С усилием он заставил себя оторваться от рисунка и встретился взглядом с крылатым человеком. Кенлон указал на гору, а затем стрелками обозначил различные направления, надеясь, что пленник поймет, о чем его спрашивают.

Человек-птица понял. На его лице появилось что-то вроде радостной улыбки. Он махнул крылом и показал рукой направление от берега, противоположное тому курсу, которым шел «Морской змей».

Голос Джонса-Гордона нарушил тишину:

— Невероятно. Как он может, находясь внутри лодки, указывать направление? Ведь мы могли изменить курс, пока он спал.

Кенлон медлил с ответом. Он знал, что воображение командира не способно постичь ни одно из ряда вон выходящее явление. Предположение, что чувство направления крылатого человека схоже с инстинктом почтового голубя, было бы соломинкой, которая могла переломить спину верблюда.

Как бы там ни было, за время службы первый помощник твердо усвоил, что офицер должен высказать свое мнение, когда его спрашивают. Это относилось и к чрезвычайным обстоятельствам.

И все же он колебался. Наконец он понял, что нервы капитана напряжены до предела. Не понимая происходящего, Джонс-Гордон чувствовал, что не может принять необходимого решения. Не потому ли он пытался размышлять вслух, ожидая, что Кенлон ему поможет?

— Вы единственный лингвист в нашем экипаже, лейтенант, — продолжал капитан. — Я хочу, чтобы вы в свободное время изучили язык этого существа или научили его нашему. Но сначала давайте поднимемся на палубу.

Кенлон неохотно подчинился. Ему не терпелось установить контакт с крылатым человеком. Однако он последовал за капитаном на палубу, а потом терпеливо ждал, пока Джонс-Гордон в течение нескольких минут всматривался в берег.

— Мы не можем слепо идти вдоль этого странного побережья в мелких и незнакомых водах, — неожиданно объявил капитан. — Пока небо не прояснится, нельзя сказать, какое сейчас время суток; поэтому я считаю, что нужно провести ночь здесь, а утром, — он повернулся к Кенлону: — вы возглавите экспедицию вглубь суши, останетесь на берегу на несколько дней, если это необходимо, и постараетесь выяснить, что за чертовщина тут происходит.

Кенлона охватило беспокойство.

Полоса земли, непрерывно тянувшаяся параллельно курсу следования субмарины, мало походила на берег. Она вызывала удивительно неприятное чувство, даже отвращение.

Серый плоский берег постепенно приближался, моторная лодка неслась к нему, разрезая водную гладь.

Раньше Кенлон наблюдал эту землю с расстояния мили. Серое небо и серая земля, сливаясь, образовали размытую линию, не позволяющую ничего толком рассмотреть. Однако теперь это не имело значения. Через час они высадятся. Если эта полоса земли окажется длинным узким островом, тогда они быстро пересекут его, выйдут на противоположный берег, а потом повернут назад и вернутся на субмарину.

Собственно, именно Джонс-Гордон высказал предположение, что это остров:

— Тихий океан, возможно, единственная акватория, которая не исследована до конца. В нем может быть масса небольших атоллов, которые никогда не наносились на карту.

Нахмурившись Кенлон возразил своему командиру:

— Мы идем вдоль этого небольшого атолла в течение четырех часов со скоростью двадцать четыре узла в час. К тому же мне непонятно, каким образом мы оказались возле него так неожиданно и почему ночь превратилась в день?

Сказав это, он раскаялся. Какой смыл бороться с основной чертой характера капитана? Тем не менее на какое-то время раздражение, которое он испытывал обсуждая с Джонсоном-Гордоном крылатого человека так, будто он был обыкновенным жителем какого-нибудь острова в южных морях, вылилось… ну, в ярость что ли…

Краем глаза Кенлон заметил, что Гэнишо, держа руль одной рукой, другой показал вдаль.

— Мистер Кенлон, — вскрикнул рулевой, — что это там? Похоже на плывущего человека. Он наблюдает за нами.

