– В чем дело? – спросила я, когда открыла глаза и сфокусировала зрение.
Я охнула, когда увидела огромную гостиную, …и вокруг стояло множество свечей, высоких, маленьких, толстых, …и все они были зажжены, превращая это место из жуткого и заплесневелого в волшебное и чарующее.
– Эдвард! – я ощутила, что слезы навернулись мне на глаза, – О Господи! Это восхитительно! Ты зажег их все заранее?
– Ах, …да, – он попытался улыбнуться мне, и затем осмотрелся, словно боялся, что увидит кого-нибудь.
– Тем не менее, это было достаточно опасно… – сказала я, поразмыслив над этим, – Что, если бы это место загорелось? Снова?
EPOV
На секунду я просто обалдел. Свечи зажглись сами по себе! Прямо у меня на глазах! Клянусь Богом! Я расставил свечи по комнате, но я не зажигал их. Я собирался сделать это, пока Белла стояла, но когда я обернулся, чтобы взять зажигалку для свечей, которая лежала на барной стойке, каждая отдельная свеча внезапно загорелась новым пламенем! Слава Богу, что Белла этого не видела, но, ГОСПОДИ! Шэрон была права! Это место было полно призраков! Теперь я в этом убедился! Но, даже не смотря на то, что было очень страшно, я по-прежнему чувствовал, что все в порядке. Они словно говорили, что не причинят нам вреда. Словно они просто пытались помочь мне. Так что я набрался смелости и попытался выкинуть все это из головы. Мне не хотелось заниматься любовью с Беллой, и все время думать о женщинах-призраках, которые наблюдают за нами, …комментируя мою задницу или мою технику, …ИИСУСЕ!
Я продолжал говорить себе, что выступление перед другими никогда раньше меня не беспокоило, но я знал, что это другое. Тогда я просто трахался. Это же было занятием любовью… с моей Беллой. Даже теперь, несколько месяцев спустя, это ощущение было для меня новым, особенным. Я не хотел делиться этим ни с кем. И через несколько мгновений мне показалось, словно что-то отсюда ушло, …словно они могли слышать мои мысли и, кивнув друг другу, развернулись и оставили нас одних, …было такое чувство, словно все глаза исчезли, …и снова здесь были только мы с Беллой. Тогда я почувствовал, что снова расслабляюсь, …и что все хорошо.
Но я НЕ рассказал Белле об этом – она бы НИКОГДА не пришла сюда снова! И я должен был признать, что мне здесь нравится, …а ванна с горячей водой была моим любимым местом. У меня были большие планы на нее сегодня ночью.
Ладно, я дам вам вернутся обратно к чтению версии событий, принадлежащим Белле, …но не забывайте – ШШШШШШ! Не проболтайтесь! Спасибо, ПОКА! (ах, Winnd, затейница – какой интересный прием! LOL! – прим.пер.)
BPOV
– Ш-ш-ш… – сказал он, бросая последний взгляд на комнату а, затем, снова фокусируясь на мне, и улыбнулся, – Потанцуешь со мной, Белла?
– Танец? – я рассмеялась, – Ты же знаешь – я отдавлю тебе пальцы!
– У меня крепкие пальцы, – он ухмыльнулся и наклонился направо, нажимая кнопку на «ай-поде» Кэти, который был подсоединен к маленькой колонке, покрытой защитной оболочкой, …и заиграл «Лунный свет».
Мне на глаза тут же навернулись слезы, когда он пристально по-особому посмотрел мне в глаза, …говоря своим взглядом, что он любит меня. Он был словно идеальный сон, о который тебе страшно смотреть, …потому что ты потеряешь свое сердце и затем проснешься, …а он ушел. Но до сих пор, …когда он смотрит на тебя так, …твой разум немеет, …и ты падаешь, …так быстро, …так сильно, …ты просто не можешь сопротивляться. Ты хочешь танцевать с ангелом на облаках, …даже, несмотря на то, что знаешь, что упадешь.
Он медленно двигался со мной – моя маленькая рука в его большой белой руке. Это ощущение казалось охуенно правильным, …мы отлично подходим друг к другу. Словно мы созданы друг для друга.
– Мне нравится эта мелодия, – прошептала я – в тот момент я была не в состоянии говорить громче.
– Я знаю, – он улыбнулся мне, прижимаясь своим лицом к моему. Его восхитительный нос скользил вдоль моего, пока мы танцевали, просто двигаясь из стороны в сторону, …стоя друг против друга, …и наши сердца бились так близко, – Я помню, как ты говорила мне, что любишь Дебюсси.
Я нахмурила брови, пытаясь вспомнить, когда я говорила ему это.
