Джонатан то и дело надолго исчезал, бо́льшую часть дня оставляя ее в желанном одиночестве. Несколько часов назад голод наконец выгнал Киру из-за стола, но в буфете не поужинаешь, а от того, что предлагали торговые автоматы, ее просто воротило. В конце концов она удовлетворилась черствыми пончиками, которые нашла в коробке на холодильнике. Сперва она хотела спросить разрешения, но вспомнила слова Джонатана и решила, что они вполне относятся и ко всему находящемуся в кабинете.

– Устали? – спросил Джонатан, глядя на экран телевизора в углу под самым потолком.

Пресс-конференция Ляна задерживалась, и пара британских журналистов заполняла паузу болтовней, которую аналитику слушать не хотелось, и он приглушил звук.

– Это что, издевательство?

Она читала разведывательные отчеты папку за папкой с самого обеда и до сих пор не закончила, хотя мозг перестал воспринимать слова еще несколько часов назад.

– Если бы я хотел над вами поиздеваться, я бы велел вам пробежать голой по магазину сувениров.

– Догадайтесь, что бы я велела сделать вам, – огрызнулась Кира. – Не думаю, что аналитики по Китаю что-то упустили.

– В том-то и дело, что упустили. Как обычно.

– Понимаю, за что вас так любят, – заметила Кира.

– Меня это мало волнует.

– Что-нибудь еще скажете?

Джонатан вздохнул.

– Кук говорила правду насчет того, что ЦРУ терпело серьезные провалы в среднем каждые семь лет. Разбор причин случившегося показывает, что каждый раз виной тому была ошибка при анализе, а не при сборе данных. У нас хватало информации, чтобы понять, что происходит. И каждый раз аналитики совершали одни и те же ошибки – групповое мышление и прочее. Более серьезные требования к подготовке аналитиков не предотвращают подобных ошибок. Ни лучшая координация действий, ни более критический подход – ничто не помогает. Иногда вероятность ошибки даже возрастает. Так что когда я сказал «как обычно», я выразился в буквальном смысле.

– Так что же помогает? – спросила Кира.

– Судя по нашим достижениям – похоже, ничего. Но на помощь приходит старая добрая «Красная ячейка». Анализ, которым она занимается, ничего не подтверждает и не отрицает и не предсказывает будущее. Его суть в том, чтобы заставить подумать об упущенных возможностях. Эволюция – или Господь, в зависимости от ваших предпочтений, – наделила нас мозгами, которые, встретившись с очередной загадкой, цепляются за первое объяснение, которое хоть как-то соответствует фактам и нашим собственным наклонностям. Даже самые умные аналитики следуют привычной и удобной колее рассуждений. И чтобы их из нее вытащить, нужно, чтобы они почувствовали себя неуютно, рассмотрели новые идеи, в том числе и те, которые им могут не нравиться. А это означает, что приходится быть…

– Никем не любимым? – догадалась Кира.

– Я хотел сказать – агрессивным. Но часто это одно и то же.

Он посмотрел на телевизор. Лян стоял за трибуной, неистово размахивая руками. Взяв пульт, Джонатан включил звук. Послышались ритмичные удары о трибуну и в унисон с ними – слова тайваньского президента.

– Чжунхуа минго шэ игэ чжуцюань дули дэ гоцзя!

Английский перевод отставал от взволнованной речи Ляна на полсекунды.

– Тайвань – суверенное государство!

– Тонко, – заметила Кира.

Открыв бутылку кока-колы, она сделала глоток. Сейчас ее поддерживал только кофеин.

– Потребуется некоторая дипломатия, чтобы сгладить последствия, – согласился Джонатан.

Это была не столько речь, сколько тирада, и Кира вдруг обнаружила, что смотрит на экран, но ничего не слышит.

– Когда я училась в Виргинском университете, у нас на курсе был китаец, сын повара и сам непревзойденный кулинар, – сказала она. – Когда мы заканчивали обучение, он приготовил для некоторых из нас обед из четырех блюд, который на многие годы переменил мое отношение к американскому подобию китайской еды. Однажды он спросил меня, считаю ли я Тайвань суверенным государством или китайской провинцией.

