К горечи разлуки со своим детищем – скитом добавлялась сильная физическая немощь: на ногах отца Антония открылись глубокие язвы – следствие его непомерных трудов. В новом монастыре – городском, расположенном при большой дороге – он часто мог давать приказания только лежа. Тем не менее через силу новый игумен заботился о внешнем и внутреннем благоустройстве монастыря по образу лучших русских обителей. Много раз пытался он сложить с себя бремя настоятельства, но Калужский епископ был неумолим. Тринадцать лет продолжалось это страдание. Наконец митрополит Московский святитель Филарет вступился за отца Антония и повлиял на Калужского епископа, который согласился отпустить его «на покой» в Оптину пустынь.

В 1853 году он возвратился в родной скит и прожил еще двенадцать лет. «Покой» же его был многотрудный, многоболезненный, но в духовном отношении многоплодный.

Свой смиренный и кроткий характер отец Антоний сохранил до конца жизни. Он никогда ничем не соблазнялся, никого не осуждал и не порицал; ни о ком не изменял благой мысли, на все и на всех смотрел ясным оком, чем и доказал, что имел чистое сердце. Об образе общения его со своими духовными чадами говорит характерный случай.

Один скитский инок привык не ходить к утрени. Отец Антоний убеждал его, но тот ссылался на нездоровье. Никакие самые убедительные уговоры не действовали на него. Тогда старец сам пошел на утреню несмотря на то, что по болезни ног вообще не мог стоять на службе. После утрени он отправился прямо к тому иноку. Тот, увидев скитоначальника, вскочил с постели испуганный, а преподобный Антоний как был в мантии, так и упал ему в ноги. «Брате, брате мой погибающий! Я за твою душу обязан дать ответ пред Господом: ты не пошел на святое послушание. Пошел я за тебя. Умилосердись, брате мой, и над собой, и надо мной, грешным!» – говорил он у ног своего послушника. А под мантией на полу полилась кровь, которая от стояния набралась в сапоги из открытых ран на ногах и хлынула как из ушата при земном поклоне. Вот так вразумил преподобный своего немощного ученика.

Почти тридцать лет терпел он неизлечимую, жестокую болезнь ног, всегда благодушно и смиренно. В огромной степени именно это терпение и смирение привлекали к отцу Антонию многих мирян, которые, как и монашествующие, находили в нем мудрого руководителя.

Старец умел не только воздействовать на души вопрошавших, вызывая в них чувства покаяния и страха Божия, но и рассудить, как в каждом конкретном случае уврачевать эти души. Никогда он не старался насильно убедить кого-либо. Назидания свои предлагал не в виде заповеди, а скорее намеком или в виде дружелюбного совета. Он так искусно направлял общую беседу, что в продолжение ее, говоря о третьем лице или рассказывая будто про себя, как бы мимоходом и обличал, и наставлял своих собеседников. Часто случалось, что только по выходе от старца посетитель понимал, что будто к слову сказанное замечание прямо относится к нему, к тайным его недоумениям и недостаткам, и разрешает вопросы, которых он не задавал. Бывало, что иным старец напоминал о грехах, которые они не только никогда не открывали ему, но и сами давно забыли. В этом и проявлялась его прозорливость. О ней говорит такой пример.

Одна особа, когда однажды преподобный Антоний устремил на нее свой проницательный взор, сказала, что боится, когда он так на нее смотрит. «Вы видите все мои грехи», – прибавила она. «Напрасно вы так думаете, – возразил старец. – О чем я помолюсь и что мне Бог откроет, то я и знаю, а если Бог мне не откроет, то я ничего не знаю».

Было замечено, что по прозорливости своей отец Антоний часто, еще не получив шедших к нему писем, давал адресатам наставления и утешения, в которых те нуждались.

