– Это парень – мелкий жулик, – сообщил Джош, делая глоток пива, – Короче, теперь это твое новое имя… Жулик.

Эдвард взглянул на меня, и я сказала:

– Джош всем придумывает клички. Думаю, это потому, что он забывает настоящие имена.

– А у тебя какая? – спросил он, выглядя немного обиженным от того, что никогда не слышал ее раньше.

Мне было неловко, когда я решила просто сказать это.

– Тошнотик, – заявила я, и остальные девчонки рассмеялись. Джош тепло улыбнулся мне.

– Тошнотик? – спросил Эдвард, думая, что ослышался, – Почему?

– В первый день, когда я познакомился с Мэри…, – громко сказал Джош, – Ее стошнило на клумбу позади моего офиса. И я понял, что мы станем друзьями навсегда.

Эдвард посмотрел на меня и нахмурил брови.

– Ты никогда не рассказывала мне об этом. Тебя тошнило? Ты в порядке?

Ох, блин. Я не могу рассказать ему о том, что меня рвало, потому что я подумала о том, что Виктория сделала с ним из-за меня. Это разобьет ему сердце.

– Думаю, я съела испорченный «бурито» или еще что-то, – я пожала плечами, краснея сильнее.

– Ну, по меньшей мере, ваши клички начинаются с одной и той же буквы, – сказала одна из девчонок, Брейди, и хихикнула. (кличка Эдварда в оригинале звучит как «Hustler», Беллы – «Hurl» – прим.пер.)

Внезапно мне захотелось уйти от них ото всех, …и забрать Эдварда с собой. Зазвучала медленная композиция, и я схватила его и быстро направилась на танцпол.

– Эй, ОУ! – он хихикнул, когда мы оказались там, – Дай мне снова положить руки на эту впадинку, и тогда я весь твой.

– Прости, – я обняла его руками за шею и погладила волосы у него на затылке, стоя с ним нос к носу, когда мы медленно сделали шаг влево, …затем шаг вправо, …и его руки лежали на моей спине, возле задницы. Именно там, где мне и хотелось, чтобы они лежали. Ммммм…

– Ты в порядке, детка? – спросил он, глубже заглядывая в мои глаза, – Если нет, мы можем пойти домой, …сколько коктейлей ты выпила, пока меня не было?

– Один, ПАПУЛЯ, – сказала я, – Я в порядке. Я просто соскучилась по тебе.

Он негромко рассмеялся и крепче прижал меня к себе.

– Моя малышка, – проворковал он, нежно целуя мои губы и закрывая глаза, – Я всегда с тобой, тебе никогда не придется скучать по мне.

– Обещаешь? – спросила я, чувствуя, что сегодня вечером я слишком прилипчива.

– Я обещаю, – сказал он немедленно, а затем улыбнулся и добавил:

– Если ты веришь обещанию вампира…

– О чем вы, парни, разговаривали? – я немедленно перевела тему, не желая, чтобы хоть что-то напоминало мне о Виктории, – Что это было?

– Мы играли в пул, – он пожал плечами, глядя на бильярдный стол, за которым сейчас играли двое других студентов, – Он думал, что «сделает» меня. Но я умею играть в пул. В прошлом, когда мне хотелось «зависнуть» в теплом месте, я знал несколько бильярдных, где всегда было открыто. Одна женщина научила меня играть. Я очень хорошо научился, и тогда я стал играть за еду и номер в отеле. Фокус в том, чтобы в первых двух партиях сделать вид, что ты полный лох, …а затем ты начинаешь играть в полную силу, …и даешь им все, чего они заслуживают. Позволь сказать тебе, что это лучше, чем «зависать» зимой на кладбище.

– Женщина? – я ухмыльнулась, – Что за женщина?

– Просто женщина, – он усмехнулся, – Кристина. Она была добра ко мне.

– Это было тогда, когда ты был с Таней…, – сказала я вслух, когда до меня дошел этот факт, – Когда тебе было негде жить… ты…

– Нет, я не спал с ней, – он немного нахмурился, – Не каждая симпатичная женщина, с которой я был знаком, имела виды на мой член, Белла, веришь ты мне или нет.

– Я знаю…

– И даже если и ИМЕЛА, Я в состоянии хранить верность, – теперь в его голосе слышалась злость, – Я не родился шлюхой, эти уроки я выучил позднее.

Он двинулся, чтобы уйти от меня, но я прижалась к нему и разрыдалась.