– Когда я это сказала? – спросила я.
– В Нью-Йорке, – мягко сообщил он, – Однажды утром, когда мы лежали, прижавшись друг к другу в постели.
Я почувствовала улыбку на своих губах, вспоминая те утра в Нью-Йорке. Тогда все было в новинку. Я находилась в состоянии непрекращающегося блаженства, …и кто бы смог меня в этом обвинить?
– Ты помнишь это? – спросила я, чувствуя, что мне выпала большая честь и удача, раз этот мужчина полюбил меня.
– Я помню все, что ты говоришь мне, – ответил он, приближаясь, чтобы поцеловать мои немного приоткрытые губы, приглашающие его двигаться глубже. Мои пальцы вцепились в его волосы, и я услышала свой громкий стон. Мне нравился этот сон, в котором он падает на Землю и находит свой путь в мою жизнь. Я вспомнила, как однажды думала, что двадцать тысяч долларов – это куча денег за две недели его времени, …за две недели ЭТОГО, …ЧЕРТ, я была такой дурой! Прямо сейчас я бы заплатила ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ долларов, если бы он меня об этом попросил.
– Помни об ЭТОМ… – выдохнула я между поцелуями, – Я люблю тебя больше, чем кого бы то ни было во всем этом Богом проклятом мире, Эдвард Каллен. Ты – моя жизнь. Моя душа. Прости, что мало тебе об этом говорю, …но ты должен знать, как сильно я тебя люблю. Словами этого не скажешь. Ты вообще не должен меня ревновать, …потому что ты единственный мужчина, которого я когда-либо захочу. Без тебя у меня этого не было, …и никогда бы не было…
И я с жадностью набросилась на его рот, в то время как он разделял мою страсть. Это был очень грубый, но невероятный поцелуй. Мне почти ХОТЕЛОСЬ, чтобы он причинил мне боль, пока поцелуй продолжался, продолжался, …мне не хотелось дышать, …мне не нужен был воздух, …я просто хотела его, …я хотела утонуть в нем.
Как здорово!
Даже раньше, чем отзвучала половина мелодии, он лежал на спине на роскошном белом ковровом покрытии. Я сидела на нем верхом, снимая с себя блузку и демонстрируя то, что под ней нет никакого мешающегося лифчика, …и он послал мне свою великолепную кривоватую улыбку, в то время, как его глаза нежно исследовали каждый изгиб моего тела.
– Белла… – прошептал он, – Моя Белла…
Он взял мою руку и поцеловал кончики пальцев, закрывая глаза и наклоняя свое лицо к моей ладони, – Ты не представляешь, как долго я ждал тебя. Ты ТОЧНО стоишь того, чтобы ждать.
Мы занимались любовью прямо на этом месте, я заставила его выкрикивать мое имя, …и оно эхом разносилось по огромной мраморной комнате, …мне очень нравилось это!
Пока мы прижимались друг к другу, дрожащие и покрытые потом, он снова шептал мне:
– Я привык мечтать и спал все время… – сказал он, когда мои глаза были закрыты, а пальцы двигались по его горячей, влажной груди, – Мне хотелось сбежать от реальности, и лишь во сне это было возможно. В моих снах не было никаких цепей. Но впервые в моей жизни мне хочется бодрствовать, …быть с тобой, …впервые за сто лет моя реальность лучше, чем любая фантазия, которую я мог придумать. Я люблю тебя, Белла. Тебе не нужны цепи, чтобы удержать меня, …тебе не нужны контракты, чтобы владеть мной, …я твой, …навсегда. И если ты доживешь до ста лет, я хочу умереть, прожив 99 лет и 364 дня, …чтобы не знать ни одного дня, прожитого без тебя.
Иисусе, День Святого Валентина и воспоминания обо всем, что произошло тогда, сделали меня СЛАБОЙ. Мне все равно – считала ли я, что заслуживаю это (или его), или нет, я ЛЮБИМА. Я дорога. Мне хотелось полететь на Небеса и подарить Богу огромный, влажный поцелуй в губы и сказать: «СПАСИБО, ГОСПОДИ!».
Эдвард Каллен любит меня. Он заставляет меня чувствовать себя юной. Он заставляет меня чувствовать себя красивой. Он заставляет меня чувствовать себя единственной девушкой на планете. У меня есть все на свете… в нем, …в его глазах, …в том, как он смотрит на меня. И, милосердный Боже, что мы делали друг с другом в горячей ванне в ту ночь! Боже, он такой талантливый! Единственное, что лучше обнаженного Эдварда Каллена – это горячий, вспотевший и ВЛАЖНЫЙ обнаженный Эдвард Каллен. Черт!