«А когда б вы были здоровы всегда, всем довольны и покойны и веселы, то, кто знает, может быть, тогда и вы, якоже и прочии человецы, уклонились бы в рассеянную жизнь и жили бы по вкусу нынешнего века. Но Бог, предвидя все, предохраняет нас, как Отец милосердный, от всего бесполезного и Ему не угодного. А посему не смущайтесь вы и не испытывайте, почему случается не то, что хочется, а то, чего никогда не хотелось; ибо Бог лучше знает, что для нас полезнее – здоровье или нездоровье. А наш долг – с детской покорностью все принимать от Отца Небесного… и говорить: “Отче наш, да будет воля Твоя!..”».

«Душевное спокойствие приобретается от совершенной преданности воле Божией…»

«Истинно горе тому человеку, кто не имеет смирения. Кто не умеет сам смиряться, того впоследствии будут смирять люди; а кого не смирят люди, того смирит Бог…»

Целая книга составлена из добрых поучительных писем отца Антония к разным людям, искавшим у него духовной пользы.

Ему пришлось пережить кончину старца и брата своего – отца Моисея. Скорбь отца Антония была невыразима. Два месяца провел он в затворе в непрестанной молитве за усопшего.

Некоторым лицам отец Антоний открыл, что духовное общение его с братом, преподобным Моисеем, и по кончине его не прерывалось. Он постоянно ощущал около себя его присутствие: души их таинственно беседовали между собою. Умерший брат, о святости земной жизни которого были неоднократные знамения от Бога, духовно утешал и подкреплял отца Антония и подавал ему свое решение в некоторых недоуменных случаях, касавшихся как его самого, так и других.

Так прошли три года. За пять месяцев до кончины отец Антоний принял постриг в великую схиму. Духом он отрешился от всего земного, и всем было ясно, что он знал о близости смерти. В 1864 году некоторым посетившим его отец Антоний прямо сказал, что они больше не увидят его, а другим объявил, что они еще раз увидятся с ним перед смертью. Все это в точности сбылось.

До последней возможности принимал он посетителей, за некоторыми даже сам посылал, спеша высказать свое последнее слово. Словно читая в душе каждого, говорил он то, что было для человека самым нужным, – и все это в немногих, но исполненных необыкновенной силы словах.

Мирно предал преподобный Антоний свою праведную душу Богу. Он был похоронен рядом с братом в правом приделе Казанского собора.

Заветы первого Оптинского старца, Льва, почившего в 1841 году, поддерживали до шестидесятых годов трое последующих: отцы Моисей Антоний, и Макарий¹².

Отец Макарий, ученик старца Льва, был особо к нему расположен с самой первой встречи, состоявшейся в 1828 году в Площанской пустыни Орловской губернии. К тому времени он сам был уже духовником более пятнадцати монастырей, среди которых Брянский, Елецкий, Золотоношский, Великолуцкий, Серпуховской, Осташковский, Вяземский, Севский… Но обширное духовническое служение отца Макария ставило перед ним столь серьезные вопросы, помочь разрешить которые мог только по-настоящему умудренный духовным опытом наставник. О нем молил Бога отец Макарий и обрел его в лице старца Льва.

Мечтал ли с детства Михаил Иванов (таково мирское имя отца Макария) о монашестве?

Преподобный Макарий (Иванов)

По-видимому, нет. В дворянской семье Ивановых из Орловской губернии было пятеро детей. Богобоязненная и любящая мать рано скончалась от чахотки. Четырнадцатилетнему дворянскому сыну пришлось в столь раннем возрасте пойти на службу бухгалтером. Михаил Иванов служил усердно и ответственно и уже через три года обратил на себя внимание начальства и получил должность начальника стола счетной экспедиции в Курской казенной палате. Отличался он от своих сверстников тем, что не поддавался соблазнам большого губернского города, а в свободное время много читал и прекрасно играл на скрипке.

В восемнадцать лет Михаил потерял отца, и это изменило всю жизнь молодого человека. На семейном совете решено было, что он войдет в управление орловским имением. Поселившись в деревне, он понял, что вести хозяйство ему в тягость, однако сельское уединение давало возможность предаться любимым занятиям – чтению духовной литературы и музыке. Повинуясь воле братьев, Михаил поехал в соседнее имение свататься, но дело не сладилось – то ли оттого, что жених был на вид неказист, то ли оттого, что совершенно не имел желания жениться…