— Спокойно! Я велю тебе заткнуться! Молчать! — Он сбавил тон. — Не забывай, это только говорится, что здесь закрытая связь. Карвер мог сунуть сюда своего человека. Какое-то время мы еще будем блефовать, козыри пойдут в игру последними. Последний козырь! Ты понял меня? Ха-ха! У тебя есть время для медитации, отличные условия для аскетизма. Я завидую тебе. Сиди терпеливо, я пойду поговорю с господами из «Оракула». Пока.

Ван Рийн исчез с экрана. Адзель настроился на долгое ожидание. «Но у меня ведь все доказательства! — думал он ошеломленно. — Я принес снимки, анализы Дэвида — все, что мне было велено заполучить. Я доказал, что он на самом деле под действием наркотиков. Я передал материалы Старому Нику перед самым приземлением. Он сам спросил о них. Я думал, он лучше знает, как их использовать. Определенно они должны оправдать мое вторжение. Их цивилизация владеет ужасом насилия над личностью. Но он, руководитель, которому я доверяю, он не упомянул о них!»

Когда Чи Лан и вылеченный Фолкэйн вернутся, они подтвердят это, конечно, но без физических доказательств, которые получил Адзель, их свидетельство не будет принято во внимание. Даже если они будут даны под контролем детектора лжи.

Существует слишком много способов солгать даже при использовании этих приборов: иммунизация или словесная обработка, например.

В лучшем случае ситуация останется неопределенной. Как можно отбросить факт, что налетчиками были убиты разумные существа? Впрочем, Адзель был больше ограничен во время схватки, чем средний бродяга с неблагополучной границы, и поэтому не особенно сожалел о случившемся.

Частная война остается войной — тип конфликта, который порой может быть оправдан. Спасение товарища от гибели имело приоритет перед тупыми профессиональными телохранителями, защищающими похитителей этого товарища. Беда заключалась в том, что закон не признавал частных войн. Правда, в данном случае имелось много шансов, что власти будут вынуждены либо сразу отпустить, либо осудить, а затем, простить налетчиков.

Это если доказательства воздействия наркотиков будут предъявлены суду, если Чи Лан и Фолкэйн вернутся назад, чтобы рассказать свою историю. Но они могут не вернуться. Неизвестные, в пользу которых шпионит «Оракул», могут схватить и убить их, прежде чем они скажут правду. «Почему Ван Рийн не позволил мне улететь с ними?» — терзался Адзель.

Сами по себе эти доказательства могли бы, по крайней вызволить его из камеры, ведь они подтверждают, что налет, какими бы печальными последствиями он ни окончился, не был актом заурядного разнузданного бандитизма. Доказательства уничтожили бы «Оракул», разрушив то доверие клиентов, от которого он зависел.

Вместо этого Ван Рийн придержал доказательства и фактически пытается сторговаться с похитителями Фолкэйна…

Стены, казалось, стали ближе. Адзель принадлежал к расе кочевников. Космический корабль, может быть, тесен, но снаружи горят звезды. Здесь же не было ничего, кроме стен.

«О широкие прерии Затлаха, сотрясающий землю топот копыт, порывы ветра с призрачно-голубых гор, возвышающихся на далеком горизонте! После темноты костры под куполом неба, старые песни, старые танцы, старые родственные, более глубокие, чем кровные, связи. Дом — это свобода, свобода — это дом. Не буду ли я продан, как раб, в этой сделке? Должен ли я позволить продать себя?»

Отдуваясь, как древний паровой локомотив, Николас Ван Рийн ввалился в центральный офис. Он и раньше имел дело с «Оракулом» как лично, так и через подчиненных, но он никогда прежде не бывал именно в этой приемной и знаком был только с владельцами фирмы.

От прочих консультационных кабинетов она отличалась лишь тем, что была во много раз больше. Ее дорогостоящая отделка была выполнена в таком же безрадостном канцелярском стиле. Такой же резкий холодный свет исходил от флюоресцентных панелей. Вместо пульта стоял огромный стол, загроможденный целой батареей секретарских машин. Сила тяготения соответствовала земному стандарту, атмосфера была чуть теплее. За столом в один ряд сидели пребывающие на Луне партнеры. Лица Анастасии Эрера и Евы Датимер были бесстрастны. Между ними восседал изящный, внутренне напряженый, но внешне вполне спокойный Ким Юн Кан. Только Tea Белданиель была вроде бы подвержена человеческой слабости и казалась потрясенной.

