Пока побеждал фон Кульбитц. Я смотрел на экран и восхищался мастерством семаргла. Берубой не только выжил, но — умудрился-таки передать Старцеву берестяную грамотку с известием о прибытии купеческого каравана. Вау-вау! Огненный вук работал блестяще. Улыбался искренне, как живой. Кажется, он даже понравился князю Лисею: впрочем, по бесстрастному лицу моего московского друга сложно судить об эмоциях. Одно слово: сын дипломата. Кстати, ему идет эта небритость. И отсутствие знаменитых очков в золотой оправе ничуть не вредит вельможному имиджу. Закоренелый сноб! Даже здесь, в декорациях Древней Руси, умудрился стать аристократом. Я любовно вглядывался в строгое худое лицо моего друга. Как вовремя ты появился! Сейчас, сейчас ты отвоюешь для нас алыберские катапульточки… Только не дури. Слушай, что советует дядя Берубой — и соглашайся.

— «Укажешь ли путь к реке?» — негромко спросил Старцев, испытующе глядя на моего полызмея. — «Воля мне покарать разбитчиков и купцу допомочъ. Однако пути не ведаю и потому зову тебя в проводники. Но гляди — коли обманешь, до утра не доживешь».

Это полная победа. Я откинулся на спинку трона и раскурил «Petit Coronation». Отбросил изгрызенную паркеровскую ручку. Сладко потянулся… Или поспать часок-другой?

— Поздравляю вас, господа жрецы! — Поднявшись на ноги, я вышел на середину зала. — Вышградский князь Лисей только что согласился. Это значит: банде Рогволода конец. Я пошел спать. Прошу не беспокоить. Единственное исключение — срочные новости от Огненного вука Берубоя. Уэ-эа-ах! (Это я зевнул.) Пожелайте мне доброго отдыха.

Проходя мимо вилы Ракии, дежурившей у дверей моей спальни в тонкой вышитой сорочке и с австрийским штуцером в руке, я замешкался всего на миг. Ракия, не меняя позиции «смирно», осторожно и выжидательно скосила на меня солнечно-карие глаза.

— Экхм-кхм… Ракия! — Кажется, голос несколько дрогнул. — Э-э… как дежурство, звезда моя?

— Все тихо, любый володарь… только скучно, — прошептала Ракия, неуловимо краснея. И — чуть прикусила нижнюю губку.

Проклятие! Шайссен! Зачем, зачем так делать?! Я со стоном бросился прочь — влетел в спальню и намертво захлопнул за собой толстые мозаичные двери. Господи… это пытка. Те самые интонации, та же треклятая мимика… Она закусила свою стоклятую губищу именно так, как делает это… одна девочка. Одна омерзительная фея.

Все. Спать. Отдыхать. Я упал на водяной матрас и — почти сразу забылся в легком сновидении, К сожалению, постепенно легкое сновидение стало неуклонно перерастать в тяжелый кошмар. Только не спрашивайте, кто мне снилась и в каких позах. Великий вебмастер Тешило имеет право на приватные галлюцинации. Ах, почему… почему я не могу круглые сутки жить там, в мире сладких кошмаров?

…Удивительно. В зыбкую область видений и снов внезапно проникла вила Ракия. Мягко склонившись над изголовьем и целомудренно прикрывая ручкой широкий ворот сорочки, она робко коснулась моей щеки прохладными нежными пальцами:

— Володарь… Мой любый володарь, проснись!

Я послушно проснулся. В полумраке спальни, в отсветах красных масляных ночников лицо балканской вилы, казалось, мягко и розово лучится. Пушистая коса вывалилась из-под фригийского колпака и, развиваясь, упала тяжелым концом мне на грудь. Огромные глаза беспокойно блеснули.

— Володарь… Тебя кличет вук огнезмей! Просит поспешить…

Опять. Снова. Ну что там стряслось у этого Берубоя? Издав хриплый стон, я неохотно выбрался из нагретой постели — накинул на плечи халат и пошлепал в кабинет в домашних тапочках. Ох-хо-хо… (Зевок.) Тяжела ты, корона вебмастера.

В кабинете нетерпеливо поджидали взбудораженные жрецы. Я вошел, шумно хрястнув дверьми — разговоры мигом смолкли. Тяжело прошаркал по паркету, взгромоздился на трон. Слабой рукою нащупал в верхнем ящике директорского стола традиционную бутылку Опорьевского пива. Глотнул.

