— Я действительно был не слишком многословен с ней, — сознался Роджер. — Но что касается прочих обвинений, то…

— Понятно, понятно, — прервал его Чартуорд. — Ладно, я отправлю ей вежливое письмо с заверениями, что вы оправдаете свои действия, как всегда, блестящими результатами.

— Благодарю вас, сэр. В данный момент я пришел доложить вам, что Блэр уехал из отеля, обманув наших людей, — он не стал называть имени Гарденера, — и прямиком направился в Нью-Берри. Об этом только что сообщил Меллор. Я хотел бы съездить туда, сэр. Теперь у нас есть законное основание просмотреть бумаги, которые там хранятся. И как мне кажется, не нужно упускать эту возможность.

— Отправляйтесь туда немедленно, — распорядился Чартуорд.

Роджер заскочил домой, взял пакет с бутербродами, поцеловал Дженет и Марти, после чего он и Марк Лессинг отправились в Нью-Берри.

Путешествие прошло без каких-либо приключений. Они миновали Нью-Берри и в начале четвертого повернули к «Тополям».

Меллор, расположивший свой пост в кустах у дороги к дому, поднял большой палец в знак того, что на его участке все спокойно.

Оставив Марка в машине, Роджер нажал на кнопку звонка. Дверь сразу же отворилась.

— Добрый день, сэр, — приветствовала его девушка, открывшая дверь.

— Добрый день. Мистер Блэр дома?

— Он разговаривает с миссис Келем, сэр.

— Хорошо. Передайте ему, что его хочет видеть старший инспектор Уэст, — сказал Роджер и, когда девушка ушла, весело помахал Марку.

Блэр, с искаженным от злобы лицом, быстро спускался по лестнице.

— Что вам от меня нужно?

— Вы сами дали нам право арестовать вас. Почему вы сбежали из Лондона?

— Это вас не касается.

— Ясно. Вы хотите, чтобы я придерживался более жесткой линии, не так ли?

— Чарльз, дорогой, — неожиданно раздался мягкий голос. — Чарльз, кто это?

В голосе была какая-то необыкновенная нежность, которая даже заставила Роджера вздрогнуть.

Он взглянул на площадку лестницы. Блэр полуобернулся, пальцы у него нервно сжались.

По коридору к лестнице шла женщина. На ней был надет бледно-голубой пеньюар, пышные седые волосы были взбиты в высокую прическу в стиле «Помпадур». Казалось, она не идет, а скользит к ним навстречу. Женщина была очень красива, и Роджер даже подумал, что так могла бы спускаться по лестнице только настоящая королева.

Чуть слышным голосом, почти не разжимая губ, Блэр пробормотал:

— Если у вас в душе есть хоть капля благородства и жалости, не говорите ей, что Эндрю ранен, — она не вынесет этого удара.

Он сделал несколько шагов вперед и протянул руку.

— Линда, как приятно видеть вас здесь, внизу! — осторожно подхватив женщину под руку, Блэр подвел ее к Роджеру.

— Это мистер Уэст, приятель Энди.

— Добрый день, мистер Уэст, — произнесла миссис Келем с нежной улыбкой. — Очень рада вас видеть. Вы новый приятель Энди?

Я ни разу не слышала от него вашего имени.

— Добрый день, миссис Келем. Я всего лишь деловой партнер вашего супруга, — пробормотал Роджер.

— Ах, дела! Когда только Энди позволит себе отдохнуть от них? — нахмурившись, проговорила миссис Келем. В ее тоне сквозило неодобрение. — Скажите, вы не из тех людей, которые причиняют ему беспокойство и не дают возможности провести несколько недель со мной?

— Я не имел понятия, что ему так необходим отдых.

— Понятно, — миссис Келем пленительно улыбнулась. — Простите меня за мои слова, мистер Уэст. Я расстроилась из-за того, что Энди снова пришлось задержаться в Лондоне на неделю или больше. Чарльз что-то скрывает от меня. Боюсь, что один человек имеет на него огромное влияние. Это противный мистер Александр. Кстати, его здесь нет?

— Мне кажется, он в Лондоне, — ответил Роджер.

— Вы один из его людей? — подозрительно спросила миссис Келем.

— Ни в коем случае.

— Я очень рада, — улыбнулась миссис Келем. — Как я хотела бы иметь право запретить Александру и его друзьям появляться в нашем доме! Я не верю, что они оказывают благотворное влияние на моего мужа. Иногда я думаю, что Александр — воплощение зла.

