Уже 19-го октября того же года Общество устроило 1-ые Всероссийские испытания полицейских собак, проходившие в присутствии столичной знати и великого князя Николая Николаевича. В следующем году Обществом были открыты питомник собак и школа дрессировщиков на Черной речке в Спб[10].
К 1913 году Общество готовило уже седьмой выпуск дрессировщиков собак для полиции, железнодорожной, пограничной и тюремной стражи, а также военно-санитарных и сторожевых. К этому времени более пятидесяти городов России имели полицейских, розыскных собак, в том числе г. Екатеринбург.
Именно в этот период в Россию были ввезены первые эрдель-терьеры, доберман-пинчеры и ряд других служебных пород, выведенных за границей. Однако высокая стоимость животных ограничивала их распространение среди населения.
Незадолго до первой мировой войны (в 1913 году), под Петербургом в присутствии военного министра были проведены первые публичные испытания четвероногих связистов. Собаки показали отличную выучку и безотказно работали, перенося донесения на расстояние в 4–5 километров и даже дальше.
Вначале находилось немало противников применения собаки в военных целях. Говорили, что собака «всегда лает» и будет служить только помехой. Другие доказывали, что присутствие ее в армии сделается бичом и пугалом как для чужих, так и для своих, животные-де явятся опасной обузой.
Действительно, в прошлом бывали отдельные случаи, когда собаки лаем выдавали расположение и скрытое передвижение своих войск. Так произошло в 1835 году при осаде Карса, когда благодаря бреханью сторожевых псов, находившихся в русском лагере, туркам удалось обнаружить приближение наступающих колонн; из-за этого чуть не сорвался штурм крепости. Однако виноваты в этом были не собаки, а те, кто не позаботился своевременно об их дрессировке.
Но вот грянула первая мировая война, и собака сразу показала свои высокие качества. Она нашла свое место на фронте.
Казалось бы, участие животного на войне с ростом и совершенствованием техники должно было отмереть. Случилось обратное. Чем многообразнее становилось техническое оснащение и вооружение армий, тем более расширялись и возможности применения собаки.
Возьмем связь. Существует много технических способов связи: телефон, телеграф, радио, посыльный на велосипеде, на мотоцикле, на автомобиле. Но и современное состояние огневых средств таково, что все эти способы нередко оказываются бессильными. Участок фронта, подвергнутый артиллерийскому и пулеметному обстрелу, превращается в ад. Под ливнем огня и металла рвутся кабели и провода, умолкают пункты технической связи, посланные с донесением самокатчик, мотоциклист будут убиты, в лучшем случае ранены, не достигнув цели, — но именно здесь и можно с наибольшей пользой применить собаку. Ее незначительные размеры и защитный окрас, в сочетании с быстрым бегом и умением пользоваться естественными прикрытиями, помогут ей выполнить опасное поручение.
Или — санитарная служба. Пространства, на которых развертываются современные сражения, зачастую чрезвычайно велики. Розыск раненых на большой территории весьма затруднен, помощь к ним может прийти слишком поздно. И вот тут-то опять выручает собака. Она сумеет быстро обыскать свой участок и, найдя раненых, привести к ним санитаров. Она же, при надобности, может поднести раненому пакет первой помощи, запас пищи, флягу с водой.
Развитие авиации породило и новые обязанности для собаки: розыск вымпелов на авиасигнальных постах, подвозка горючего на аэродромах, охрана взлетных площадок и т. п.
Собака стала ходить в разведку, подносить под обстрелом врага боеприпасы, тянуть телефонный кабель, перевозить грузы и раненых, участвовать в поимке неприятельских лазутчиков.
Она пригодилась и в тылу. Огромные сенбернары и доги, запряженные в небольшие повозки, успешно заменили в городах на мелких перевозках лошадей, мобилизованных для нужд армии.
Война 1914–1918 гг. дала официальное признание служебной собаки. За эти годы почти все европейские державы поставили на фронт крупные контингента собак. Франция к концу войны имела свыше сорока тысяч служебных собак; в Германии один только Союз немецкой овчарки дал армии до 25 000 животных.
Недооценила роль военного собаководства царская Россия.
Столь успешно и многократно опробовав собаку в разнообразных условиях, в самый ответственный момент, когда пришло время реализовать это с наибольшей пользой, царские генералы вдруг потеряли интерес к этому занятию. Не ценя солдатских жизней, они, естественно, не заботились и об их сохранении, в чем, прежде всего, и состоит смысл военного собаководства. В результате, за всю войну для русской армии было подготовлено всего триста собак. Еще раз сказалась косность царского правительства.
Между тем Россия в области собаководства имела поистине неограниченные возможности. Многомиллионное население нашей Родины с давних пор разнообразно использует собаку в своих хозяйственных нуждах. Пространства нашей страны огромны. И, пожалуй, ни одному народу верный друг — собака не послужила так, как нам, ни для кого не оказалась настолько полезной, как тем первым землепроходцам, отважным русским людям, трудом, стойкостью, неукротимой энергией которых создавалось наше государство — величайшая держава на земле. Без этого чуткого и всегда бдительного помощника, который способен нести свою службу круглосуточно на протяжении всей жизни, было бы сопряжено с большими опасностями продвижение русского человека в глухие необжитые места, встретила бы дополнительные препятствия его неустанная деятельность по освоению пустых земель[11]. И не случайно мы располагаем целым рядом чрезвычайно ценных в хозяйственном отношении искони отечественных пород с многочисленным поголовьем, пригодных для самого разнообразного использования.
У нас выведена такая превосходная промысловая собака, как лайка. В различных частях страны исторически сложились, применительно к местным условиям и требованиям населения, пастушьи породы, одинаково пригодные и для караульной, и для других служб. Мировой славой пользуется русская борзая.
Наше ездовое собаководство — без преувеличения — лучшее в мире. Это красноречиво подтверждается хотя бы таким фактом, что американцы, обладающие собственным развитым собаководством, вынуждены были для улучшения своего поголовья не раз приобретать ездовых собак у нас. В состязаниях на скорость, происходивших на Аляске, сибирские упряжки, как правило, приходили первыми.
Весьма ценны в этом отношении свидетельства Амундсена, который был большим знатоком собак. Наблюдая за работой наших ездовых упряжек в устье Колымы, он отмечал, что «в езде на собаках… русские и чукчи стоят выше всех». «Животные, — писал он, — так хорошо выдрессированы, что они с величайшей легкостью и спокойствием продвигаются там, где мы с бранью, проклятиями и свистом бичей не можем заставить своих сдвинуться с места».
Отправляясь в экспедиции, Амундсен всякий раз стремился обзавестись именно русскими ездовыми собаками. Также поступали и многие другие известные полярные путешественники и исследователи.
О жизненно важном значении собаки для народов Севера лучше всего говорит следующий эпизод. Когда, в прошлом веке, в одном из северных районов страны от неизвестной болезни подохли все собаки, то жителям этой местности грозила гибель от голода и изнурения. Оставались в живых только два щенка; одна женщина выкормила их своей грудью, и от них расплодились новые собаки[12].
Собака — это материальная ценность, часть национального богатства страны, и не случайно в годы гражданской войны и интервенции иностранные цивилизованные разбойники, грабившие нашу страну, не обошли своим вниманием это животное. В 1918 году немцы на Украине причинили большой ущерб местной ценной породе — южнорусской овчарке: много собак было перебито, лучшие экземпляры были вывезены в Германию. Англичане и американцы на севере вывозили большими партиями лайку. На Кавказе пострадала кавказская овчарка.
