— Папа, хочу с тобой посоветоваться. Скоро у Генки день рождения, а я совершенно не представляю, что ему подарить.

— Сложное дело, — ответил папа и развернул газету. — А когда день рождения?

— Ровно через месяц и четыре дня. Но я так считаю: надо заранее всё продумать, чтобы потом не нервничать.

— Что ж, — сказал папа. — Мужчине хорошо подарить кинжал в золочёных ножнах или пару дуэльных пистолетов. На худой конец подойдёт турецкая сабля.

— А конскую сбрую с бриллиантами можно? — спросил я.

— Это мысль, — ответил папа и углубился в газету.

Я понял, что он тоже не знает, какой подарок сделать Генке, и что придётся думать самостоятельно. Я долго ломал голову, а потом решил: «Ну чего зря мучиться. Взять да и спросить у самого Генки. А всякие там сюрпризы и секреты ни к чему».

Я позвонил Генке по телефону и объяснил ситуацию.

— Это хорошо, что ты со мной решил посоветоваться, — сказал он. — А то, действительно, подаришь какую-нибудь дребедень, которая мне и не нужна совсем. Так что, если не жалко, подари твою немецкую модельку старинного автомобиля. У меня две модели есть, так что вроде как коллекция начнёт подбираться.

— Конечно не жалко, — сказал я. — Только у моей модели руль отбит и колесо плохо держится.

— Ерунда, — сказал Генка. — Приклею. И вот ещё что. Раз уж я знаю, что ты мне подаришь, так дари сегодня. Чего зря целый месяц ждать.

— Идёт, — согласился я.

Я нашёл приличную коробочку из-под маминых духов, положил в неё машинку и, обвязав коробочку розовой лентой, пошёл к Генке. Я поздравил его с наступающим днём рождения и вручил презент. Генка был страшно доволен.

А ближе к вечеру он пришёл ко мне и, вынув из кармана мою коробку с розовой лентой, сказал:

— Серёга, ты меня извини, пожалуйста. Но я это… передумал. Подари мне лучше, если можешь, пару поплавков из пенопласта, которые твой отец делает. А то, понимаешь, стал готовиться к сезону — и ни одного приличного поплавка.

— О чём разговор! — сказал я. — Я тебе пять поплавков дам. И в придачу блесну. А машинку ты оставь. Может, всё-таки соберёшь коллекцию.

На другой день в школьной раздевалке Генка подошёл ко мне и протянул знакомую коробку, перевязанную лентой. Я вытаращил глаза.

— Что?! Опять передумал?

— Да нет, — сказал Генка. — Это тебе. Подарок. И у тебя ведь скоро день рождения. Так что я тоже заранее решил.

— Как это — скоро? У меня же через три месяца?!

— Пустяки. Время быстро пролетит. И потом, я, может быть, в июне в лагерь уеду и не смогу к тебе на рождение прийти.

Я поблагодарил Генку и, развязав ленту, открыл коробку. Там лежал знаменитый Генкин перочинный ножик, у которого было три лезвия, консервная открывашка, шило, отвёртка, пилка, ножницы, штопор, вилка, зубочистка и даже щипчики для бровей.

— Нет, Генка, — сказал я. — Я такой дорогой подарок не возьму.

— Бери, бери, — сказал Генка. — Он мне совершенно ни к чему. И потом, у моего деда такой же есть. Он мне обещал отдать.

На уроках я беспрерывно крутил в руках ножичек и думал: «Нехорошо получается. Генка вон мне какой подарок отгрохал. А я ему всякой ерунды надавал».

В тот же день вечером я пришёл к Генке и принёс ему ручной компас, упакованный в известную коробочку с лентой.

— Мне прямо неудобно, — сказал Генка. — Ты меня задарил совсем, честное слово.

И на следующий день он притащил мне в коробке старинный погнутый пятак.

— Собирай коллекцию, — сказал он. — Давно пора стать нумизматом.

Тут уж меня какой-то странный азарт охватил. И Генку, видно, тоже.

Я подарил ему теннисную ракетку с шариком. Шарик я отдельно упаковал в коробочку и завязал ленточкой.

