— Лучше нам таких гипотез не строить.

При этих словах комиссара Оно умолк. Он и сам понимал, что это только гипотеза. А Кёко Игараси умерла, оставив предсмертное письмо с обвинениями против полиции. К тому же, если Кёко мертва, дальнейшее расследование дела слишком затруднительно.

— А инспектору Тасаке лучше пока отправиться в отпуск, — сухо сказал комиссар.

Тасака шагал под проливным дождём, осмысливая своё поражение. Телевидение широко освещало самоубийство Кёко Игараси. Из-за того, что полиция третировала актрису как убийцу, с ней был расторгнут контракт на главную роль в телесериале. Это в основном и подтолкнуло её к самоубийству. Несколько странно выглядело то, что телекомпания, расторгнувшая контракт с Кёко, теперь пыталась через массмедиа повесить всю вину на полицию, но ничего поделать с этими обвинениями было уже невозможно.

Шеф приказал ему срочно уйти в отпуск. Этим как бы официально оглашалось поражение Тасаки. Сам он по-прежнему считал, что Кёко Игараси убила своего шестилетнего сына. Но теперь, когда Кёко покончила с собой, вести расследование далее было невозможно. Тасака понимал, что сейчас все будут только ей сочувствовать и винить во всём полицию.

Адвокат Кёко уже предъявил иск полиции. Теперь Тасака превращался из обвинителя в обвиняемого.

Он чувствовал себя опустошённым. Незаметно для себя он повернул к больнице К. По дороге остановился у цветочного киоска и купил маленький букет. Он уже два года не покупал цветов.

Пока Тасака добрался до больницы, он насквозь промок под дождём. Спросил у дежурной номер палаты Мисако. Молодая медсестра, глядя на позднего посетителя заспанными глазами, сказала сонным голосом:

— Эта пациентка уже выписалась.

— А у вас есть её адрес?

— Нету.

— Вот как? — потерянным голосом пробормотал Тасака и неохотно снова вышел на улицу, под дождь.

Букет он забыл в больнице.

Детективная литература находится на пороге больших перемен.

Причин к тому, вероятно, несколько, но нельзя отрицать и то, что тут виноваты сами авторы, исповедующие упрощённый подход к делу: лежит труп, появляется полицейский инспектор — вот вам и детектив готов.

В результате, как это ни парадоксально, получается так, что подлинные криминальные истории порой оказываются куда интереснее художественных произведений на эти темы и писатели во что бы то ни стало стараются добыть такие подлинные истории. Поток бросовых бытовых детективов в еженедельных журналах как раз это и демонстрирует.

Здесь стоит обратить внимание на два важных обстоятельства. Во-первых, необходимо вернуться к той исходной черте, за которой детективный роман или новелла всё же остаются романом или новеллой. Говоря иначе, детективная литература должна быть литературой. Если у писателей будет присутствовать это сознание, то странный эрзац в виде детективной литературы, не являющейся литературой, сам собой исчезнет.

Во-вторых, настоящий саспенс не родится из тасовки фактов, скольжения по внешней поверхности реального происшествия. Если это уразуметь, то и не станет выстроившихся, как статьи в еженедельных журналах, детективных поделок. Произведения, вошедшие в данный сборник, строго говоря, возможно, не являются чисто детективными историями. Однако я могу сказать, что родились они из поиска и стремления понять, каковы возможности детективного жанра, уяснить сущность подлинного саспенса. Как писатель я буду счастлив, если в этом смысле мои работы имеют определённые плюсы.

Май 1970 г.

Нисимура Кётаро

This book has been selected by the Japanese Literature Publishing Project (JLPP)

an initiative of the Agency for Cultural Affairs of Japan.

Original title: Minami Kamuito

Copyright © Kyotaro Nishimura, 1992

Originally published in Japan by Kodansha Ltd., Tokyo