— Зайдите в «Роклин», он выше по улице.

— Простите, я не расслышал название.

— «Голубые воды Роклин». Хозяйка — бывшая актриса, так она говорит. Приятная женщина. В это время года у нее наверняка есть свободные комнаты.

— Отлично. Большое спасибо.

Я немного постоял на улице у вокзала. Холодало, и в небе собирались черные тучи. Воздух пах дождем. Посмотрев налево, я увидел само озеро — его трудно было не заметить. Дорога проходила мимо магазинов и домов, вдоль берега. Кассир не сказала мне, где гавань, но в этом не было необходимости: у подножия холма я разглядел деревянные мостки, а рядом, в воде, несколько лодок.

На главной улице города мне повстречалось всего несколько человек. Где-то вдалеке лаяла собака, других признаков жизни я не обнаружил. Магазинчики были старые, наполовину развалившиеся. Они создавали атмосферу какой-то вялости и равнодушия. Над обувной лавкой висела потрепанная вывеска: «Руины». Какое точное название.

Справа от меня, на вершине холма, я увидел большое здание с крупной вывеской:

Войдя внутрь, я подошел к регистрационной стойке и заговорил с хозяйкой — пожилой худощавой женщиной невысокого роста в светлом парике и весьма экстравагантном одеянии.

— Здравствуйте, молодой человек! Меня зовут Энни Роклин, рада с вами познакомиться. — Чересчур дружеское приветствие меня насторожило, как и огромное количество косметики на ее лице. — Итак, чем могу быть полезна? Все наши комнаты в прекрасном состоянии…

— Могу я снять номер только на ночь? Я приехал к одному человеку на озере.

— Разумеется! Вам повезло, у нас есть свободные номера. А… простите, вы сказали, на озере? — Ее улыбка слегка померкла.

— Да, я журналист, — ответил я, пытаясь произвести на нее впечатление. — Приехал к мистеру Матеру. Он живет на острове. Вы с ним знакомы?

— Не лично. Да и никто здесь не знаком с ним лично. Он редко выбирается в город. — Женщина наклонилась ко мне и заговорщицки прошептала: — Мистер Матер нелюдим, если вы понимаете, о чем я.

— Понимаю. Скажите, мне нужно зарегистрироваться сейчас, или можно сделать это позже? Меня не будет пару часов.

— Дверь я запираю в полдвенадцатого. Но если задержитесь, просто постучите. Я не ложусь спать так рано. Всегда была скорее совой, чем жаворонком. — Женщина улыбнулась, и на толстом слое губной помады сверкнул блик от настольной лампы.

— Хорошо. Большое спасибо.

Я направился к выходу, когда Энни Роклин окликнула меня.

— Вы ведь из Лондона? Я не говорила, что играла в одном из театров Уэст-Энда?

— Неужели? — спросил я лишь затем, чтобы не показаться ей невежливым. — Может, я слышал о каком-нибудь спектакле с вашим участием?

— «Слишком женатый таксист».

— О… — Я не знал, что тут можно еще сказать. — Хороший. Ну, спасибо вам большое. Мне пора.

— Конечно, конечно! И будьте осторожны. В такую погоду озеро неспокойно.

— Обязательно. Спасибо еще раз.

Я быстро спустился к гавани и, подойдя к будке, постучал в дверь. Послышался громкий кашель, затем кто-то тихо выругался. Дверь отворилась.

То ли время я выбрал неподходящее, то ли старик терпеть не мог, когда ему мешали, но он совершенно точно не обрадовался моему визиту. Толстый, невысокий, хромой мужчина с изжелта-седыми волосами оказался вдобавок и заядлым курильщиком.

— Ну, — заворчал он, покосившись на меня и выпустив в воздух струю дыма, — говорите, чего надо?

— Простите, вы управляющий гавани?

— Я ее хозяин, — сказал он, ничуть не переменившись в лице.

Я не сразу сообразил, что на это ответить.

— Ну да. Простите. Хозяин, точно.

— Он самый.

— Замечательно. Могу я взять у вас лодку напрокат? Мне нужно добраться до острова.

— До острова, говорите? — Старик смерил меня оценивающим взглядом и ухмыльнулся, точно что-то его рассмешило. Затем открыл свой журнал. Довольно долго он что-то искал в нем. Сквозь мутное окошко я видел, как над озером и городом собираются тучи. Казалось, они вот-вот разразятся ливнем — только дождутся, пока я спущу лодку на воду.

