– Нашли о чем говорить, – возразила Маруся. – Этак и в меня завтра палить начнут, если только в этом причина. Я тоже со всеми вами пересекаюсь.

Мне пришлось признать, что и я таким образом пересекаюсь со всеми подругами.

Роза опять поглядела на часы и пришла в ужас.

– Все! – запаниковала она. – Уже опоздала, а мне пилить на другой конец города! Маруся, выручай!

– Значит, так, – ставя руки в бока, сказала Маруся, – теперь перед нами две задачи: одна пустяковая, другая невыполнимая, но мы справимся.

– Начни с пустяковой, – воскликнула Роза.

– Пока ты будешь краситься и одеваться, мы со старушкой и Тоськой быстро бежим вниз, меняем свечи, заднее правое колесо, подкачиваем заднее левое и доливаем в бак бензин.

Мы с Тосей сникли, а Роза обрадовалась и сказала:

– Прекрасно. Теперь давай трудновыполнимую.

– Перед этим ты кормишь меня досыта.

Тут уж сникла и Роза, а мы с Тосей обрадовались, что не одним нам будет плохо.

В результате после некоторых мучений мы кое-как доставили Розу на работу и поехали ко мне, поскольку Тося, ссылаясь на Тасю, к себе нас активно не приглашала. Я отправила бабу Раю на прогулку с Санькой, и мы начали строить догадки.

– Признайся, у тебя есть враги? – откровенно спросила я у Тоси.

– Сколько хочешь, – ответила Тося, недвусмысленно глядя на меня и Марусю. – Все завидуют моей красоте.

Тот, кто хоть раз видел Тосю, поймет, насколько беспочвенно ее заявление. Бесхитростная Маруся тут же хотела его опровергнуть, но я заткнула ей рот бутербродом, шепнув:

– Побойся бога, разве можно плохо о покойниках?

В том, что Тося весьма близка к этому состоянию, я не сомневалась, да и как тут сомневаться, когда непонятно кто и непонятно за что постреливает в нее то из пистолета, то из арбалета. Ведь когда-нибудь можно и не промахнуться.

– Странно, что на меня покушаются, – горестно заметила Тося.

– А мне странно, что в тебя так долго не стреляли, – сказала я.

Маруся радостно заржала.

– Будь я твоим врагом, – заявила она, – я прямо вся в тебя стреляла бы. Эх, жалко, что я не твой враг, – горестно заключила она, с досадой хлопая себя по ляжкам.

Я рассердилась:

– Маруся, как ты можешь, мы с тобой о разных вещах говорим. Ты говоришь черт-те о чем, а я говорю о том, что слишком много времени прошло с того дня, как начали покушаться на Розу. Розу, кажется, оставили в покое, и все. Почти две недели не покушались на Тосю. Интересно, чем это можно объяснить? Почему так тянули?

Тося пожала плечами.

– Может, их не устраивала твоя шляпка? – сострила Маруся.

– Кого их? – возмутилась Тося. – Думаешь, покусителей было много?

– А ты думаешь, что все умеют одновременно хорошо стрелять и из пистолета, и из арбалета? – в свою очередь поинтересовалась Маруся.

– Кто все? – возмутилась Тося.

– С тобой невозможно разговаривать, – огрызнулась Маруся.

И тут меня осенило. Да она же права!

– Тося, ты же ходила без шляпки, – сказала я. – Когда ты ее надела?

– Да вот три дня назад и надела, а больше и не носила, будь она неладна. Надела, и сразу дырка.

– Так что же мы гадаем и с помощью логических заключений выясняем, когда в тебя стреляли, если ты знаешь это почти точно? – изумилась я.

– Я не знаю, – буркнула Тося. – Я не гадаю.

– Так вот, дорогая моя, – воскликнула я. – В тебя так долго не стреляли потому, что ты ходила без шляпки. Они ждали, когда ты ее наденешь. Надела бы раньше, раньше и прострелили бы.

Маруся покрутила пальцем у виска и выразительно посмотрела на Тосю.

– Наша старушка прямо вся сошла с ума, – сказала она. – Как мне повезло, что я книг не пишу. И со мной было бы то же самое.

Тося промолчала, но по ее взгляду я поняла, что она полностью согласна с Марусей.

– Ну и черт с вами! – разозлилась я. – Вы всегда надо мной смеетесь, а потом выясняется, что напрасно. Вот увидите, так будет и сейчас.

