Так что я упаковал все свои вещи и переехал сюда. Я радовался малолюдности и тишине. Я держался ото всех подальше и даже когда люди пытались поздороваться со мной и войти в ресторан, я выгонял их вон. Я не хотел их видеть. И тогда появился ТЫ.

Я улыбнулся ему во все тридцать два зуба, словно он рассказал мне историю нашей любви. И он снова нахмурился, …а я вернулся к нарезке моркови.

– Сначала я подумал, что ты тот ребенок, которого я избил. Но ты гораздо старше…

– ЭЙ! – воскликнул я – мне не понравилось его заявление, – Мне еще нет ТРИДЦАТИ, Шака Зулу! (намек на короля зулусов – прим.пер.)

– И намного выше…, – громко продолжил он, затыкая меня, – И у тебя другие глаза. Хотя я все еще, блять, ненавижу тебя.

– Правда что ли? – недоуменно спросил я, – Я и понятия не имел!

– Противный большеротый красавчик… – Маркус снова припомнил свои первые впечатления обо мне.

– Эй! – я снова повысил голос, – Если это твой способ поблагодарить меня за то, что познакомил тебя с Дженной, то это полный отстой, Джим!

Маркус усмехнулся и швырнул свой нож вниз, и я отпрыгнул до того, как смог себя остановить.

– Видишь? – спросил он, – Ты проделываешь это дерьмо и я не в состоянии ненавидеть твою белоснежную задницу!

– Моя задница НЕ белоснежная… – поправил я, – Сейчас она больше похожа на загорелый персик. Хочешь посмотреть?

– Можешь, блять, заткнуться на минуту? – спросил он, – Я вообще-то говорю!

Так что я закрыл свой рот на замок и выбросил ключ, зная, что от этого он впадет даже в большее раздражение. Он закатил глаза и продолжил.

– Настолько, насколько я терпеть не могу говорить это…, – он сделал паузу, покосившись на меня, пока я крошил морковь, – Ты… МОЙ ДРУГ. Ебать меня током, …я ненавижу эти слова. Ты помог мне с Тао, ты помог мне с рестораном, ты возился тут с моим дерьмом. Черт побери, ты даже порой заставляешь меня смеяться. А такого со мной не случалось долгие годы. Я бы хотел, чтобы ты был моим шафером на свадьбе. Блять! У меня во рту привкус дерьма от этих слов!

– Ну, как после ЭТОГО я могу сказать тебе «нет»? – подразнил я его.

– Блять! – Маркус снова принялся шинковать морковь, – Будешь или нет? Не заставляй меня блевать и спрашивать у тебя снова!

Я ухмыльнулся и ответил:

– Встань на одно колено, и я соглашусь.

Маркус нахмурился сильнее, почти прожигая меня своим взглядом, в то время как его ноздри задрожали, и его рычание стало отчетливо слышно. Он был в полушаге от того, чтобы убить МЕНЯ и порубить на мелкие кусочки.

– Я шучу! БЛИН! – я улыбнулся, – Конечно, я буду! Никто другой в этом городе не согласится на это, так что, считаю, что я ОБЯЗАН им быть. Кроме того, стоя рядом с ТОБОЙ, я выгляжу еще КРАСИВЕЕ!

– Пошел на хуй, – бросил Маркус в ответ.

– Сам иди на хуй, – тут же ответил я.

Мы продолжали шинковать морковь, даже не обнявшись по-мужски. Я очень боялся сделать попытку к этому.

– Мне не придется одеваться в пурпурный костюм или что-нибудь в этом роде? – спросил я, доставая еще одну морковку, – Или в какой-нибудь …кислотно-желтый?

– Мне следовало бы просто схватить тебя за задницу и вышвырнуть на улицу…, – пробормотал Маркус себе под нос.

– А мы будем петь негритянские спиричуэлсы на церемонии? – я продолжал дразнить его и наслаждался этим, – Потому что я готов разучить их…

– Заткнись, мудак, – предупредил Маркус.

– Легка на ход… колесница света… (название и первая строка припева этого спиричуэлса, который в свое время исполняли все, кому не лень – от Би-Би Кинга до Бейонсе дана здесь в переводе Владимира Нежинского – прим.пер.), – я начал петь очень глубоким голосом, продолжая резать морковь.

Я не мог дразнить его дольше. Вскоре он начал бегать за мной по ресторану со своим ножом «Гинзу». Но я был счастлив за Маркуса и Дженну, …и я был польщен тем, что Маркус поделился со мной своей историей и попросил меня быть его шафером, …и тем, что он признался, что я его друг. Мне хотелось записать эти слова на пленку. Но это не имело значения. Я слышал их. И я был очень счастлив.