Генка преподнёс мне увеличительное стекло с отбитым краем.

Я ему — магнит с железными опилками в придачу.

Он мне — почтовую марку с изображением львинохвостой макаки.

Я ему — розовую морскую раковину.

Он мне — стреляную гильзу шестнадцатого калибра.

Я ему — сверло для дрели.

Он мне — еловую шишку…

Коробочка с розовой лентой так и скакала из рук в руки.

А как-то вечером Генка зашёл ко мне, держа в руках какой-то странный тёмно-коричневый чемодан.

— Держи, — сказал он и протянул мне чемодан. — Тромбон. На нём дедушка играл, когда в добровольной пожарной дружине работал.

Потом Генка полез в карман и вынул оттуда коробку с розовой лентой.

— А это ещё что? — спросил я.

— Мундштук к тромбону, — ответил Генка. — Вдруг ты на нём поиграть захочешь. Правда, у него этой штуки не хватает, которую вытягивают. Ну, трубки такой. Но всё равно — сильная вещь. Если его шкуркой надраить, он прямо горит.

После тромбона дарить подарки я больше не решался. Да и нечего было.

Не выносить же, в самом деле, мебель из дома. И Генка, видно, тоже иссяк.

Прошло несколько дней, и в одно из воскресений звонит мне Генка и говорит:

— Ну, чего ты сидишь?

— А чего?

— У меня ж сегодня день рождения. Приходи скорей.

— Ой, а я и забыл!

— Я тоже, честно говоря, забыл, — признался Генка. — Если б меня родители не поздравили, так бы, наверное, и не вспомнил. Ну давай. Жду.

«Вот те на! — подумал я. — Как же на день рождения без подарка идти?»

Я с тоской оглядел комнату, но дарить было абсолютно нечего. Кругом лежали только Генкины подарки.

«Ладно, — решил я. — Куплю сейчас на углу в газетном киоске какой-нибудь значок — и дело с концом. Всё-таки не с пустыми руками».

Я разыскал знаменитую коробочку из-под духов, уже изрядно потёртую, и вышел на улицу.

Киоск был закрыт.

Я потоптался около Генкиного парадного, но, так ничего и не придумав, поднялся наверх.

— Поздравляю, Генка, тебя с днём рождения, — сказал я и совершенно автоматически, по привычке наверное, вынул из кармана коробку и протянул имениннику.

— Спасибо, — сказал Генка.

Он с любопытством открыл коробку и удивлённо захлопал глазами. В коробке, свернувшись змейкой, лежала розовая лента. Та самая лента, которой мы завязывали все наши подарки.

Генка несколько секунд с изумлением разглядывал ленту и даже вытащил её из коробки, подумав, наверное, что под ней что-то спрятано.

А когда я уже собрался всё ему объяснить, он вдруг просиял и сказал:

— Гениально! Это же реликвия! Музейный экспонат. Да в этой коробке столько подарков перебывало — не сосчитать. Молодец, Серёга. Сильно придумал!

И мы пошли есть торт «Ленинградский сувенир».

В воскресенье утром папа сказал:

— Тебе письмо.

— Мне? — удивился я.

Никогда в жизни я ещё не получал писем. Открытка, правда, пришла один раз из библиотеки. Чтоб я срочно книгу вернул. А тут вдруг письмо.

Я покрутил конверт, посмотрел его на свет и даже понюхал. Самое настоящее письмо, с маркой и со штемпелями. Только без обратного адреса.

Я взял ножницы, аккуратно отрезал тоненькую полоску от конверта и достал письмо.

Вот что там было написано:

Так это ж Генка! Во даёт! Я его только вчера вечером видел. Да и в школе целый день вместе были.

Я побежал к телефону и набрал Генкин номер.

— Генка, здоро́во! А я твоё письмо получил.

— Получил, да? — обрадовался он. — Ну как ты, удивился?

— Еще бы. Мне раньше никто не писал. А тут вдруг папа письмо приносит. Только вот в кружок авиамодельный мы с тобой ещё вчера ходили записываться. А ты пишешь, что послезавтра пойдём.