Как я порой бываю права.

– Да брось ты обижаться, старушка, – приободрила меня Маруся. – Лучше скажи, как он выглядит, этот адрес?

Какой адрес? – не поняла я.

– Да этот, интернетовский.

– Бог ты мой! – возмутилась я. – О чем она говорит? У подруг такие неприятности, а она про своего Ваню! По-разному этот адрес выглядит.

– К примеру?

– К примеру сайт: три «w», точка, какое-нибудь имя или название, точка, «ru». Это простейший, конечно, но есть и очень длинные.

– Что за «ру»? – наивно изумилась Маруся.

Мы с Тосей переглянулись и, как истинно ш-сские, оставили ее вопрос без ответа, впрочем, Маруся уже была вся в размышлениях, где такой адрес достать. Видимо, она нашла выход, потому что очень быстро повеселела и, потирая руки, сказала:

– Девочки, а не принять ли нам по пять капель?

– Можно, – обрадовалась Тося, – а то у меня в груди все сжалось и никак не разжимается.

– И у меня Женька на дежурстве, – согласилась я, вынимая из холодильника его изрядно початый коньяк.

Мой ход не понравился Марусе.

– Что там пить? – возмутилась она.

– Сама же сказала – по пять капель, – напомнила я.

– Но не так же буквально, – пожурила меня Тося. – Сейчас сбегаю.

Через полчаса у нас шел пир горой, но вскоре вернулись Санька и баба Рая. Я знала, что баба Рая чувствует себя бездомной, когда у нас задерживается Маруся, и решила проявить сочувствие.

– Маруся, – сказала я, – не пойми меня превратно и не подумай, что мне жалко бутербродов, но из кухни пора сваливать.

– Гонишь? – ужаснулась Маруся.

– Нет, давайте перейдем в гостиную, а то баба Рая не получит свою дозу кухни и будет в жутком кумаре.

Синдром кухонной абстиненции, так хорошо знакомый всем русским женщинам, возвращающимся с длительного отдыха. У бабы Раи этот синдром протекает буйно, боюсь, нам мало не покажется.

– Старушка уже напилась, раз по-блатному и по-научному заговорила, – констатировала Маруся, послушно подхватывая тарелки, бутылку и перемещаясь в гостиную.

Тося забрала остальное и последовала ее примеру.

– А что она у тебя дикая такая, баба Рая эта? – поинтересовалась Маруся, располагаясь за журнальным столиком и щедро наполняя рюмки.

– Она не дикая, а своенравная, – пояснила я.

– Слушай, старушка, – восторженно хлопнула меня по плечу Маруся, – а может, этой бабе Рае того?

Найти ей хорошего деда, и сразу характер исправится.

Подобреет.

Я испугалась, живо представляя, что может получиться, если Маруся возьмется ставить на колеса еще и жизнь бабы Раи.

– Нет, – сказала я, – давайте лучше споем душевную песню.

И мы запели. И сразу время побежало…

Нам было хорошо, мы забыли про шляпки, стрелы и пули и совсем оторвались от мира…

Душевные песни мы перемежали с разговорами о политике, дружно ругали Америку и своих мужей. Маруся за неимением мужа ругала Ваню. Потом мы дружески обменялись секретными рецептами пирогов, которые тут же и забыли. После этого опять поругали вероломную Америку и принялись за песни.

Звонок Розы застал нас за очень проникновенным исполнением «Хотят ли русские войны?». Маруся песню не пела, Маруся песню страдала. Мы с Тосей пытались соответствовать ей в меру своих сил.

– Что за вой? – ужаснулась Роза.

Я с достоинством затеяла беседу и мгновенно выяснила, что время не только быстро летело, но и улетело довольно далеко: Роза уже успела сделать все свои плановые операции и вернуться домой.

– Куда пропала Тося? – строго вопрошала она. – Не могу до нее дозвониться.

– Тося у меня, – пьяно, но честно призналась я. – И Маруся здесь же.

– Так вот, – закричала Роза, – признавайтесь, кто из вас украл стрелу!

– Мне стрела зачем нужна? – удивилась я.

– Я прямо вся в той стреле не нуждаюсь, – воскликнула Маруся.

– А я даже думать о ней не могу, не то чтобы ее красть, – призналась Тося.

– Если вы стрелу не брали, то срочно приезжайте, – приказала Роза.