Заграничная практика дает много уродливого и зачастую даже непонятного нам, советским людям, воспитанным совсем в других традициях, — такого, что в наших, советских условиях было бы просто невозможно. Известны случаи, когда владелец собаки-чемпиона после того, как она уступила место более сильному претенденту, выводил ее с ринга и тут же пристреливал. В других случаях собака, получившая лучшее место, оказывалась тотчас проданной за границу и, таким образом, безвозвратно утрачивалась для собаководства своей страны.

Советская действительность не знает таких отвратительных проявлений торгашества, мелких, низменных страстей. Для советского человека главное — общественные интересы. И в этом секрет наших успехов. Все, что делается передовыми советскими собаководами, делается с одним сознанием — видеть свою Родину еще богаче, еще сильнее. И наши успехи в области собаководства, а они несомненны — частица тех успехов, тех побед, которые ежедневно, ежечасно наш народ одерживает на различных участках культурного и хозяйственного строительства под руководством славной Коммунистической партии и Советского правительства.

О наших достижениях в области собаководства рассказывает специальный павильон на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве — павильон «Собаководство».

В юбилейном, 1957 году состоялась первая после Великой Отечественной войны Всесоюзная выставка служебных собак. Проходила она на территории ВСХВ, и, организованная с большим знанием дела, на фоне дворцов-павильонов, всего великолепия ВСХВ, явилась не только чрезвычайно наглядной демонстрацией наших успехов, но и очень красивым зрелищем, способным удовлетворить самый придирчивый вкус.

Выставка привлекла много зрителей. Были иностранцы — французы, американцы, китайцы, болгары, бельгийцы, афганцы и др. Они просиживали на выставке целыми днями.

Наше собаководство всегда интересовало специалистов и любителей за рубежом. Характерен такой пример. Когда у нас одно время, в период нэпа, началась непомерно большая заготовка собачьих шкур, то один немецкий журнал, на основе анализа этого товара, экспортировавшегося на внешний рынок, сделал довольно правильный вывод о состоянии собаководства в СССР.

Тем больший интерес к нам проявляют в разных странах теперь, когда советская страна сделала такие гигантские успехи в социалистическом строительстве.

Выставка 1957 года показала, чего мы достигли, и явилась смотром нашего собаководства к сорокалетию Советской власти.

Экспертиза собак происходила на центральном выводном круге, разбитом на несколько рингов.

Один из гостей, американец, долго внимательно следивший за ходом экспертизы, не выдержал и изумился вслух, увидев наших лучших восточноевропейских овчарок:

— Какие большие!

Чтобы понять его удивление, надо знать, что до самого последнего времени за границей существовало широко распространенное мнение, что большая собака плохо работает. Советская практика опровергла этот устаревший взгляд. Плохо работает рыхлая собака.

— Чьи это собаки? — спросил он у главного судьи выставки.

— Это собаки любителей.

— Чем вы их кормите?

Тот пожал плечами:

— Могу сказать, что кормили их, конечно, хорошо, начиная от дня рождения.

Американец записал все рационы.

Но, конечно, дело не в одних рационах. Побеждает советская наука в целом, советский метод: плановость вязок, правильный и строгий отбор и подбор, система выставок и состязаний, — все сыграло роль.

Эта сценка показывает, чего мы добились настойчивой селекционной работой, широким планомерным развитием собаководства. Теперь не зазорно кое-чего позаимствовать у нас и таким странам, как Америка.

На выставке 1957 года впервые были показаны у нас пастушьи собаки — пуми, привезенные из Закарпатской Украины.

Еще более крупная выставка собаководства на территории ВСХВ состоялась в следующем, 1958 году. Это была 1-я Всесоюзная объединенная выставка, на которой были представлены все породы: охотничьи, служебные, декоративные. Экспонировались на ней и наши, уральские собаки.

Вместе с тем мы были бы слепы, если бы, говоря о достижениях, не видели своих недостатков.