Я не мог дождаться, когда побегу обратно за столик и расскажу Белле, что Маркус сказал, что я его друг.

– НЕТ! – крикнул он мне с кухни.

– Я собираюсь надеть золотые зубы, когда Дженна будет идти по проходу, – пошутил я, обращаясь к Белле, – И улыбнусь, когда она почти дойдет до алтаря.

– Ты такой дурак, – Белла хихикнула, – Тебе так много нужно сделать…

– Будь нежна со мной, сестричка, – я подмигнул ей, хватая немного хрустящей лапши со стола.

Coloring outside the lines. Глава 39 (часть 2)

Глава 39. Приходи меня ловить.

Часть 2.

EPOV

Однажды утром в воскресенье, пока я спал в постели, зазвонил телефон, чего обычно никогда не случалось. Белла вскочила, выглядя озабоченно, и схватила трубку.

– Алло? – произнесла она натянутым голосом, а затем расслабилась и сказала:

– О, привет, Боб.

– Правда? – спросила Белла, – О, черт. Ладно, я скажу ему. Он придет. Пока, Боб.

Я уставился в потолок и выпятил челюсть, услышав о том, что в это теплое солнечное воскресное утро мне куда-то нужно идти. Я был зол.

– Малыш, ты нужен Бобу на конюшне, – Белла села в постели, надевая длинную красную футболку и маленькие хлопковые шортики. Ням-ням, они выглядели аппетитно.

– Зачем? – спросил я, – С Дэнсер все хорошо?

– Да, папуля, твоя малышка в порядке, – она ухмыльнулась, – Но он сказал, что многие другие лошади чем-то заболели, …он думает, что это какой-то вирус. Он там совсем один.

– РРРРРР, – прорычал я, теперь понимая, что я ДОЛЖЕН идти. Возможно, мне повезет и Псих издохнет.

– Сегодня воскресенье, – проскулил я затем.

– Энтони Мейсен… – Белла прижала свой нос к кончику моего носа и подарила мне сладкий маленький поцелуй, – Иди, помоги Бобу, …заклинатель лошадей (намек на фильм 1988 года с Робертом Редфордом в главной роли, в котором главный герой понимал язык лошадей и лечил их магическим способом – прим.пер.). Будь хорошим мальчиком.

Белла охнула и, простонав, приложила руку ко рту.

– Прости, я не это имела в виду… я хотела сказать… не это. (дело в том, что словосочетание “horse whisperer” – буквально – «шепчущий лошадям» имеет несколько значений – от буквального, как в нашем случае, до сленгового, которое означает человека, имеющего сексуальную связь с лошадью и скрывающего это – прим.пер.)

Я лишь улыбнулся ей, совершенно не огорчившись, как обычно бывало.

– Все нормально, Белла, – я поиграл с длинной прядью ее волос, – Меня не беспокоит, когда ты говоришь подобное. Я имею в виду, что больше не беспокоит.

– Правда? – она покосилась на меня, интересуясь – почему.

– Я знаю, – согласился я, – Полагаю, мне стало немного легче, да?

Я думал, что она пошутит в ответ, но вместо этого ее глаза наполнились слезами, а рот растянулся в улыбке.

– Да, – пропищала она и крепко обняла меня, а я рассмеялся и погладил ее по волосам.

– Я люблю тебя, Эдвард, – прошептала она.

– Я тоже тебя люблю, прекрати плакать, – сказал я, щекоча ее ребра, и она закричала и начала вырываться, …а я вскочил, не выпуская ее, схватил за голую ногу, и снова уложил ее на спину.

– Белла Свон, теперь ты в большой беде! – я играл, щекоча ей ступню, а она визжала и корчилась, будучи не в состоянии вырваться из моего захвата. Блин, меня это заводит!

– Кто самый классный? – спросил я, щекоча ее сильнее, пока она смеялась и кричала, – Кто самый лучший и самый горячий парень из тех, кого ты знаешь? Скажи это! Скажи, что Джош – отстой!

– ДЖОШ – ОТСТОЙ! – выкрикнула она, брыкаясь ногами, но все еще оставаясь в плену у меня, – Ты самый горячий! ЭДВАРД, Я СЕЙЧАС ОПИСАЮСЬ!

Я быстро выпустил ее, улыбаясь, и сказал:

– У меня нет на это времени. Я должен спасать больных лошадей.

– АГХ! Ты ДУРЕНЬ! – завопила она, пригвоздив меня к месту, когда я уже почти встал. И мы устроили небольшой матч по рестлингу в постели.