— Линда… — начал окончательно растерявшийся Блэр.

— Может быть, вы считаете, что я не должна вмешиваться в его дела, — продолжала она. — Но я слишком долго сдерживалась и молчала. Когда Энди приезжал сюда в последний раз, у него был вид тяжелобольного человека, и мне кажется, все это из-за того, что Энтони послали за границу.

Энди слишком устал, и если он не отдохнет, ему не выдержать. Мистер Уэст, — она с умоляющим видом протянула руку, — не могли бы вы убедить его быть чуточку осторожнее?

— С удовольствием попытаюсь сделать это, — заверил ее Роджер.

— Как это мило с вашей стороны. Чарльз, разве мистер Уэст — не прелесть? — она улыбнулась, потом с усилием оперлась на руку Блэра. — Пожалуй, я снова поднимусь наверх, Чарльз. Я не думала, что понадобится столько усилий, чтобы спуститься вниз. До свидания, мистер Уэст. Благодарю вас за ваше обещание, и, пожалуйста, поговорите серьезно с Энди, как только его увидите, хорошо?

Она протянула ему горячую, сухую руку.

Роджер наблюдал, как Блэр заботливо помогал ей подняться по лестнице.

Если раньше Роджеру было неясно стремление Келема «самому сообщить известие», то теперь он понял все.

Он закурил сигарету и почти докурил ее до конца, когда на лестнице появился запыхавшийся Блэр.

— Уэст, вы вели себя по-джентльменски! Я бесконечно благодарен вам и уверен, что Энди Келем скажет то же самое.

— Пустяки. Лучше скажите, зачем вы приехали сюда, Блэр? Чтобы сказать ей, будто Келем задерживается в Лондоне, и помешать узнать, что он ранен?

— Да, — кивнул Блэр, — позаботиться, чтобы никто не проболтался о случившемся. Она не должна ничего знать, ей не пережить удара. Позднее, когда она несколько окрепнет, можно будет сказать ей правду, но сейчас, разумеется, это может оказаться для нее фатальным.

— Понятно, — сказал Роджер. — Но какого черта ни вы, ни Келем не удосужились предупредить меня?

— Энди как раз сегодня утром собирался переговорить с вами, — вздохнул Блэр.

— Ну как он?

— Раны несерьезные. Через неделю он поднимется. Что же произошло, Блэр?

— Не знаю. Я занимал комнату рядом с его номером. Он жаловался, что чувствует себя измочаленным и хочет пораньше лечь спать, и просил меня разбудить его в семь часов. Когда я пришел в его комнату, она оказалась пустой, кровать стояла нетронутой… Я… Я буквально потерял голову…

— Потеряли, — хмуро согласился с ним Роджер. — Скажите, кто-нибудь навещал Келема в отеле?

— Насколько мне известно, нет.

— Знаком ли он с двумя братьями Беллоу?

— Беллоу? — переспросил Блэр. — Фамилия знакомая, но я никогда не встречался с ними. Он… да, припоминаю. Мистер Келем купил у них пару домов, причем не так давно. А что?

— Один из этих парней напал на него, — сказал Роджер.

Блэр недоверчиво посмотрел на инспектора.

— Но из-за чего?

Роджер произнес медленно и резко:

— Блэр, я намерен быть с вами совершенно откровенным и надеюсь, что вы ответите мне тем же. — Он остановился. Блэр был явно встревожен.

— Все дело в том, что Беллоу уверены, что Келем обманул их, обвел вокруг пальца. Поэтому нападение было совершено из мести.

— По вашему собственному признанию, вы в курсе большинства дел Келема. Я должен оградить его от дальнейших нападений, а возможно, и от смерти, поэтому мне нужно знать все. Он действительно обманул Беллоу?

— Нет, конечно нет! Это выдумка. Не верьте им. Келем — честный человек. Никто из тех людей, которые имели с ним дело, на него пожаловаться не могут.

Роджер увидел, что его хитрый план трещал по всем швам. Он надеялся испугать Блэра и таким образом вызвать его на откровенность, но столкнулся с совершенно явным недоверием. Блэр был убежден в непогрешимости своего патрона, хотя, если верить Гризельде, сказать что-нибудь доброе о мистере Келеме было трудно.