– Нет, нет, …не надо, …не уходи…, – хныкала я, – Прости меня, …прости, …я не это имела в виду, …не злись на меня, …пожалуйста…

Эдвард взглянул на меня и поднял пальцами мой подбородок, заставляя взглянуть на него.

– Ты выпила больше одного коктейля сегодня, маленькая девочка, – сказал он так, словно это был очевидный факт, и злости в его взгляде и голосе больше не было.

– Я не помню…, – я почувствовала легкое головокружение, и он кивнул, словно знал, что прав.

– Я знал это, – он продолжал танцевать со мной медленный танец, – Ты не настолько пьяна, чтобы была необходимость вести тебя домой, но… тебя немного «развезло», …и ты весь оставшийся вечер будешь у меня на виду, поняла, Белла? А когда мы вернемся за столик, ты выпьешь кофе.

– Да, Эдвард…, – я улыбнулась, и мне очень нравилось то, как он заботится обо мне, – Ну, …так о чем вы, парни, говорили? Вы теперь… типа друзья?

– Совершенно точно не друзья, – Эдвард покосился направо, а затем снова взглянул на меня, – Но мы установили некоторые факты. Он знает, что ты моя, и у него нет намерения преследовать тебя. А если такое намерение у него появится, он знает, что я со всей тщательностью надеру ему задницу.

– О Господи, вы двое действительно СКАЗАЛИ друг другу эти вещи? – сейчас мне хотелось умереть от смущения. Как мне теперь говорить с ним и что сказать?

– Это мужской разговор, Белла, – сообщил Эдвард, – Не беспокойся об этом. Думаю, с ним все в порядке. Он не такой змей, каким был Джеймс, это точно. Он сказал мне, что ты напоминаешь ему его лучшую подругу детства. Она вышла замуж и уехала с мужем в Японию. В любом случае, так он сказал. Если он сделает что-нибудь странное, ты СКАЖЕШЬ мне… немедленно. Это понятно?

– Понятно, – я улыбнулась, наклоняя свое лицо к его лицу, обожая это ощущение – находиться в его руках, пока звучала песня «Голубые глаза» Элтона Джона.

Мы танцевали, и Эдвард сказал:

– Я не выбирал эту песню. Она не подходит. Твои глаза карие. Самые прекрасные карие глаза, которые я когда-либо видел.

– Ну, ты можешь всегда заменить слова в песне на «карие глаза», – я улыбнулась, получая еще один поцелуй, …на сей раз глубокий и горячий.

Тогда он принялся нежно напевать мне на ухо:

– Карие глаза… у малышки… карие глаза… ооо, я ЛЮБЛЮ… карие глаза, …когда я рядом с ней, …где я страстно желаю быть, …я увижу… карие глаза, смеющиеся в солнечный день, …смеющиеся в дождь, …у малышки… карие глаза, …и я дома… снова.

Я схватила его и поцеловала, очень крепко и глубоко, …мой язык не давал ему дышать, когда я полезла вверх, …обвивая его ногами…

– Пора домой, малышка, – улыбнулся он, слегка рассмеявшись, пока я продолжала набрасываться на его губы своими губами, словно голодный дикарь, потерявший контроль, – Ну же, прекрати капризничать и подержи губки сжатыми несколько минут, чтобы я мог попрощаться с нашими друзьями.

– И тогда ты возьмешь меня? – спросила я, тяжело выдыхая слова.

– КТО ТЫ? – спросил он, рассмеявшись над моей новой стороной, которая появилась из-за «мартини», – И зачем я сражаюсь с этим?

Я даже не помню, как прощалась со всеми, …и, когда Эдвард отнес меня в машину, я уснула на пассажирском сидении, которое он откинул назад, пока вел машину. Когда я проснулась на следующий день, на мне была моя любимая пижама, и я была уютно укутана в одеяла, а Эдвард что-то смешивал для меня в блендере, …и этот звук БИЛ МНЕ ПО МОЗГАМ!

Он делал это с целью преподать мне урок, как это – пить слишком много, …и в блендере он смешивал лекарство от похмелья, рецепт которого держал в секрете. Я поклялась, что никогда больше не буду употреблять алкоголь, как только почувствовала, что у меня сильное похмелье. Меня рвало сильнее, чем в прошлый раз и я возблагодарила Бога, что Кэти эти выходные проводила с Беном и Анджелой. Эдвард придерживал мои волосы, читая мне лекцию о том, как узнать, что пора остановиться и о том, чтобы знать свои пределы, когда пьешь в компании с друзьями. И если бы он не был таким восхитительным, я бы, блять, вырвалась из его рук, …но в тот день я нуждалась в нем, …я чувствовала себя так, словно умираю.