Он был так заботлив со мной, …и мне ничего не хотелось больше, чем дюйма свободного пространства, когда это было мне необходимо. Эдвард не отходил от меня, и у него всегда была наготове свежая горячая ткань мне на голову, которая меня просто убивала. Он тер мне виски и шептал стихи из итальянских песен о любви, когда я хныкала. К концу того дня я любила его в два раза сильнее, чем прежде. Он нежен, он терпелив, и он никогда не устает, когда это необходимо. И прежде всего – он любящий. Даже, несмотря на то, что он меня воняло рвотой, и я имела жалкий вид, он все время обнимал меня и целовал мое лицо и лоб, …говоря мне о том, как я мила, называя меня любимой маленькой пьянчужкой.
Время летело, и не успела я оглянуться – мы все уже были готовы для рождественской вечеринки Шэрон. Эдвард сказал, что наряжаться не нужно, и я не стала, …но была занята под завязку, наряжая Кэти. Она решила, что этот вечер станет для нее особенным. Я хотела сказать ей: «НЕТ!» и: «Кэти, он взрослый мужчина, ему за тридцать!». Но я знала – что бы я ни сказала, боль неминуема. Я доверилась Питеру, зная, что он достойно справится с этим.
Когда мы, наконец, вошли в спальню Кэти, у Эдварда отвалилась челюсть при взгляде на дочь. Все ее волосы были выпрямлены и уложены в прическу «французский твист» с мягкими прядками, вьющимися у ее ушей. Платье было прекрасным, это был один из моих рождественских подарков, который она получила заблаговременно, элегантное, но простое платье, красное, длиной чуть ниже колен, …но оно демонстрировало ее маленькие ножки, …и она первый раз в жизни надела колготки. Она хотела обувь на высоком каблуке, но я не пошла на это. Обувь была на плоской подошве, но стильная. Одним словом, она выглядела как рождественский ангел. Я не стала накладывать ей тяжелый макияж, просто нанесла чуть-чуть тональной основы и блеск для губ. Это все, что ей было нужно. Она действительно красавица.
– Кейт…, – выдохнул Эдвард, – Ты так прекрасно выглядишь.
– Спасибо, пап, – она улыбнулась, взволнованная и счастливая.
– Тебя накрасили по-настоящему…, – сказал он, и в его тоне не было злости, …но было удивление,… и его взгляд переместился на меня.
– Лишь чуть-чуть, – вмешалась я, – Ей хотелось просто… попробовать.
– Ладно, – сказал Эдвард, пристально разглядывая свою дочь, когда на его глаза навернулись слезы, и он сказал:
– Ты выглядишь так,… ты больше не похожа на маленькую девочку.
– Папа, – глаза Кэти тоже стали влажными, и она обняла его, – Я всегда твоя маленькая девочка. Не заставляй меня плакать, иначе испортится мой макияж.
Итак, мы отправились на вечеринку, …и Питер уже находился там, попивая горячий шоколад. Шэрон и Боб обняли Эдварда, а затем меня, …приглашая нас в дом, который был огромным! Он, черт возьми, казался размером с целый город!
– Это моя дочь Кэти, – Эдвард представил ее Шэрон, Бобу и Дженне, …и она робко поздоровалась, позволяя Эдварду снять с нее пальто. Они прокомментировали, как сильно Кэти похожа на Эдварда, но он сказал:
– Нет, она просто копия своей матери. Ей очень повезло.
Питер встал, когда увидел нас, подходя и улыбаясь Кэти со словами:
– Ты выглядишь просто прекрасно, Кэти. Веселого Рождества.
– Веселого Рождества, доктор Фачинелли, – она просияла, глядя на него, неспособная ничего к этому добавить.
Эдвард подслушал их маленький разговор и попытался увести Кэти, чтобы вместе с ней проверить – как там Дэнсер, но на ней были модные туфли, и она не хотела перепачкать их в грязи или вымочить в снегу. Эдвард выглядел так, словно у него потерялся щенок, когда она пошла вслед за Питером.
Я тут же подошла к нему и казала, что хочу увидеть Дэнсер, … и мы вдвоем направились проведать ее на конюшню. Я знала, что сейчас Эдвард мне чего-нибудь наговорит.
– Зачем ты это сделала? – спросил он у меня, пряча боль в голосе, пока водил пальцами по морде спящей Дэнсер. В конюшне на ночь свет был приглушен.
– Зачем ты нарядила ее и сделала похожей… на это? – спросил он затем.
– Она хотела этого, – я пожала плечами, – Возможно, это неправильно, я не знаю, …я не слишком хорошо разбираюсь во всех этих материнских вещах. Но последние несколько недель – ты видел это – она хочет быть со мной, …она задает мне вопросы, …я ей нравлюсь. Она выглядит замечательно, я не могла «обломать» ее. Если бы она сделала все это сама, вот тогда бы она выглядела, как…, но я проконтролировала, чтобы этого не случилось.