— Имя? — Он лизнул конец шариковой ручки и приготовился записывать.

— Ривз. Эшли Ривз.

— И что именно вам нужно? — Он писал как-то странно: словно обхватил ручку клешней.

— Мне бы небольшую, простую в управлении лодку. Я только на остров и обратно.

— Ага, ясненько. И еще что-нибудь пошустрее, а то аккурат под дождь попадете, — заметил он, глядя в окно.

— Пожалуй, вы правы.

— Конечно, прав. Странно, что вы выбрали для прогулки такой вечер.

— Простите?

— Лодка номер шесть, — прокряхтел старик, не ответив на мой вопрос. Он взял что-то с полки над столом и вышел из будки. Я последовал за ним.

На улице было душно, словно чье-то огромное легкое высосало из воздуха весь кислород. Я услышал, как лодки трутся боками друг о друга, покачиваясь на воде.

— Зря я не прихватил одежду на смену, — сказал я себе.

— А? — удивленно переспросил старик. Он глубоко затянулся. Мокрая сигарета будто никогда не покидала уголка его рта.

— Ничего. Мысли вслух.

Он покачал головой и отвернулся.

Добравшись до конца мостков, хозяин гавани ступил на камни у края маленького пляжа и втащил на берег утлую лодчонку.

С неба раздалось глухое ворчание. Теперь мне точно не избежать дождя. Старик покосился наверх.

— А здесь немного людей, — заметил я.

— Ага. У большинства хватает мозгов не высовываться из дома в такую непогоду.

— И я их в этом не виню.

— А вы еще пожалеете, что решили ехать. — Последние слова старик произнес так тихо, что я не сразу их разобрал.

— Что вы сказали?

— Да ничего, — ответил хозяин, видимо, заметив мое смущение. — Мысли вслух. Вот ваше судно. — Он указал на лодку. Я посмотрел на нее, затем снова на него. Старик подозрительно разглядывал небо. Когда первые капли упали на мои щеки и нос, я усомнился в правильности своего решения.

— У нее точно есть мотор? — Ничего умнее спросить я не мог. На самом деле, я подумал: «Вы правда хотите, чтобы я спустил эту развалюху на воду?»

— А то! — Он укутался в плащ. — Вон та большая штуковина сзади.

Старик снял синий брезент с мотора.

— Понятно, — выдохнул я.

— С вас двадцатка. Наличными.

— Разумеется. Минутку. — Я полез в карман за деньгами.

— И завтра утром чтоб она была здесь. Целехонька.

Я вручил старику купюру в двадцать фунтов, которую он жадно схватил и спрятал, после чего, не попрощавшись, ушел. Я с сомнением поглядел на груду досок, весьма отдаленно напоминающих лодку. Хозяин гавани, по всей видимости, считая свою часть сделки выполненной, вошел в будку и демонстративно хлопнул дверью. Что ж, если я хочу добраться до острова прежде, чем небеса надо мной разверзнутся, стоит поторопиться.

К счастью, управлять лодкой оказалось проще, чем я ожидал, и вскоре она уже рассекала водную гладь Спокойного озера. Но только я отплыл от берега на порядочное расстояние, как сверху раздался оглушительный треск. Тучи с грохотом освобождались от своей тяжкой ноши. Лодка, по-видимому, шла на предельной скорости, и все же двигалась слишком медленно. По лицу и рукам бил холодный дождь, руки постепенно немели. Я взглянул налево и увидел вдалеке то, что, очевидно, и было моим пунктом назначения. Пока же я на всех порах мчался к противоположному берегу озера. Выправив курс, я стал смотреть вперед, на остров. Вновь с небес грянул гром, и ливень превратился в настоящий потоп.

За стеной дождя остров казался лишь темным пятном. Поверхность озера будто ожила: вода летела в разные стороны, и лодку то подбрасывало вверх, то впечатывало в волнующуюся синь. Но о мокрых волосах и одежде я тревожился меньше всего. Идея выключить мотор пришлась мне не по душе — не хватало только затеряться в этих ледяных просторах. Еще я размышлял о том, как это несправедливо со стороны туч — собраться над одним-единственным озером, а сушу обойти. Невзирая на такие досадные мысли, я продолжал путь к острову. Дождь, казалось, лишь усиливался.