– Твой разум начинает понимать, Энтони, – объяснил Питер, – Что это не наручники держали тебя узником, …а ТЫ сам. Это очень большой первый шаг и я горжусь тобой. Это берет за душу, и я благодарен тебе за то, что ты достаточно доверял мне, чтобы сделать это сегодня. Ты никогда не снимал с себя наручников, верно?

– Нет, никогда, – я взглянул на них, лежащих на столе, и они совершенно не казались мне страшными, – Я даже не хотел ДУМАТЬ о том, что со мной произойдет, если я осмелюсь сделать это.

– Ты должен тренировать свой разум, чтобы осознать, что ты можешь носить их хоть весь день, и это все еще не делает тебя рабом, – сказал Питер, – Это всего лишь два куска кожи, которые удобно обернуты вокруг твоих запястий. Я знаю, что это не так просто, …и понадобится время, прежде чем твой мозг поймет это, …и некоторые из тех лет на самом деле никогда не исчезнут как по мановению волшебной палочки. Это твоя боль. Она делает тебя тем, кто ты есть. Удалить ее полностью – значит удалить себя, и я не хочу делать этого. Твоя цель – встать перед лицом воспоминаний в твоей голове, …и чтобы они навсегда остались там, …но мы собираемся найти способ жить с ними, …справиться с ними, чтобы они никогда не смогли снова тебя контролировать.

Пару недель спустя Питер сказал, что у меня все идет очень хорошо, и он хочет отправиться со мной на экскурсию. Я был смущен, пока он не сказал:

– Есть вещи, которые мне хотелось бы сделать за пределами офиса. Некоторые осуществить невозможно, но… кое-что вполне выполнимо.

– Что, например? – спросил я, чувствуя небольшое опасение.

– Например… – он взглянул поверх своих записей, постучав серебристой ручкой по блокноту, – Отправиться на место преступления, …в темницу Виктории. Я знаю, что мы не можем сделать этого. Возможно однажды, при помощи гипноза.

Я облегченно вздохнул. Я действительно не хотел снова увидеть это место.

– Мммм… – Питер взглянул на свой блокнот, – Я хочу начать с малого, …как насчет того чтобы сходить в стрип-клуб? Просто выпить пару стопок, …и навестить еще раз твою прежнюю жизнь?

– Белла оторвет мне яйца, если узнает, что мы собираемся в стрип-клуб, – я усмехнулся, качая головой. На самом деле я не знал, разозлится ли она, …если это было необходимо для терапии, уверен, что она была бы согласна на все, …но в действительности мне не хотелось снова идти в любое подобное место.

Питер бросил на меня взгляд, который говорил, что он видит все это дерьмо, и я отвернулся.

– Что мы будем там делать? – спросил я, – Залезем какой-нибудь девушке в стринги?

– Мы могли бы просто посидеть там, выпить газировки… – сказал Питер так, словно это было невеликое дело, – Знаешь, на самом деле мне тоже не хочется ходить в подобные места, …но я считаю, что для тебя важно увидеть, где ты был тогда, … и где ты сейчас.

– Я не знаю… – я теребил шнурок своего кроссовка.

– Или… если тебе не нравится эта идея… – Питер взглянул на свой блокнот, – В городе полно мужских туалетов.

– Нет, – сказал я ровным тоном, и строго посмотрел Питеру в лицо.

– Я знаю, знаю…, – Питер кивнул, не виня меня за мою реакцию, – Ну, как я уже сказал, …у нас есть время. Мы сделаем это, когда ты будешь готов.

***

Пару недель спустя судьба решила, что я готов, и отправила меня на экскурсию одного. Однажды вечером после работы меня отослали на пару часов поискать для Дэнсер одно особое лекарство. Я удачно нашел это место, и тамошний доктор выдал мне лекарство, за которым ветеринар меня послал. Я положил все в багажник и отправился в обратный путь, …в темноте, …со злоебучей старой картой, которую мне дали, …а на некоторых дорогах не было указателей, одни сараи и дома, …и я, блять, заблудился.

Я ехал, ехал, надеясь найти правильный выезд и указатель, который как-нибудь укажет мне дорогу домой, …но я просто ехал вслепую, и заблудился еще больше. Я понятия не имел, где я сейчас, но выехал на вполне оживленную улицу. Она совершенно не показалась мне милой, она была не похожа на улицы Каспера. На ней на каждом углу тусовались какие-то сомнительного вида парни, пристально разглядывая меня, пока я ехал мимо. Я вспомнил историю Питера об Эмме и запер все двери, даже не думая останавливаться и спрашивать у НИХ дорогу.

