– Фиии!

Верзилы напряглись похлеще меня и с угрозой ему завопили:

– Что – фиии?

– А то, что не подходит она, – заявил Арнольд и еще раз смерил меня очень мужским взглядом.

Я ответила ему женским и на всякий случай сказала:

– Урод.

Но, увы, он не услышал, ему было не до меня: на него наступали мои похитители и защитники в одном лице – точнее, лиц было много и все они были поборники справедливости, хоть и мерзкие хари.

– Ты кто? – кричали верзилы, грозно потирая свои кулаки. – Партнер ты или не партнер?

– Я партнер, – мгновенно согласился Арнольд.

Верзилы успокоились.

– А она партнерша, – почти ласково сказал Интеллигент. – Она – партнерша, ты – партнер, следовательно не кобенься.

«Вот оно что! – прозрела я, не зная ликовать или плакать. – Так он мой партнер! Если мой, то в чем?»

Арнольд, между тем, призадумался. Верзилы опять напряглись.

– Знаешь что, – возмутился самый громадный, – ты, пацан, тут в распятие не впадай. Дело есть дело. Это работа твоя, и совсем не сложная. В конце концов, бабки отстегивают за то, что я и даром бы делал.

Я окончательно запаниковала: «Что этот гоблин мне делал бы даром? Надеюсь, не дырки в моей голове?»

Пока я паниковала, Интеллигентный рассвирепел.

– Хватит уламывать недоноска! – взревел он и тяжело посмотрел на Арнольда. – Раз эту бабу нам заказали, значит выбора нет. Батяня звонил, заказчик уже понтуется, весь на изменах, так что резину тут не тяни. Выполняй, бля, заказ!

– Фиг с вами, – согласился Арнольд, и у меня подкосились ноги.

«Господи! Неужели гибель моя пришла?!» – подумала я, уже не надеясь дожить до развязки, так от страха к смерти была близка.

Казалось вот-вот испущу дух без всякой посторонней помощи.

«Господи! Господи!» – стучало в моих висках.

К Всевышнему обратился и мой партнер.

– Господи, – с укором глядя на верзил, сказал он, – помоложе не могли привезти. Неужели мне с таким антиквариатом придется заниматься сексом? Кому рассказать, не поверят.

Я мгновенно вернулась к жизни и завопила:

– Что-оо? Сек-соом?

– Конечно, – подтвердили верзилы, – а для чего еще мы тебя сюда привезли? Не похоже, что ты на другое способна.

– Так вы не будете меня убивать? – на всякий случай уточнила я.

– Нет, не будем, – заверил интеллигентный верзила.

Иногда я бываю придирчива, потому и спросила:

– Почему?

Интеллигентный меня просветил:

– Не заслужила пока.

«Ну это я быстро у вас заслужу!» – подумала я, но промолчала.

Так уж устроен человек: не ценит того, что имеет. Как только выяснилось, что убивать меня не собираются, сразу обнаружились и другие проблемы.

Тем более, что речь о сексе зашла – здесь я чрезвычайно разборчива. Разумеется, стало ужасно обидно, что предложили мне – МНЕ! умнице и красавице! – такого недостойного партнера.

Если честно, когда думала, что меня собираются жизни лишать, жутко испугалась, но теперь пришла в еще больший ужас.

«Легче умереть, чем переспать с этим уродом», – мгновенно решила я и завопила:

– Убейте меня! Лучше убейте, чем мучить!

Верзилы опешили:

– Ты что, баба, сказилась?

Партнер тоже оторопел.

– Что с ней? – спросил он у верзил.

Но я сама его просветила.

– Урод, ты в отцы мне годишься! – гордо заявила я, и он (какой неженка) пошел красными пятнами.

Чтобы окончательно его добить, я пояснила:

– А мой бывший муж, пожалуй, сгодится тебе и во внуки. Лучше вены себе перережу, чем лягу с таким на одну кровать!

И на всякий случай я завизжала тем дурным голосом, которым пугала всех своих бывших мужей.

Однако, добилась совсем не того, чего от мужей получала. Парнер, как ни странно, от визга пришел в себя и обнаглел. С чувством превосходства он посмотрел на меня, но обратился к верзилам.

– Бабенка завалит все дело, – сказал он. – Зря думаете, что это легко. Это искусство, приходится тщательно выверять движение каждое, а вы предлагаете мне психопатку.

