В характеристике Реввоенсовета Юго-Западного фронта, подписанной С. И. Араловым, Р. И. Берзиным и Н. Н. Петиным, подчеркивалось: «Колоссальные результаты творческой деятельности т. Егорова недрятся в завидных качествах его личности как полководца». К ним они относили: «Первое, способность правильной оценки стратегического положения сторон, ясность и всегда смелость в постановке основной задачи при неутомимой волевой работе в процессе достижения ее успеха. Второе, искусное использование всех видов техники как результат внимательного изучения и ясного понимания ее роли в военном деле. Третье, детальное знакомство и беспрерывное наблюдение за прогрессом военной мысли, ее теории. Четвертое, широкая творческая инициатива, выразившаяся в идее (и ее осуществлении) использования в достижении стратегических задач принципа единого управляемого маневренного удара масс конницы, как довлеющего фактора успеха в гражданской войне (армия Буденного)»[62].

Только когда армии Юго-Западного фронта завершили разгром петлюровцев и 3‑й врангелевской армии генерала Перемыкина, врачам удалось уложить командующего в постель. Заболел же он в начале ноября. Еще 9 числа в разговоре с главкомом Петин обмолвился, что Егоров чувствует себя плохо. Вот почему на следующий день, вызвав Киев, Каменев в первую очередь запросил:

— Что с Александром Ильичом?

— Александр Ильич, — ответил начштаба фронта, — почувствовал себя очень скверно вчера вечером. Сегодня ввиду повышенной температуры остался дома. Вечером собирается выйти.

После паузы Петин добавил:

— Штаб разместился в Киеве довольно хорошо, но в помещениях холодно. Не хватает топлива.

Начальник штаба не жаловался, он просто констатировал факт: топлива нет, транспорт работает с перебоями, не хватает продовольствия, обмундирования, оружия. Киевляне мрачно шутили: вопрос топливный, вопрос продовольственный, вопрос транспортный и ни одного ответа.

Вечером 10 ноября, требовательный к себе, равно как и к окружающим, командующий фронтом появился в штабе, и никто, зная его характер, не посмел настаивать на том, чтобы он отлежался дома.

Впрочем, и тогда, когда все самое трудное было уже позади, Егоров, зябко кутаясь в шинель, не уходил из штаба, лишь на несколько минут в сутки устраиваясь поспать в маленькой комнатке рядом с аппаратной.

Вскоре в Киев приехали Сергей Сергеевич Каменев и только что назначенный командующим войсками Украины и Крыма Михаил Васильевич Фрунзе. Здесь же, на совещании, Егоров узнал, что ему поручено командовать Киевским военным округом, непосредственно подчиняясь Фрунзе.

О новом командующем Егоров слышал много. В 1919‑м, в разгар наступления на Восточном фронте против Колчака, действия Южной группы под командованием Фрунзе привлекли внимание многих военспецов. Они уже тогда поняли, что этот удивительный человек, не получивший специального военного образования, соединил в себе непреклонность и храбрость бойца, спокойную рассудительность и такт военачальника, стратега и полководца и чувство уважения к человеку. О нем рассказывали легенды. Шутка сказать — два смертных приговора, восемь лет кандальной каторги, бегство из ссылки, организация большевистских ячеек в те дни, когда это грозило смертью. И совсем недавнее — прорыв Перекопа и разгром Врангеля, свидетелем чего был сам Егоров.

Приняв округ, Егоров по указанию Фрунзе основное внимание уделил укреплению линий обороны в районе Киева. Положение все еще оставалось напряженным. 23 ноября 1920 года не исполнил приказа о расформировании так называемой «революционно-повстанческой армии Украины» Нестор Махно, короткое время после сентябрьского соглашения действовавший совместно с советскими войсками против Врангеля. 25 ноября началась ликвидация махновщины.

В телеграмме командующим 12‑й и 14‑й армиями Егоров подчеркнул, что основной их задачей является «борьба с бандитизмом, установление полного порядка политической и экономической жизни в районе Правобережной Украины и обеспечения нормального функционирования всех органов Советской власти». Он снова нацеливал их на бой. Трудный, изнурительно тяжелый бой не только с махновцами, но и с голодом, холодом и разрухой. «Главнейшими задачами армиям фронта, — указывал Егоров, — ставятся: в области экономической — охрана сахарных заводов, обеспечение производства сахара, погрузка и вывоз его; заготовка дров и прочих лесоматериалов, погрузка и вывоз таковых; обеспечение всех видов продовольственных заготовок согласно государственной разверстке»[63].

Для охраны сахарного производства в район Бобринская — Знаменка — Звенигородка были направлены 73‑я бригада 25‑стрелковой дивизии и части 11‑й дивизии внутренней службы. В Киев прибыли первые эшелоны с топливом, заготовленным красноармейцами. На железнодорожных станциях, где пассажиры брали поезда с бою, наводили порядок специальные патрули.

Много энергии А. И. Егоров отдал созданию Киевского укрепленного района и формированию бригады для него.

Стремясь поднять боеспособность армейских соединений, Егоров много внимания уделял вопросам обучения, индивидуальной подготовке красноармейцев. В том же приказе, определявшем политические и экономические задачи армии, он требовал: «При распределении сил принять как основание, что, выполняя двумя третями состава каждой дивизии указанные выше задачи, одна треть состава должна быть в постоянном обучении»[64]. Это обучение носило не только военный характер. Создавались школы грамоты, политучебы. Началась, как говорил В. И. Ленин, «военная кампания против остатков косности, темноты и недоверия»[65].

Начало года ознаменовалось большим и важным для А. И. Егорова событием. На 4‑й Киевской губернской партийной конференции он был избран делегатом на X съезд партии.

Во вступительной речи при открытии съезда В. И. Ленин отметил: «…мы в первый раз собираемся на съезд при таких условиях, когда вражеских войск, поддерживаемых капиталистами и империалистами всего мира, на территории Советской республики нет»[66].

Страна была разорена войнами. Острый недостаток промышленных товаров, продовольствия и топлива, недовольство крестьянства продразверсткой вызвали ряд мятежей. Наиболее крупным из них был кронштадтский.

Съезд по предложению В. И. Ленина выделил делегатов, имевших боевой опыт, для участия в подавлении мятежа. В их числе был назван и Александр Ильич Егоров. Обсуждая список, Киевская организация решила, что в Кронштадт поедет один С. П. Синяков. На съезде предстояли серьезные дискуссии по вопросам, связанным с ролью и задачами профессиональных союзов, о единстве партии и анархо-синдикалистском уклоне, специальное обсуждение проблем обеспечения обороноспособности страны. По всем этим и другим вопросам, где проводилось поименное голосование, Егоров А. И. — мандат номер 597 — голосовал за ленинские резолюции.

В развернутом постановлении по военному вопросу X съезд РКП(б) записал, что «на ближайший период основой наших вооруженных сил должна являться нынешняя Красная Армия, по возможности сокращенная за счет старших возрастов, с повышенным пролетарским и коммунистическим составом»[67].

Особую заботу X съезд РКП(б) проявил о командном составе, как важнейшем звене усиления и укрепления боевой мощи, предложив тщательно изучить политические и деловые качества всех армейских и флотских командиров.

Во время совещания военных представителей украинской делегации с Михаилом Васильевичем Фрунзе, который был избран на съезде членом ЦК, Егоров узнал о своем новом назначении — командующим Петроградским военным округом.