— Не мог ли он фальсифицировать свои ответы? — спросил Бейли.

Он словно утопающий, хватался за соломинку.

— Конечно, нет. В этом и состоит разница между роботом и человеком. Человеческий мозг, да и мозг любого млекопитающего, невозможно полностью проанализировать ни одним из известных ныне математических методов. Поэтому наверняка предугадать его реакцию невозможно. Мозг же робота полностью поддается анализу, в противном случае его не могли бы построить. Мы знаем точно, какой должна быть реакция на данное стимулирующее воздействие. Ни один робот не способен фальсифицировать ответы. То, что вы называете фальсификацией, просто не существует в пределах умственного горизонта робота.

— Тогда давайте обратимся к реальным фактам. Р. Дэниел действительно направил бластер на толпу людей. Я это видел. Я сам присутствовал при этом. Даже если он не стрелял, разве действие Первого Закона не должно было вызвать у него нечто вроде нервного потрясения? Этого, как вы знаете, не произошло. Впоследствии он вел себя абсолютно нормально.

Роботехник в растерянности потер подбородок:

— Это действительно странно.

— Ничуть, — внезапно вмешался Р. Дэниел. — Коллега Элайдж, посмотрите, пожалуйста, взятый у меня бластер.

Бейли взглянул на бластер, который держал в левой руке.

— Откройте патронник, — настаивал Р. Дэниел. — Проверьте его.

Бейли взвесил все «за» и «против», затем медленно положил собственный бластер на стол рядом с собой и быстрым движением открыл бластер робота.

— Он пуст, — озадаченно проговорил он.

— В нем нет заряда, — подтвердил Р. Дэниел. — Если вы присмотритесь повнимательнее, то увидите, что там его никогда и не было. В этом бластере нет запала, его нельзя применить по назначению.

— Вы угрожали толпе незаряженным бластером? — воскликнул Бейли.

— Бластер был мне необходим, чтобы выполнять роль сыщика, — объяснил Р. Дэниел. — Однако, имея настоящий заряженный бластер, я мог бы случайно причинить вред человеку, что, конечно же, немыслимо. Я как-то пытался объяснить вам это, но вы были чем-то раздражены и не пожелали меня выслушать.

Бейли уныло посмотрел на недействующий бластер, который все еще держал в руке, и тихо сказал:

— По-моему, на этом можно поставить точку. Благодарю вас за помощь, доктор Джерриджел.

Бейли послал за завтраком, но, когда его принесли (кекс с дрожжевыми орехами и нелепого вида кусочек жареного цыпленка на крекере), он только и мог, что бессмысленно уставиться на него. Мысли вихрем носились в его голове. На его длинном лице застыло выражение глубокого уныния.

Он словно бы жил в нереальном мире, в жестоком, перевернутом вверх дном мире.

Каким образом все это произошло? События последних дней разворачивались перед ним словно в бесконечном, кошмарном сне, начиная с того момента, когда он вошел в кабинет Джулиуса Эндерби и внезапно оказался по горло в кошмаре убийства и проблем роботехники.

Господи! А прошло всего лишь пятьдесят часов.

Он упорно искал решение в Космотауне. Дважды обвинял в убийстве Р. Дэниела, один раз как замаскированного человека, другой раз как несомненного робота. И оба раза от его обвинений не осталось камня на камне.

Теперь ему снова нужно все начинать сначала. Его вынуждали обратить наконец свои мысли к Городу, а со вчерашнего вечера он никак не мог решиться на это. В его сознание ломились одни и те же нескончаемые вопросы, но он не хотел их слышать, просто не мог. Иначе пришлось бы искать на них ответы, а он… О Боже, как боялся он этих ответов!

— Лайдж! Лайдж!

Чья-то рука грубо трясла Бейли за плечо.

— В чем дело, Фил? — спросил он, приходя в себя.

Филип Норрис, сыщик класса С-5 сел, положил руки на колени и наклонился вперед, заглядывая в лицо Бейли.

— Что с тобой? Перешел на наркотики? Ты сидел совершенно неподвижно, с открытыми глазами. Мне даже показалось, что ты мертв.

Он приглаживал свои редеющие светло-русые волосы, с жадностью поглядывая близко поставленными глазами на остывающий завтрак Бейли.

— Цыпленок! — воскликнул он. — Все идет к тому, что скоро без рецепта врача его и не получишь.