Верзилы за меня по обычаю встали горой.

– Никакая она не психопатка, – возмутился самый огромный, – просто ты, Арнольд, не в ее вкусе. Не обижайся, ты качок и все прочее, но, будь я бабой, еще не так заорал бы, сосватай мне кто тебя.

Услышав это, я попыталась издать вопль отчаяния прежнего пострашней, но поперхнулась, закашлялась и вынуждена была вести себя тихо.

– Видите, – сказал партнер, – у нее явный непорядок с мозгами: то кричит, то молчит.

– Бабе мозги совсем не нужны, – философски заметил Интеллигентный. – Баба другим местом сильна.

– Оно так, – согласился партнер, – но при снятии нашей порнухи нужны крепкие нервы, эта же – настоящая истеричка. Разве может она трахнуться гениально?

– Гениально я все могу! – с гордостью начала я, но тут случайно вдруг поняла истинный смысл сказанного презренным партнером.

А я еще собиралась быть паинькой. Мои благие намерения как корова слизала.

– Что-ооо? – завопила я тем самым голосом, которым собирался вопить верзила, будь он бабой вместо меня. – Так речь идет о грязной порнухе?! Вам втемяшилось снимать меня в порно?!

И я поступила как порядочная женщина: саданула своему партнеру коленом между ног и попыталась выпрыгнуть в раскрытое окно.

Но не успела: верзилы меня схватили и… устыдили.

– Ну-у, что ты, глупая, в распятие так впадаешь? – добродушно распекал меня Интеллигентный, со злорадным сочувствием глядя на коченеющего от боли Арнольда. – Вон, мужика до тоски довела, а ведь ему еще предстоит этим органом важным работать на благо нашего дела.

– Это мой самый рабочий орган, – сквозь зубы выдавил Арнольд, страстно сжимая срамное место руками. – Будешь, сука, платить мне пенсию по инвалидности, – пригрозил он, не зная, что я платить не умею.

С детства я не привыкла платить.

– Зачем платить, – ответила я, – если в нашей стране хватает того, что плохо лежит. Нагнись и бери бесплатно.

Здесь я помянула свою бизнесменку-Тамарку, которая воровством пирожков в школьном буфете проложила себе дорогу в светлое будущее, наступившее для нее сразу же, как нашу страну скоропостижно скрутила рыночная демократия. Тамарка была в первых рядах тех, кто с демократическим свободолюбием превращал нашу страну в рынок, типа базар. Натренировавшись на пирожках, она потянула из закромов родины такие богатства, каких там, казалось, и не было. Теперь Тамарка владелец заводов, газет, пароходов…

Говорила я вдохновенно, как всегда говорю, осуждая подруг. Верзилы умнели на глазах и слушали меня с неослабевающим интересом, а вот Интеллигентный с чего-то вдруг поглупел и взбунтовался, рявкнув:

– Молча-ать!

Разумеется, я не замолчала, поспешно сообщив, что Тамарке плевать на долги – суды она все купила.

Интеллигентный махнул на меня рукой и не на шутку встревожился, глядя на синеющего Арнольда.

– Что, братан, и в самом деле так плохо? – спросил он. – Неужели работать не сможешь?

– Да работать-то я смогу, член в моем деле не главное, – весьма противоречиво успокоил его Арнольд, будто забыл, что совсем недавно утверждал обратное. – Работать я буду, только не договаривались мы так. Не знал я, что мне подсунут дикую стерву. Партнерша опасна. За риск надо платить. За травму тоже.

– А-аа, вот ты о чем, – успокоился Интеллигентный. – За травму доплатим как за производственную. Риск еще выше оценим.

Я возмутилась:

– Ему, развратнику, значит, доплатите! А мне, порядочной женщине, как же?

– Ты тоже в обиде не останешься, – туманно заверил меня самый огромный верзила, очнувшись от повести про Тамарку.

Терпеть туманностей не могу – я повторила попытку бежать. С криком «я не такая!» бросилась к окну, и опять неудачно. Меня снова схватили и поволокли к двери, за которой (я не сомневалась) была съемочная площадка.

– Ни за что! Никогда! Даже и не надейтесь! – вопила я, храбро и не жалея французского костюма отбиваясь от пятерых верзил.