— Ну что, джентльмены? Что у нас плохого?

Напряженную тишину вмиг разорвал хор возбужденных голосов. Перебивая друг друга, уполномоченные жрецы пытались объяснить обстановку. Я мужественно внимал, глотая пиво.

— Так, тихо. — С размаху поставил на столешницу пустую бутылку из-под Опорьевского. — Все ясно. Пока я спал, Берубой проводил князя Лисея и его дружину к устью реки Сольцы. В то самое место, где Рогволод намерен грабить алыберский караван. Правильно? Отлично. Спрятав конницу в ближайшей роще, Берубой вдвоем с князем переправились на другой берег реки и спрятались там. Гениально задумано. Теперь они наблюдают, как бандиты Рогволода вместе с подлым колдуном, Сварожьим прихвостнем Плескуном готовят западню. Так?

— Ты совершенно прав, о великий Император, — подтвердил Би-Джей, привставая из-за стола. — Купецкие лодьи теперь на подходе к западне. Берубой с князем скоро взвидят вдали их ветрила! В нужный миг князь Лисей прозвенит в рог, и его дружина ударит по разбойникам.

— Ну и замечательно. Все развивается по плану! — Я пожал плечами. — Одного не пойму: зачем понадобилось меня беспокоить?

— Грязны песдельник немношка шлаффен на боевом посту! Он есть немношка спать! Он есть садница! — Барон фон Кульбитц вдруг вскочил и заорал, багровея: — Нихт шлаффен! Нихт спать! Ферботен!

Я не поверил ушам. Он что… критикует своего босса? За то, что я отдохнул пару часиков? Ты — сдурел, рыжая баварская свинья?

— Он не тебя имеет в виду, мой повелитель, — поспешно пояснил Би-Джей. — Тут… непредвиденное случилось. Берубой заметил неподалеку неведомого наблюдателя, забравшегося на дерево. Мы выяснили, что этот наблюдатель — разбойник Травень из ватаги Мстислава Лыковича. Очевидно, Мстиславка послал его следить за прибытием лодий. Так вот… этот наблюдатель задремал. Прямо на дереве.

Ужас. Вот так всегда. Едва наладилось со Старцевым — тотчас начинаются проблемы с Бисером. Надо срочно будить этого горе-наблюдателя! Иначе Бисер не получит сигнала о начале битвы за корабли. И опоздает. Не успеет напасть на Рогволода в сладкий момент его уединения с Метаночкой.

— О’кей. Покажите, что видит наш семаргл, — скомандовал я.

Экран просветлел. Я снова смотрел на мир глазами Берубоя: на этот раз открылся вид сверху — на широкую небыструю реку, темно-синюю и невозмутимую; на дальний низкий берег — пологий и болотистый (я мельком разглядел несколько человеческих фигурок и желтую искру костра). Огненный вук повел головой вбок: в камеру глянуло багровое солнце, насаженное на частые черные острия дальнего леса — в густеющем, розовеющем воздухе повсюду пролегли удлиненные сиреневые тени. Судя по всему, Берубой лежит ничком у края обрывистого берега: прямо перед глазами топорщатся и кажутся огромными пыльные кустики спорыша, острые зазубренные листья одуванчиков. Земля, должно быть, теплая — нагрелась за день.

О! Камера сдвинулась еще немного: оказывается, сбоку в траве замер еще один человек: босой, в мокрой коричневой рубахе с закатанными рукавами… Влажные темные волосы падают на лоб… Да это же Старцев! Ха-ха. Только без модного черного плаща, без сапог и без меча. Лишь серебряный рог болтается на перевязи — да небольшой арбалет дрожит в вытянутой руке.

Ух ты… арбалет, кстати говоря, нацелен не куда-нибудь в синее небо. В меня! Точнее — в моего полызмея Берубоя!

— «Стоять, Берубой!» — вполголоса сказал Старцев, поднимая от земли злое запыленное лицо. — «Куда собрался? Куда путь держишь? Был договор, что ты останешься при мне до конца битвы!»

На экране бешено засуетились, мигая и попискивая, цветные квадратики и надписи. Желтовато обведенный по контуру, высветился арбалет:

просигналила быстрая надпись.

торопливо сообщила другая, вспыхнув над головой Алексиса.

Сверху опустилась полупрозрачная виртуальная заставка с комментарием искусственного интеллекта: