– Ты прав, – сказала я.

Несколько часов ушло на поиски отделов, в которых наш Санька «приобрел» эти товары. Слава богу, все обошлось, шапку и обувь мы всучили без вопросов, продавщицы даже преисполнились благодарностью, а вот со спортивной сумкой вышли проблемы – ее категорически не хотели брать обратно, ссылаясь на то, что у сумки теперь нетоварный вид.

– Чего вы от меня хотите? – в конце концов возмутилась я.

– Чтобы вы ее купили, – бессовестно заявила продавщица, а ведь сама же прохлопала сумку.

Хотела бы я знать, чем занималась она, когда Санька эту сумку утаскивал.

– Думаете ли вы, что говорите? – изумилась Роза. – Зачем нам платить за сумку, которая уже есть у нас совершенно бесплатно.

– Да, – подтвердила я, – сумка даром у нас оказалась, так зачем мы должны платить?

– Затем, – возмущенно пояснила продавщица, – что второй раз продать ее уже невозможно.

– Вы и в первый раз не смогли ее продать, – напомнила Роза. – Сто лет стояла бы она у вас за эту цену, если бы не глупый ребенок, еще не умеющий считать.

В общем, мы схватились с продавщицей не на жизнь, а на смерть. Евгений, пользуясь этим, заплатил за сумку, закинул ее за спину, вытер носовым платком Санькино лицо и отправился покупать боксерские перчатки. Когда мы с Розой очнулись от стычки, Санька был уже во всеоружии: из-под мышки у него торчал автомат, на груди висели боксерские перчатки размером гораздо больше его головы, на поясе болталась сабля, а из-за спины выглядывал самурайский меч.

Увидев эту картину, Роза вспомнила, что обещала Саньке автомат, и, оставив грустить продавщицу, помчалась выполнять обещание. Мы с Евгением помчались за ней, в надежде Розу отговорить, поскольку в нашем доме уже имела склад игрушечного оружия.

– Если хочешь, купи настоящий, – посоветовала я, но Роза ограничилась пластмассовым автоматом с красной лампочкой на том месте, где должно быть дуло.

Санька, чувствуя подходящий момент, потребовал и других игрушек. На это ушло еще несколько часов, после чего мы, нагруженные покупками, покинули универмаг и отправились домой.

Только дома мы с Розой поняли, что потеряли Тосю.

– Ну, Тося не Санька, уже взрослая, найдется, – успокоил нас Евгений.

Мы с ним согласились, но все же бросились ей звонить. Оказалось, что Тося давно уже дома и не слишком расположена к общению.

– Ты жива? – спросила я.

– Я жарю котлеты, – сказала она и бросила трубку.

И в это время Роза, выкладывающая часть Санькиных подарков из своей сумки, извлекла оттуда стрелу.

Стрела сильно заинтересовала Евгения.

– А ну-ка, ну-ка, где ты это взяла? – спросил он, с интересом стрелу рассматривая и ощупывая.

– Ну как же. Женя! – возмутилась я. – Разве ты не знаешь?

– Он в это время терзал пиджак в соседнем отделе, – напомнила Роза.

– Эта стрела вонзилась рядом с головой сначала Розы, а потом Тоси, – сказала я.

Евгений удивился.

– Вы шутите? – спросил он. – Эта стрела не от детского и не от спортивного арбалета.

– А от какого? – заинтересовалась я.

– От охотничьего. Такая запросто убьет человека.

Откуда же она взялась?

– Говорю же, мы нашли ее в универмаге. Она торчала из деревяшки, обрамляющей витрину, в нескольких сантиметрах от головы Тоси. Как думаешь, что бы это могло значить? Похоже на покушение.

Евгений пожал плечами:

– Да что угодно, кроме покушения. Кому нужно убивать Тосю, да еще арбалетной стрелой в универмаге, полном народу?

– А лично я думаю, что в толпе удобней всего убивать: все заняты только собой и ни на что не обращают внимания, – сказала Роза.

– К тому же напротив мужской обуви был отдел игрушек, – поддержала я Розу. – Может, там и игрушечные арбалеты продаются. Мало ли кто в кого целится из игрушечного арбалета, может, человек его только что купил и испытывает на остальных покупателях.

– Да, – поддержала Роза меня, – там, в детском универмаге, никто и внимания не обратит, если увидит человека с арбалетом. Очень удобное место для убийства. Правда, одно непонятно: Тосю-то нашу убивать зачем?