— Угощайся, — рассеянно проговорил Бейли.

Приличия взяли верх, и Норрис сказал:

— Вообще-то я через минуту иду в столовую. Так что оставь его себе. Слушай, чем это вы там занимаетесь, ты и шеф?

— О чем ты?

Норрис пытался напустить на себя безразличный вид, но его выдавали руки, не находившие себе покоя.

— Давай-давай, выкладывай. Ты прекрасно знаешь, о чем речь. С тех пор как он вернулся, ты от него не выходишь. В чем дело? Предвидится повышение?

Бейли нахмурился. При упоминании о внутренних интригах отделения к нему начало возвращаться чувство реальности. У Норриса был приблизительно такой же стаж, как у Бейли, и он, естественно, очень ревниво следил за любыми проявлениями предпочтения, оказываемого Бейли со стороны руководства.

— Да какое повышение! Можешь мне поверить. Ничего подобного. Абсолютно ничего. А если тебе нужен комиссар, так ради Бога, забирай его! Я бы отделался от него с удовольствием.

— Пойми меня правильно, — сказал Норрис. — Мне все равно, повысят тебя или нет. Просто если ты имеешь какое-то влияние на комиссара, может, помог бы парнишке?

— Какому парнишке?

На этот вопрос не нужно было отвечать. Винсент Барретт, тот самый юноша, которого уволили, чтобы освободить место для Р. Сэмми, шаркающей походкой приближался к ним, покинув свой укромный уголок, где скромненько сидел до сих пор. Он смущенно вертел в руках свою кепку, и на его скуластом лице появилось что-то вроде улыбки.

— Здравствуйте, мистер Бейли.

— А, привет, Винс. Как дела?

— Не очень, мистер Бейли.

Он тоскливо оглядывался по сторонам. «Конченый человек, — подумал Бейли, — наполовину мертвец… Деквалифицированный».

Внезапно на него накатило раздражение. «Ну что ему от меня-то нужно?» — подумал он, едва сдерживаясь, чтобы не высказать свою мысль вслух.

— Мне очень жаль, малыш.

Что еще он мог сказать?

— Я все думаю… может, что-нибудь подвернется.

Норрис подвинулся ближе и зашептал Бейли на ухо:

— Кто-то должен положить этому конец. Сейчас они собираются уволить Чен-лоу.

— Что?

— Ты разве не слышал?

— Нет. Черт побери, он же С-3. У него за плечами десять лет службы.

— То-то и оно. Но его работу может выполнять машина с ногами. Кто следующий?

Молодой Винс Барретт не прислушивался к шепоту. Он был полностью погружен в свои собственные мысли.

— Мистер Бейли? — позвал он.

— Да, Винс?

— Знаете, что говорят? Говорят, Лайрен Миллейн, субэфирная танцовщица, на самом деле — робот.

— Глупости.

— Вы думаете? Говорят, уже научились делать роботов, которые выглядят как люди; их кожа вроде сделана из специального пластика.

Бейли с чувством вины подумал о Р. Дэниеле и не нашелся, что ответить. Он покачал головой.

— Как вы думаете, — спросил юноша, — никто не станет возражать, если я пройдусь по отделу? У меня поднимается настроение, когда я попадаю в привычную обстановку.

— Нет, конечно, малыш.

Барретт отправился бродить по офису. Бейли с Норрисом посмотрели ему вслед.

— Похоже, медиевисты правы, — заметил Норрис.

— В смысле, назад к Земле? Ты это имеешь в виду, Фил?

— Нет. Я о роботах. «Назад к Земле». Ха! У Земли-старушки безграничные возможности. Нам не нужны роботы, вот и все.

— Восемь миллиардов людей, а запасы урана на пределе! Что здесь безграничного? — пробормотал Бейли.

— Что с того, если уран и закончится? Будем его импортировать. Или откроем другие ядерные процессы. Остановить развитие человечества невозможно, Лайдж. Нужно быть оптимистом и верить в старый добрый человеческий разум. Наш главный резерв — изобретательность, а ее запасы не иссякнут никогда. От возбуждения он даже привстал.

— Начнем с того, что мы можем использовать солнечную энергию, а ее хватит на миллиарды лет. Можем построить космические станции, аккумулирующие энергию в орбите Меркурия. На Землю энергию будем переправлять направленным лучом.