Джесси, знавшая как ассистент диетолога все тонкости работы столовой, как-то объясняла Бейли, что происходило в таких случаях.

— Все тогда идет кувырком, — рассказывала она. — Приходится заново рассчитывать количество порций, производить переучет продуктов. При этом не обойтись без дополнительной проверки. Нужно сверить регистрационные карточки со всеми столовыми других секторов, чтобы не слишком нарушить баланс. Понимаешь? Баланс составляется каждую неделю, и, если что-то не сходится и у тебя перерасход, вину всегда взваливают на тебя. Никому и в голову не придет обвинить городские власти, хотя они раздают спецталоны направо и налево. Еще бы! А когда приходится объявлять, что выбор блюд временно ограничивается, очередь тут же поднимает страшный шум. И всегда виноваты те, кто стоит за стойкой…

Джесси обрисовала картину в мельчайших подробностях, так что Бейли прекрасно понимал тот холодный ненавидящий взгляд, которым одарила его из-за окошечка дежурная. Она поспешно сделала несколько записей: адрес, род занятий, причина перемены места питания («служебная командировка» — причина раздражающая, но неопровержимая). Затем уверенными движениями пальцев она сложила регистрационную карточку с данными Бейли и опустила ее в прорезь компьютера. Тот подхватил ее, проглотил ее содержание и переварил информацию.

Дежурная повернулась к Р. Дэниелу. Бейли решил, что пора сказать ей о самом худшем.

— Мой друг не из Нью-Йорка.

Вот теперь она была совершенно вне себя от ярости.

— Город проживания, пожалуйста.

Бейли снова ответил за Р. Дэниела:

— Все данные имеются в департаменте полиции. Обойдемся без подробностей. У нас официальное задание.

Женщина резко подвинула к себе пачку карточек и привычным нажатием двух пальцев правой руки заполнила нужные строчки электронным кодом.

— Как долго вы будете здесь питаться?

— Впредь до дальнейших распоряжений, — ответил Бейли.

— Приложите пальцы вот здесь, — сказала она, развернув бланк.

Бейли охватила тревога, когда к бумаге прижались ровные, с блестящими ногтями, пальцы Р. Дэниела. «Надеюсь, они не забыли снабдить его отпечатками пальцев», — подумал он.

Женщина забрала бланк и отправила его в нутро всеядной машины, стоявшей рядом. Машина назад ничего не отрыгнула, и Бейли облегченно вздохнул.

Дежурная выдала им маленькие жетоны ярко-красного цвета, что означало «временный», и предупредила:

— Свободного выбора блюд нет. У нас перерасход продуктов. Занимайте места за столом ДФ.

Они направились к столу ДФ.

— У меня такое впечатление, будто большинство из вас постоянно питается в подобных столовых, — заметил Р. Дэниел.

— Да. Конечно, довольно неприятно есть в чужой столовой. Вокруг ни одного знакомого. Совсем другое дело, когда находишься в столовой своего сектора. У тебя постоянное место. Ты в кругу своей семьи, своих друзей. Время принятия пищи оставляет одно из самых ярких впечатлений дня, особенно когда ты молод.

Бейли улыбнулся мимолетным воспоминаниям.

Стол ДФ был явно предназначен для временных клиентов. Сидевшие за ним молчали, смущенно уткнувшись в свои тарелки. Время от времени они украдкой бросали завистливые взгляды на смеющиеся компании за соседними столиками.

«Ни у кого не бывает так тяжело на душе, как у человека, обедающего не в своем секторе, — подумал Бейли. — Как там говорится в старой пословице? В гостях хорошо, а в родной столовой лучше. Дома даже еда кажется вкуснее, сколько бы ни клялись химики, что она абсолютно не отличается от той, что подают в Иоганнесбурге».

Бейли сел на табурет, рядом уселся Р. Дэниел.

— Свободного выбора нет, — пробурчал Бейли, пробежав по столу пальцами. — Что ж, делать нечего, поверните переключатель вон там и ждите.

Прошло две минуты. Диск в крышке стола отодвинулся в сторону, и из образовавшегося отверстия поднялось блюдо с едой.

— Картофельное пюре, сок из зимотелятины и компот из абрикосов. Ну что ж, неплохо, — сказал Бейли.

