— Здорово, Данила! — радостно говорит Старцев, жестко обнимая тонкими руками Данькины плечи. — Ты вернулся? Неужто вызволил своего друга из плена?
И, не дожидаясь ответа, следующий вопрос:
— А почему… на твоих парусах свастики?
— Свастики? — Данька удивленно обернулся, прищурился на розовые полотнища, клубящиеся на неокрепшем солнце у дальней оконечности полуострова. — Действительно, похоже на свастики. Хм… Я не заметил. Мои парни сами разрисовали паруса. Они говорят, что это — горящая мельница…
— Точнее говоря — полымельница, — услужливо подсказал голос сбоку. — А если еще точнее — карачун, знак зимнего солнцестояния. Древний гиперборейский символ.
Ах, это дружище Пустельга подал голос. Данька с любопытством сощурился. Надо же, как заговорил… «гиперборейский символ»! Видать, Сварожьих чернокнижек начитался.
— Вот, князь Алеша, знакомься: мой помощник Пустельга. — Данька махнул рукой в сторону почтальона, застывшего в почтительном поклоне. — Работает вестником.
Эй, спокойнее, князь Алеша! В чем дело? Зачем делать такое лицо?!
— Я прекрасно знаком с этим вестником, — холодно сказал Старцев, и Данька почти испугался. — Советую тебе срочно заковать его в железы. Это всего лишь божественный семаргл Берубой, верный слуга языческого божка Траяна!
Перехватив почерневший взгляд Старцева, Данька понял: князь Алеша не шутит. Вы только поглядите: его катафракты начинают окружать несчастного Пустельгу — и руки дрожат на рукоятях греческих мечей! Господи, как они напуганы…
— Чудесного помощника ты завел себе, Данила! — не унимается Старцев, тиская золотую цепь на груди и осторожно надвигаясь на Пустельгу. — Лукавый обманщик! Довольно тебе плести интриги… помнишь меня, злодей? Ты едва не убил меня — позавчера, в устье реки Сольцы?!
Данила быстро глянул на однорукого вестника. Угу. Длинные пальцы и неглупые глаза. Кажется, Старцев говорит правду.
— Взять его, — тихо сказал Данька на ухо подскочившему Стыре.
— Минутку, господа! — быстро улыбнулся Пустельга, испуганно оглядываясь: слева разбойники, справа катафракты… И вдруг — поднял руку…
— Взять! — рявкнул Данька. — Быстрее!
Теперь Данила знал: правая рука волшебника редко поднимается к добру.
Впрочем, на этот раз в руке чародея — не волшебный кристалл и не жезл наваждеянья. Сложенный вчетверо клочок бумаги. Данька похолодел. Отчетливо разглядел мелкую бахрому ободранной перфорации.
Бумага была вырвана из обычного студенческого блокнота.
Данила прыгнул вперед — опередил даже катафрактов, первым схватил этот страшный клочок целлюлозы, зажатый в руке Берубоя, будто магический амулет чудовищной силы.
Развернул клетчатый листок и прочел:
Привет всем,
Мужики, это я, Стенька. Sorry за долгое молчание. Не спрашиваю, кaк у вас дела — знаю, что вы молодцы. Я следил за вашими геройствами с самого начала. Поймите меня правильно: так было нужно. Потом расскажу в подробностях, a noкa главное; я тут выбился в большие боссы. Попросту повезло. Короче, стал чем-то вроде местного божка. Это весело, но много проблем. Теперь о деле: нужна ваша помощь. Только что вы захватили в плен одного жутко неправильного парня. Вы его знаете, имя его — Плескун. Мужики! Эmo настоящая победа. Плескун — один из верховных жрецов Чурилы. О слабых местах своего хозяина он знает больше, чем Бисер о клинском пиве. Плескун должен все рассказать. К сожалению, парень не дурак. Вам eгo не расколоть. Поэтому — внимание: специально посылаю к вам своего доверенного парня. Он человек известный, опытный профессионал. Простите ему мелкие гадости, совершенные в прошлом. Он больше не будет, Берубой абсолютно свой мужик, практически марионетка. Пусть он сам разберется с Плескуном. Все, что вам нужно сделать, — это оставить их вдвоем в темной комнате…
— Вы палач? — спросил Данька у Берубоя, на миг отрываясь от чтения.
— Почти, — холодно кивнул однорукий почтальон. — Я семаргл.