— Забавно! — пробормотал Кенлон. Мысли о Джонсе-Гордоне сразу вылетели у него из головы. Он вскочил на ноги с глухим вскриком. Однако одного взгляда хватило, чтобы убедится, что это был не потерявшийся Джонстон. Но тогда… кто?

Кенлон не верил своим глазам, уставившись на самое большое человеческое существо, какое ему когда-либо приходилось видеть. Пловец находился на расстоянии не более ста футов, почти прямо по курсу движения мотобота. Восемь футов — опытным глазом определил Кенлон длину тела аборигена. У него были очень большие глаза.

Человек плыл параллельно берегу, легко взмахивая руками. Судя по голым плечам, он не носил одежды.

Скорость его передвижения была даже больше, чем показалась вначале. Следуя за ним, мотобот повернул под прямым углом к своему курсу. Когда они догнали пловца, тот повернулся им навстречу, словно животное, попавшее в безвыходное положение.

Кенлон заметил, что незнакомец крепок, мускулист и у него осмысленное выражение лица. Уши его были очень плотно прижаты к голове, нос маленький, плоский и толстый, с вывернутыми кверху ноздрями. Рот тем не менее выглядел вполне нормально.

Большие глаза пловца уставились на бот и находящихся в нем людей, взгляд его был живым и оценивающим, без тени страха.

— Внимание! — предостерег Кенлон. — Не подходите к нему близко. Не давайте ему схватиться за планшир. Осторожно!

Но бот двигался слишком медленно. Во время поворота он потерял маневренность, и, прежде чем мотор смог снова развить скорость, странный гигант ринулся на лодку. Толстые пальцы схватились за планшир… и он оказался на борту.

Это было самое быстрое и сильное человеческое существо, какое когда-либо видел Кенлон. Шумно выдохнув, он выхватил пистолет из кобуры, но, увидев, что чудовище не делает никаких угрожающих движений, поставил оружие на предохранитель.

Бот перестал качаться, и Кенлон заметил, что один из его людей держит карабин наготове. Кенлон крикнул предостерегающе:

— Паннат, опустите оружие!

Не отзвучало еще последнее слово приказа, а незнакомец уже стоял спиной к Кенлону. Он полуобернулся, казалось, раздумывая, а потом шагнул вперед, к Гэнишо, стоящему у руля. И вдруг, подобно вспышке молнии, он развернулся на месте и вырвал карабин из рук Панната. Как только оружие оказалось у него, его поведение снова изменилось. Весь его вид, без всякого сомнения, выражал любопытство.

Кенлон, готовый уже нажать на курок, почувствовал полное отсутствие враждебности со стороны гиганта и расслабил руку.

Первый помощник был поражен до глубины души. Он чувствовал, что этот удивительный человек превосходит его по всем параметрам. Гигант очень быстро двигался.

Все произошло слишком быстро. Кенлон вдруг подумал: а что если его скрутить? Прежде чем он решился действовать, гигант выстрелил в воду, а затем, моментально поняв все, что с этим связано, принял презрительную позу. Без единого слова, но всем своим видом выказывая презрение, он протянул оружие Паннату, и в то же мгновение оказался у штурвала.

Казалось, он знает, где находится двигатель, или, возможно, он заметил его раньше. Подойдя к двери рубки, он наклонился над моторами полный любопытства и стал внимательно разглядывать механическое чрево лодки. В этот момент Кенлон видел только массивные ноги и еще более массивные ягодицы.

И он решился.

— Хватай его! — выкрикнул Кенлон и ринулся вперед.

Вдруг он оказался в воздухе. Его схватили не слишком грубо, однако с такой силой, что нельзя было оказать ни малейшего сопротивления. Гигант поднял первого помощника над головой и с любопытством оглядел.

Кенлону представилась возможность внимательно разглядеть это создание. Он заметил какую-то бахрому на темно-коричневой груди… В следующий момент первый помощник уже стоял на ногах. А затем раздался всплеск. Кенлон продолжал стоять как болван, безуспешно стараясь понять, что же он видел.

«Не жабры, — уговаривал он себя, — нет, не похоже на жабры». Но удостовериться возможности больше не представилось. И хотя они ждали минут десять, человек-рыба больше не появился.