В углублении перед низкой переборкой, идущей по центру стола, появились вилки и два кусочка дрожжевого хлеба.

— Если хотите, можете взять мою порцию, — негромко предложил Р. Дэниел.

На мгновение Бейли окаменел. Но затем вспомнил, с кем имеет дело, и пробормотал:

— Это неприлично. Давайте ешьте.

Бейли принялся усердно работать вилкой, но ел без удовольствия, чувствуя постоянное напряжение. Время от времени он осторожно поглядывал на Р. Дэниела, робот пережевывал пищу точно рассчитанными движениями челюстей. Слишком рассчитанными. И это выглядело не совсем естественно.

Странно! Теперь, когда Бейли знал, что Р. Дэниел действительно не человек, он стал замечать все мелочи, выдающие в нем робота. Например, когда Р. Дэниел глотал, его адамово яблоко оставалось неподвижным.

Но он уже не придавал этому особого значения. Может, он начал привыкать к неживому существу? Допустим, что люди начнут освоение нового мира (с тех пор как доктор Фастольф заронил в нем эту мысль, он постоянно возвращался к ней); допустим, покинуть Землю должен будет, ну например, Бентли; сможет ли он спокойно работать и жить рядом с роботами? А почему бы и нет? Космониты ведь могут.

— Элайдж, прилично ли смотреть на человека, когда он ест? — прервал его мысли Р. Дэниел.

— Конечно, нет, особенно если глазеть на него в упор. Это подсказывает простой здравый смысл, не так ли? Человек имеет право на уединение. Дружеская беседа за столом — это вполне нормально, но нельзя же при этом заглядывать человеку прямо в рот.

— Ясно. Но тогда почему я насчитал восемь человек, которые внимательно, очень внимательно наблюдают за нами?

Бейли положил вилку и огляделся вокруг будто в поисках солераздатчика.

— Я не заметил ничего необычного, — сказал он, впрочем без особой уверенности в голосе. Для него сотни обедающих были лишь огромной, совершенно безликой массой. Когда же Р. Дэниел повернулся и посмотрел на него своими неподвижными карими глазами, у Бейли закралось подозрение, что он видел не глаза, а сканирующие устройства — анализаторы изображения, способные с фотографической точностью в доли секунды зафиксировать окружающее.

— Но я абсолютно в этом уверен, — спокойно возразил Р. Дэниел.

— Ну и что ж? Что из этого? Да, они плохо воспитаны, но что это доказывает?

— Не знаю, Элайдж, но может ли быть совпадением, что шестеро из них были вчера в толпе у обувного магазина?

Бейли судорожно сжал вилку.

— Вы уверены? — машинально спросил он и, еще не успев договорить до конца, понял неуместность своего вопроса: никто не спрашивает компьютер, уверен ли он в своем ответе, даже если этот компьютер с руками и ногами.

— Абсолютно!

— Они близко?

— Не очень. Они в разных местах зала.

— Понятно.

Бейли снова принялся за еду, механически работая вилкой. Он нахмурился и лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию.

Что если вчерашний инцидент был организован группой фанатических противников роботов, а не был стихийным возмущением людей, как это показалось поначалу? Среди подстрекателей вполне могли быть люди, которые специально изучали роботов именно из чувства ненависти к ним. Один из них мог распознать в Р. Дэниеле робота. Кстати, комиссар предполагал нечто подобное. Черт возьми, этот человек обладает поразительной глубиной мысли!

Вырисовывалась стройная картина. Вчера они не смогли воспользоваться моментом и выступить организованно, но наверняка готовили новые провокации. Раз им удалось распознать такого робота, как Дэниел, они с таким же успехом могли догадаться, что Бейли — полицейский. А уж если офицер полиции находится в необычном обществе человекоподобного робота, значит, он выполняет какое-то особое задание. Теперь, задним числом, Бейли нетрудно было все это осмыслить.

Из этого следовало, что наблюдатели у городского муниципалитета (а может быть, и в самом муниципалитете) быстро выследили Бейли, Р. Дэниела или их обоих. Неудивительно, что они сумели сделать это за сутки. Они обнаружили бы его и раньше, не проведи он столько времени в Космотауне и на мотошоссе.