В начале главы мы перечислили, что делает и может делать клуб. Это — в идеале. На практике же зачастую, увы, многое выглядит иначе. Все зависит от того, какие люди сидят в клубе.

Клуб лишь тогда клуб, когда у него сильный, многочисленный актив, а во главе стоит знающий, опытный и любящий свое дело человек. Без этого клуб превращается просто в место, где регистрируют собак.

А сколько приходится слышать жалоб на грубость, на неумение ответить любителю, удовлетворить его запросы!

Вопрос с подбором кадров в клубах в послевоенный период стал, пожалуй, самым больным. Большинство старых опытных и обладающих определенной культурой специалистов ушло на отдых, иные — в промышленность, на другие участки, а достойной замены им в ряде случаев не оказалось. Не хватает даже инструкторов.

По сути многие клубы отданы на усмотрение некомпетентных лиц. Мне рассказывали, например, про одного начальника клуба, который искренне недоумевал, беседуя с любителями:

— Неужели с собакой в одной квартире живете? Да ну?! Я бы ее выгнал немедленно.

Многие клубы потеряли ясную перспективу. Вину за это несет ДОСААФ. Не секрет, что с некоторых пор руководство ДОСААФа перестало по-настоящему интересоваться служебным собаководством, активно поддерживать, развивать его, отдавая главное внимание техническим видам военно-спортивной подготовки. А ведь еще не так давно клубы собаководства в системе Осоавиахима — ДОСААФа считались по праву самой массовой, самой мощной организацией.

Я уже указывал, какие потрясения из-за этого испытал Свердловский клуб. Стоило, спустя несколько лет после окончания войны, смениться руководству клуба, на должность начальника заступил недостаточно квалифицированный, если не сказать случайный, человек, и сразу начался резкий спад. Ухудшилась связь с любителями, заметно снизилась культура всей работы, многие заслуженные активисты отошли от клуба.

Нельзя не замечать того, что размах, массовость нашего собаководства пришли в вопиющее противоречие с наличным составом кадров специалистов, с качеством его. Это — результат невнимания к проблеме кадров. Нельзя подготовить кадры раз и навсегда. Их нужно готовить постоянно, повседневно, а как раз этого-то и нет. Те кадры, которые проходят подготовку в армии на действительной службе, демобилизуются и уходят на другие работы, распыляются, часто переквалифицируются, а клубы испытывают острую нужду в знающих инструкторах, начальниках руководителей секций.

Сами организации ДОСААФ зачастую проявляют невнимание к работе клубов собаководства. Когда начались неполадки в Свердловском клубе, общественность неоднократно била тревогу, однако областное досаафовское «начальство» не вняло этим сигналам, а в результате клуб в короткий срок резко ухудшил свою работу по всем показателям. Стало замечаться ухудшение даже поголовья собак, а ведь высокое качество его достигалось на протяжении целых десятилетий.

Уральский опыт показывает также, что для всех клубов характерен — при большом количестве членов — замедленный рост числа активистов. Случается, активист поработает год-два, а потом его больше не видно; таким образом, общая цифра актива растет очень медленно, а иногда в течение многих лет стоит на одном уровне.

От умения использовать того или иного общественника, от гибкости работы с людьми зависят успехи клуба. К сожалению, эта гибкость проявляется далеко не в достаточной мере, нередко наблюдается механический подход к любителю, а это — крупный недостаток.

Иногда массовая работа подменяется попытками голого администрирования. Я припоминаю случай, когда по приказу «свыше» в Свердловске были полностью отменены вязки недрессированных животных. Вместо того чтобы каждодневно, терпеливо разъяснять любителю важность дрессировки собак, взяли и одним росчерком пера решили «наказать» строптивых владельцев. А в результате в течение одного полугодия «потеряли» около тысячи щенков. Это нелепое указание отменили потом решением совета клуба, но время уже упустили, убыль в щенках нельзя было возместить ничем.