Темные тени лежали у нее под глазами, и все-таки она выглядела довольно хорошо для женщины, чей замок всего несколько часов тому назад штурмовал дракон.

Ван Рийн остановился. У задней стены замерли два четырехруких хвостатых чудища, поверх зеленой шерсти на них были одеты традиционные кольчуги, вооружены они были современными бластерами. Их желтые, глубоко посаженные глаза зло сверкали на него из-под костистых выступов, напоминающих рога.

— Не стоило приводить Горзунских гуннов, — усмехнулся Ван Рийн и развел руками. — У меня нет оружия. Я пришел один, невинный, как голубь мира. Вы знаете, как ведут себя голуби?

— Полковник Мелкарш возглавляет патруль и отряды охранников на нашей территории, — заявил Ким. — Капитан Уруту командует всем корпусом домашних слуг. Они имеют право представлять своих людей, травмированных вашими агентами.

Ван Рийн понимающе кивнул. Сохранять секреты возможно лишь при условии, когда на вас работают только негуманоиды варварских культур. Их можно обучить конкретной работе, на более широкое постижение технической цивилизации они не способны. Негуманоиды держатся, как правило, замкнуто, не смешиваются с посторонними, а следовательно, не могут ничего выболтать. После истечения контракта они уезжают домой и бесследно исчезают на своей анонимной, редко посещаемой кем бы то ни было планете.

Но если вы нанимаете негуманоидов, вам, в свою очередь, придется принять их кодекс.

Ситуруши с Горзуна были прекрасными служаками, возможно, несколько жестокими, но это было связано с системой круговой поруки клана.

— О’кей, — кивнул торговец. — Так даже лучше. Теперь мы будем уверены, что в разрешении склоки участвуют все заинтересованные стороны.

Он сел, вытащил сигару, откусил кончик…

— Здесь не курят, — холодно сказала Анастасия Эрера.

— Что вы, право, не извиняйтесь. Я понимаю, как вы озабочены. — Ван Рийн зажег сигару, откинулся на спинку стула, скрестил ноги и выпустил голубое облако. — Я рад. что вы согласились на конфиденциальную встречу. Можно было бы переговорить и у вас дома. Но лучше здесь, не так ли? Что делать со шныряющей вокруг полицией? Они полагают, что действуют весьма эффективно! Здесь, возможно — единственное место в Лунограде, где мы можем быть уверены, что нас никто не подслушивает.

Мелкарш заворчал. Он, вероятно, знал английский язык. Ким попытался сгладить неловкость:

— Мы готовы договориться, мистер Ван Рийн, но не испытывайте наше терпение. Согласие может быть достигнуто только на наших условиях. Мы не можем гарантировать, что ваши агенты уйдут от законного наказания.

Брови гостя, как две черные гусеницы, поползли на лоб.

— Правильно ли я вас расслышал? — Театральным жестом Ван Рийн приложил ладонь к уху. — Только представьте! Я плачу возмутительнейшие гонорары за омолаживающее лечение и в конце концов все равно становлюсь по-стариковски туг на ухо! Надеюсь, вы не сошли с ума? Или до вас еще не дошло, что эти переговоры ведутся только ради вас, поскольку у меня нет ни малейшего желания раздавить вас в лепешку. Давайте не будем переворачивать дело с ног на голову.

Ван Рийн вытащил из кармана жилета туго набитый конверт и бросил его на стол:

— Взгляните на эти хорошенькие картинки. Это, естественно, дубликаты. Оригиналы, адресованные полиции, как вы, конечно, понимаете, в другом месте. И, если я не вернусь к указанному часу, они будут немедленно отправлены адресату. Еще у нас имеются биологические образцы, которые определенно могут быть идентифицированы как принадлежащие Фолкэйну, поскольку на Земле есть его медицинские записи, включая состав хромосом. Радиоизотопные тесты подтвердят, что образцы взяты совсем недавно.