта, но вас это не слишком волнует. Ведь вы знаете, что она обладает разумом другой, чуждой нам цивилизации и потому не сможет думать, чувствовать, действовать и говорить, как знакомый нам человек. По крайней мере, не сможет делать это так хорошо, чтобы хотя бы на секунду ввести нас в заблуждение…

— У тебя слишком буйная фантазия, Мак-Реди, — сказал Норрис, пристально глядя на метеоролога. — Я уже говорил тебе это и повторю еще раз!

Повар Киннер стоял около Коннанта, потирая шрам на лице. Внезапно он направился через переполненное народом помещение к своей кухне и шумно вытряхнул пепел из кухонной печи.