Евгений выразил изумление:

– Зачем убивать Тосю – у меня вопросов нет, будь я ее мужем, давно убил бы, а вот насчет арбалета вы заблуждаетесь. Вы не видели настоящего арбалета. Штуковина интересная и грозная. Женщины, может, и не обратят внимания, но в универмаге были и мужчины.

Редкий мужик равнодушно пройдет мимо человека, целящегося из арбалета. Да рядом с этим убийцей собралась бы толпа, можете мне поверить.

Мы с Розой озадаченно переглянулись.

– Но как-то он все же выстрелил, – напомнила я. – Вот стрела.

Евгений задумался.

– Я бы стрелял из примерочной кабинки, – сказал он, – там их много – выбирай любую. Берешь, к примеру, костюм, идешь в кабинку, сумку, естественно, захватываешь с собой. Арбалеты, кстати, есть и разборные, чтоб вы знали. Под маркой примерки быстро собираешь арбалет, целишься и… Процесс почти беззвучный. Другой вопрос, зачем убивать вашу Тосю таким сложным способом? Проще дождаться, когда она войдет в собственный подъезд, и свернуть ей шею.

Лично я умею это делать одним движением рук – вот она была и нету. – Евгений выразительным жестом продемонстрировал свою мнимую расправу с Тосей.

Меня и Розу передернуло.

– Побойся бога, Женя! – закричала я. – Что ты такое говоришь?

– Говорю? Было время, когда мне приходилось это делать, – рассмеялся Евгений, намекая на свое темное прошлое.

Мы зашикали на него и прогнали на кухню готовить ужин, поскольку баба Рая взбунтовалась и взяла выходной.

– На весь день гулять пойду, – сказала она еще утром, зловредно вручая мне Саньку.

Это означало, что к ужину она вернется и будет трескать за обе щеки то, что приготовим я или Евгений. Трескать и безбожно критиковать. К критике я отношусь неоднозначно, поэтому стараюсь ее избегать. Евгению же все равно, он только посмеивается над сентенциями бабы Раи.

– Может, надо Женьке помочь? – взволновалась Роза, намекая на ужин.

– Ни в коем случае, – испугалась я. – Хочешь попасть под критику бабы Раи?

Роза дала понять, что не хочет.

– Вот пускай Женька и готовит, у него нервы крепкие, а она будет критиковать, даже если ты просто нарежешь колбасы. Скажет, не так нарезала и не та колбаса. Вредное создание, – вздохнула я и отправила Саньку в Красную комнату наслаждаться новыми игрушками.

После этого углубилась в беседу с Розой.

– Куда ты денешь эту стрелу? – спросила я.

– Отнесу домой и спрячу, – поеживаясь, ответила Роза.

– Спрячь получше, – посоветовала я, собираясь всецело отдаться этой теме.

Нам было о чем поговорить. Шутка ли сказать: два покушения. Теперь я верила, что это покушения…

И тут меня осенило.

– Шляпка! – закричала я.

– Ай, божечки ж! – закричала баба Рая, которая, пользуясь отсутствием Саньки, нагулялась досыта, да и вернулась.

Видимо, она уже успела побывать в Красной комнате и увидеть, сколько мы купили игрушек.

– А сколько жа ж денежков-то потратили! – так скорбно голосила она, будто имела к этим денежкам какое-то отношение. – А сколько жа ж на ветер-то выкинули!

Роза панически боялась бабы Раи, особенно если та была в дурном настроении. Поэтому продолжить беседу мне не удалось.

– Я пойду, – вскочила Роза.

– Куда? А ужин? – расстроилась я.

– Нет, нет, и Пупс, наверное, уже дома. Я пойду.

Созвонимся.

И Роза убежала, а я отправилась на истязание к бабе Рае оправдываться, почему купила так много игрушек.

Почему нельзя угодить всем одним махом? Санька счастлив – баба Рая негодует, баба Рая довольна – Санька плачет, и так во всем…

В тот вечер мне не удалось перезвонить Тосе: сначала баба Рая долго бушевала из-за игрушек – кричала, мол, нам-то что, управились, купили, а ей теперь эти игрушки за Санькой убирать или таскать на улицу, где он будет позорно хвастать. Дальше шел длинный монолог о воспитании ребенка, воспитании, которого нет, по пути выдавались подробнейшие оценки моих и Женькиных качеств (все в негативе), в заключение следовали пророчества: что нас с Женькой ждет в будущем и как воспитание Саньки скажется на нашей старости. В качестве окончательного приговора баба Рая обычно советовала воспользоваться ее опытом.