…Итак, мужики, заклинаю вас: не пытайтесь допрашивать Плескуна самостоятельно. Он перехитрит вас и подчинит своей воле. Поверьте мне на слово: Плескун очень, очень крут. Честно говоря, нам здесь в Татрани до сих пор не верится, что вы его взяли. Это фантастика. Вы просто герои, парни. С чем вас и поздравляю. Ждите новых писем, и — я надеюсь на скорую встречу за праздничным столом на Чурилиных поминках!
Ваш друг Стенька, он же Траян Держатель.
P.S. Осторожнее с местными девочками!
— Замечательно, — сказал Алексей Старцев, принимая из Данькиных рук смятый листочек. — Вот и Степан объявился. А мы думали, он пропал.
— Не надейся! — вздохнул Данила Каширин. — Теперь берегись: не скоро отвяжется.
ТРАЯНСКАЯ КОННИЦА, послесловие Степана Тешилова
Луна на детские игрушки
Глядит в окно. Давно глядит.
«Последний Шанс»
Очень надо мне к ним привязываться! Своих дел хватает: девочкам-вилочкам новые платьица заказать, в зимнем саду балюстраду отремонтировать… К тому же — давно обещал реваншисту фон Кульбитцу ответный матч в лаун-теннис.
Вы думаете, мне самому нравятся все эти прологи и послесловия? Да если хотите знать, я специально вылез из бассейна — только для того, чтобы набросать несколько слов напоследок. Так сказать, подвести итоги прошедшего дня.
Ну, как вам нравится Игра? Могло быть хуже, правда? Судите сами: все три героя по-прежнему живы; более того — очевиден прогресс! Вашему покорному слуге удалось-таки навернуть разные красивые и полезные погремушки на наших строптивых друзей. В результате — Мстислав больше не голодранец, а чуть ли не второй человек во Властове. Алешка Старцев заслужил народную любовь и теперь горделиво величается Лисеем Вещим. А Данила… вау. Просто вау. Молодец парень. Звездная карьера на богатырском поприще.
А ведь поначалу Данька оказался крепким орешком — никак не получалось влиять на его могучую психику! Как я с ним намучился, это отдельный рассказ на триста страниц. Вила Шнапс, подосланная под видом богатырки Псанечки, так и не смогла ничего добиться! Вопреки ожиданиям Данила не клюнул на идеологическую наживку, не заинтересовался идеалами большой арийской войны за древнюю языческую религию предков. Тогда я отозвал Шнапс и выслал моего милого Пустельгу, то бишь полковника Берубоя (он же господин «Стелс-1»). Признаться, Пустельга мог зацепить Даньку гораздо раньше, но — мне крепко портил игру таинственный старичок Посух, взявшийся невесть откуда и постоянно путавший карты. Этот Посух почему-то крепко отпугивал моих вил (и даже Берубоя!) от Данилы. Кроме того, старик влиял на Даньку крайне неблагоприятно: пробуждал такие вредные, небойцовские качества, как «совесть» и «личность». На мое счастье, Данила слишком увлекся славянской магией (которая, как известно, эффективно подавляет как раз таки «личность») — поэтому старому плешивому пасечнику не удалось разрушить звездное будущее моего Даньки-Ланцелота. Помните момент с веслом? Я жутко испугался. Данила почти сел в эту лодку, еще мгновение — и он готов был бросить все, отказаться от имиджа властовского наследника и уплыть куда-то в никуда на поиски своего дружка Потыка. Ситуацию спасло только то, что Данька к тому времени порастерял уже несколько сотен очков «личности», и гвоздевраный перстень крепко держал его, как рыбину на стальном крючке.
С другой стороны, сработал мой главный «крючок» — мстительность. Данила уже сжимал в кулаке обломанную рукоять Потыкова меча! Если б вы знали, чего мне стоило раздобыть этот меч — при живом-то Потыке! А сломать стоклятый клинок и вовсе казалось невозможным — ладно, вебмастер Болен помог, прислал специальное оборудование. Остальное вы знаете: обломанный клинок подействовал чудно. Данька решительно и, надеюсь, бесповоротно встал на лыжню будущего Ланцелота. А с уходом плешивого пасечника на него и вовсе можно влиять напрямую! Так завязалась полезная дружба Даньки с Пустельгой, то бишь Берубоем. Очень перспективный тандем.