– Я не сержусь на тебя, Белла, …но…, – он взглянул на меня впервые с тех пор, как мы сюда пришли, – Таня… всегда одевалась подобным образом. Она всегда носила особую обувь и модные костюмы, …как моя мать. «Не порти мне макияж». Я, блять, ненавижу это предложение. И Кэти сказала мне его сегодня вечером.
Я почувствовала тошноту, я и понятия не имела…
– Прости, …я не знала этого…, – начала я, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза от того, каким тоном он только что говорил.
– Она не смогла прийти посмотреть на Дэнсер из-за своих Богом проклятых туфель, – пробормотал Эдвард, убирая гриву Дэнсер с ее глаз, – Я не хочу, чтобы она была одной из ТАКИХ девчонок, Белла.
– Ладно, прости, – я чувствовала себя ужасно и ощущала, как падают мои слезы, – Я поговорю с ней. Она просто хотела выглядеть… очень красивой сегодня вечером.
– Зачем? – Эдвард нахмурился, отходя от Дэнсер на пару шагов, – Из-за того, что сегодня здесь ПИТЕР? Она последовала за ним, словно я НИЧЕГО для нее не значу!
– Ты ревнуешь, – догадалась я.
– Да, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ты права – я ревную! – он обернулся и уставился мне в лицо, – Моя девятилетняя дочь волочится за сорокалетним мужчиной!
– Ему еще не сорок, – сообщила я.
– Мне все равно – пусть ему будет хоть сто лет! – проревел Эдвард, и парочка лошадей заржали в ответ, – Мне это не нравится, я не хочу, чтобы Кэти ни выглядела так, ни ВЕЛА СЕБЯ так!
– Эдвард, я знаю, …послушай, – начала я, – Питер планирует поговорить с Кэти сегодня вечером. Серьезно поговорить. У меня такое чувство, что завтра Кэти уже не будет больше преследовать Питера.
– Почему никто не рассказал МНЕ об этом? – он нахмурился.
– Потому что ты прекрасный отец и хочешь защитить ее, – сказала я, – Но тебе нужно позволить этому случиться. Это станет важной частью ее взросления. Разбитые сердца… вдрызг, …но девочкам это нужно… и – закрыли тему. Позволь Питеру взять все в свои руки.
Эдварду было крайне неприятно, но он пошел со мной обратно на вечеринку, …и даже немного повеселел, …особенно, когда Шэрон принялась раздавать всем подарки.
– Энтони, – она указала на Боба, который нес огромную коробку в блестящей зеленой обертке, – Это тебе от Боба, Дженны и меня. Также мы все хотели поблагодарить тебя за твой крайне тяжелый труд и все твои старания. Никто, …и я хочу сказать – НИКТО… не учился этой работе так быстро и не делал ее с такой заботой и любовью, как ты. Мы надеемся, что ты останешься с нами на долгие годы. Ты – член нашей семьи. Веселого Рождества.
Эдвард взглянул на меня, и в его глазах стояли слезы… и нежная улыбка.
– Спасибо, – он задохнулся от эмоций и разорвал обертку, …и все рассмеялись, наслаждаясь его возбуждением и детской непосредственностью.
– Они слишком милы для своего возраста, – сказала Кэти сухим тоном, полным сарказма и все рассмеялись даже громче.
– Вау…, – он открыл коробку и увидел прекрасное седло, лежащее внутри. Оно было сделано из черной кожи и декорировано серебром, …и он сказал:
– На нем мое имя… и Дэнсер!
Я присмотрелась и увидела, что имя Энтони было выбито на серебре, рукописным шрифтом, …а на другом конце седла… было так же написано имя Дэнсер. Это седло было не из дешевых. Оно было безупречным, и детали поражали воображение. Я почувствовала себя плохо, потому что это не означало, что Эдвард сможет ездить на ней верхом. Но я ничего не могла с этим поделать. В любом случае, Эдварду очень понравился подарок.
– Это Шэрон выбрала, – сообщил Боб, пока Эдвард продолжал любовно поглаживать седло рукой, – Оно лучшее из лучших, …сделано на заказ. Мы знаем, что Дэнсер может никогда и не позволить тебе надеть на нее это седло или оседлать ее, …но пути Господни неисповедимы, парень. Никогда не знаешь, что произойдет. В один прекрасный день Дэнсер может позволить тебе оседлать ее, …и когда это случится, у тебя уже будет лучшее седло, изготовленное человеческими руками. А если она не позволит ее оседлать, …ну что же, тогда у тебя будет это седло, чтобы иногда взглянуть на него… и вспомнить свою самую первую кобылу, …свою лучшую кобылу… твою Дэнсер.
