Еще не зажглась золотая заря,
Когда он проснулся — охотник ловкий.
Умылся. Обулся. Хороший заряд
Дал проглотить шестигранной винтовке.
Косматый и жаркий раздул костер,
Чтоб чайнику медному вдруг закипеть.
А думы охотника — там, у гор,
Где бродит тяжелый медведь.
Рассвет еще был за горами, когда
Проснулся золотошерстый хозяин леса.
«Позавтракать время!» — решил он и важно
Побрел на солнечный склон горы.
Чтобы пышную шубу росой не мочить
Он шел солнцепеком по мелкотравью.
Ему все дороги известны. Он знает,
Где самые лучшие муравейники
С яйцами сладкими. Он здесь хозяин,
Кто же посмеет ему помешать
Малинник ломать, разорять муравьев
И рявкать со скуки и для острастки
Лесной мелкоты? Он всесилен здесь.
Но чайник вскипел. Выпив чаю проворно
Ружье оглядев и засунув в ножны
Ножик надежный, тропинкой горной
Охотник пошел, не вспугнув тишины.
Он на гору вышел, вспотевший, красный.
И видит: примята трава. Прошел
«Хозяин» из пади, от ягоды рясной.
Охотник подумал: «А зверь-то большой!»
И вот он по следу неслышно крадется,
Скрываясь за камень, за пень и за куст.
А сердце его от волнения бьется:
«Скорей бы!». И вдруг раздается хруст…
Он замер… Послушал… Привстал осторожно.
И вот увидал наш счастливый анчи
[3]:
Медведь, раздирая гнилую валежину,
Жрет муравьев и сердито урчит.
Огромный, лохматый, грабастает лапами
По тысяче душ в яркокрасную пасть.
И страшно охотнику: «Ну-ка сцапает,
Когда не сумею, как надо, попасть?
От „деда“ такого ножом не отбиться,
Тут уж держись на плечах, голова!
Но трусить охотнику — не годится!»
Он вспомнил пословицы мудрой слова:
«Ведь лошадь когда-нибудь да падает,
Потому, что она не золотая.
И человек не может жить вечно —
Все равно когда-нибудь да умрет.
Кости павшей лошади
Места не выбирают,
Почему же я должен думать,
Что именно здесь умру?»
Охотник подполз еще ближе и тихо
Положил винтовку на лапы пихты.
Не слышит «хозяин», на лакомства падкий.
Охотник нацелился под лопатку,
Раздался тяжелый раскатистый выстрел.
Зверь дико взревел, на дыбы становясь,
Метнулся и грохнул под черную выскорь.
И долго храпел, черной кровью давясь,
И видело солнце с белка
[4] голубого:
В долине, покрытой могучей травой,
Со шкурой косматой в колхоз промысловый
Шагал наш счастливый охотник домой.