Я продолжал ехать и, в конце концов, заметил девушек, которые шли по тротуару, улыбаясь, и беседуя друг с другом. Проститутки – я понял это тут же по их одежде. Несколько девушек подошли к машинам, стоявшим впереди, и я, скрепя сердце, велел себе просто смотреть на красные огни машины передо мной и притвориться, что я их не замечаю.

Затем загорелся красный свет, и мне некуда было деваться до тех пор, пока снова не загорится зеленый. БЛЯТЬ! Просто продолжай смотреть прямо вперед, …просто продолжай смотреть прямо вперед.

Но через секунду внезапно я услышал громкий крик – мужчина кричал на кого-то. Я почувствовал, что мои глаза повернулись влево, откуда доносился крик. Высокий мужик, похожий на итальянца с длинными черными волосами и козлиной бородкой кричал на одну худенькую девушку. Она стояла спиной ко мне, но я видел ее длинные черные волосы, крошечный топик, который прикрывал ее наполовину – я видел только ее спину, и там топика не было вообще, …и пояс из блестящей черной кожи в мини-юбке, из-под которой виднелась ее голая задница. Завершали гардероб чулки и узкие высокие ботинки на огромной шпильке, которые подходили к ее юбке. Она определенно работала, и, судя по всему, получалось у нее не слишком хорошо. Он был зол и не скрывал этого.

Первой моей мыслью была та, что она может замерзнуть здесь без пальто, …но возможно, что это во мне говорил отец. Я знал, что если она новичок в этой игре, она может не иметь пальто и вообще не иметь никаких красивых вещей до тех пор, пока она на них не заработает. И это означало – заработать для НЕГО, ебаного сутенера. На улице такие девочки, как эти, не гребут деньги лопатой. Она получает, возможно, пятьдесят баксов за минет, сотню – за настоящий секс, вне зависимости – случился он в машине, припаркованной в переулке или она нашла настоящего принца, который снял комнату в отеле. В любом случае, она действительно должна была быть бойкой и делать это со многими парнями, чтобы осчастливить своего сутенера.

– Вот – прямо перед тобой, блять, стоит машина! – мужик, который кричал на нее, схватил ее за шею, толкая ее прямо к МОЕЙ машине, – Залезай в нее и НЕ возвращайся, говоря мне, что ему это неинтересно! СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ ОН ЗАИНТЕРЕСОВАЛСЯ или, блять, я сломаю тебе НОС!

О, дерьмо.

Я отвел взгляд, чтобы посмотреть на сигнал светофора прямо перед собой, и он по-прежнему, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ГОРЕЛ КРАСНЫМ! Должно быть, блять, это был самый долгий красный свет за всю историю человечества!

Покосившись влево, я увидел, что она направляется к машине, …руками она теребила длинные космы своих распущенных волос, она нацепила широкую улыбку, пряча под ней страх и боль, …но для МОИХ глаз это была не слишком удачная попытка. Или, возможно, я просто распознал это для разнообразия в чьих-то еще глазах, кроме своих собственных.

Парень пристально наблюдал за ней, словно голодный пес в ожидании нападения. Я быстро мысленно поблагодарил кого-то там, наверху, за то, что мне никогда не приходилось вот так ходить по улицам. Я был шлюхой, но полем моей деятельности были очень приятные места, и я был очень дорогим. У меня не было нужды бегать за людьми в машинах, чтобы заработать. И за это я был очень благодарен.

– Привет, малыш! – она улыбнулась и осторожно постучала в стекло своими длинными ногтями, – Ооо, а ты МИЛЫЙ! Не хочешь выйти из машины и поиграть?

Дерьмо. Окей, Каллен, расслабься. Просто дай ей залезть в машину, проедься с ней вокруг квартала и высади ее. Возможно, еще я дам ей немного денег, просто чтобы ей не сделали больно.

Я вручную опустил стекло и сглотнул, надеясь, что она этого не увидела. Я должен был сыграть свою роль, чтобы не вызвать подозрений у сутенера.

– Привет, – я улыбнулся… или попытался сделать это, – Ты тоже милая. Сколько?