«Интересно», – подумал Джонатан.

Она делилась личными воспоминаниями с человеком, которого едва знала.

– Провокационный вопрос. И что вы ответили?

– Я спросила, собирает ли Пекин налоги с Тайбэя, – сказала Кира.

– Старый трюк в споре, – одобрительно кивнул Джонатан, – отвечать вопросом на вопрос.

– Угу. Терпеть этого не могу. Но он отнесся спокойно, – вспомнила она. – Он был неплохой парень, притом коммунист и атеист. Когда окончил университет, мы подарили ему футболку с надписью «Слава Господу за капитализм», и он на это только рассмеялся. Работая в Управлении, я стала подумывать о том, не доставила ли ему эта глупая шутка неприятности, когда он вернулся домой, и не пришлось ли ему провести некоторое время под яркими лампами в обществе офицеров МГБ, пытающихся выяснить, насколько нам удалось его развратить.

– Они проводят беседы со многими возвращающимися домой студентами, – заметил Джонатан. – Частично для сбора информации, но в основном просто чтобы их запугать.

– И похоже, у них это получается. К нам приходит не так много китайцев. – Кира посмотрела в темноту за окном. – Мне так и не удалось узнать, что с ним случилось, даже имея в распоряжении все здешние ресурсы.

Джонатан наклонил голову. Девушка, похоже, даже не вполне осознавала, что он сидит рядом. Он решил предложить ей выход:

– Можете ехать домой. Чтобы подготовить доклад для Кук, двое вовсе ни к чему.

Кира подняла глаза, но промолчала, как будто не слышала. Потом заколебалась, но лишь для того, чтобы он не посчитал, будто она готова броситься к двери. Захотелось спросить, уверен ли он, но она тут же передумала. Кира не сомневалась, что вопрос его только разозлит, а может, и заставит задуматься насчет ее интеллекта.

– Увидимся завтра.

Кира взяла пальто и вышла не оглянувшись.

В вестибюле здания новой штаб-квартиры стояло восемь турникетов, по четыре с каждой стороны от стойки охраны. На половине из них были наклеены бумажные ярлыки с надписью «Не работает». Найдя работающий турникет справа, Кира поднесла пропуск к считывателю. Несколько мгновений он никак не реагировал, затем издал неприличный звук и отказался открыть свои металлические створки. Кира приложила пропуск к сканеру еще раз, но безуспешно. Она бросила раздраженный взгляд на охранника, который наконец поднял голову после третьего тревожного сигнала.

– Просто обойдите вокруг, – сказал он и снова уткнулся в монитор.

У Киры поникли плечи. Крупнейшее разведывательное управление в мире не может обеспечить нормальную работу считывателей пропусков.

В полутьме охранник не заметил ее раздражения. Автоматические двери не желали открываться до последнего, и когда она вышла сквозь горячий воздух на улицу, ледяной ветер ударил ей в лицо. В тусклом свете фонарей она поспешила на парковку. Облака скрывали луну, и видимость была не более двадцати ярдов в любом направлении.

Найти машину на почти опустевшей стоянке не составило труда. Забравшись в холодный салон, Кира завела двигатель.

«…существование развернутой шпионской сети опровергает заявление президента Тяня о том, что Китай является мирным партнером и не имеет враждебных намерений в отношении народа Тайваня. Соответственно, я приостанавливаю участие Тайваня в Национальном совете по объединению…»

Кира оставила радио на волне Всемирной службы Би-би-си. Сдержанный голос переводчика не передавал гнев и эмоции, которые были отчетливо слышны в речи Ляна. Кира пожалела, что не знает китайского и не может обойтись без перевода. От сдвоенных голосов в стереодинамиках начинала болеть голова.

«…материк и Тайвань – неразделимые части Китая. Мы должны искать мирные и демократические средства для достижения общей цели объединения. Мы одна нация с двумя правительствами, равными и суверенными…»

Выехав с парковки, Кира двинулась вокруг комплекса, пока не добралась до выезда на шоссе 123. Она проехала мимо будки охраны, превысив указанную на знаке скорость на десять миль в час. Охранников, рассудила она, интересуют только те машины, которые превышают скорость, чтобы въехать внутрь.