— Правильно. Так и надо. Обещаю, все случится быстро.
Она опасливо подлетела ко мне, готовясь отразить внезапную атаку.
— Не смей! — крикнула Джина, пятясь. Внезапно она споткнулась, упала и выронила фонарь из рук. В мгновение ока Гангская Красная очутилась на мне. Она вцепилась мне в голову, и я ополоумел от страха.
— Нееееет!!! — донесся откуда-то сзади вопль Джины.
Комар без промедления вонзил хоботок в мою шею и начал сосать кровь с такой поразительной силой, что из глаз у меня брызнули слезы. На этот раз я все-таки закричал.
— Неужели сбылась моя мечта… Любимый…
Кроме боли от укола я, кажется, ничего не почувствовал. Гангская Красная не впрыснула под кожу слюну. Это обрадовало и вместе с тем потрясло меня. Выходит, я ей действительно нужен. Невероятно, но все мысли о Джине куда-то пропали, боль и страх отступили. Когда я почти поддался влиянию комара, что-то вывело меня из оцепенения. Гангская Красная резко вынула хоботок и взлетела, отчего по моему позвоночнику прокатилась волна боли. Одурманенный, я бессмысленно оглядывался по сторонам, и вдруг увидел перед собой Джину. Она что-то кричала.
— …слышишь?! Беги!!!
Джина схватила меня за руку и потащила вперед. Не знаю, в каком состоянии была Гангская Красная, но она точно не умерла. Это я понял потому, что Джина постоянно оглядывалась и ругалась. И я вовсе не удивился, когда вновь услышал за спиной знакомое жужжание. От этого звука сознание мое прояснилось, вернулась боль, а с нею и страх. Мы с Джиной остановились и в ужасе замерли — Гангская Красная настигла нас.
Она стремительно менялась. Каким-то невероятным образом она увеличилась до размеров вороны, глаза ее заволокло белесой пеленой. Мне показалось, что посередине каждого глаза виднеется черная точка, но, возможно, это был обман зрения. Метаморфозы продолжались. Неужели Гангская Красная действительно примет облик женщины? Невероятно!
Она подлетела к нам и зажужжала, раздумывая, что делать теперь. Ее хоботок стал вдвое больше прежнего, с него капала кровь. Я нащупал крошечное отверстие у себя на шее. Оно было влажное от крови, однако никаких других повреждений я не заметил.
— Ну сделай же что-нибудь, бога ради! — взмолилась Джина.
— Что, например?
— Не ты, — ответила она. — А эта тварь. Так и собираешься жужжать у нас перед носом, пока мы не помрем от голода?!
Гангская Красная замахала крыльями быстрее. Она была возбуждена и то подлетала к Джине, то взмывала под потолок, а затем снова пикировала на нее. Внезапно она кинулась прямо на ее голову и замерла в сантиметре от волос. На этот раз я услышал хриплый смех.
Джину затрясло. Она посмотрела на меня, стараясь не показывать страха.
— Все нормально, — сказал я, тоже пытаясь скрыть дрожь в голосе. Нян Зиеп продолжала хохотать и неистово носиться по воздуху. Теперь я ясно видел ее зрачки, и от этого зрелища мне было не по себе.
— Да.
Она наконец угомонилась.
— Я снова вижу все человеческими глазами! Какое странное чувство… Я больше не чужая в этом мире, я вернулась домой. Скоро, совсем скоро я стану той, кем была когда-то.
— И что потом? — Я увидел, как Джина повернулась ко мне. Она, должно быть, подумала, что я снова брежу.
— Потом мы уйдем туда, где нас никто не найдет, и будем вместе до конца наших дней.
— Я уже сказал, что никуда с тобой не пойду.
— Всему свое время. Ты передумаешь, как только увидишь мой истинный облик. Ты полюбишь меня так же, как я люблю тебя. Это случится очень скоро.
— Говорю же, нет! Мы уходим отсюда. Что будешь делать ты, меня не касается. Найди себе кого-нибудь другого, оставь меня в покое! Я же дал тебе кровь, почему ты нас не отпустишь?
— Я думала, ты понимаешь меня. Эта боль желания, эти сомнения и пустота в сердце… Неважно, ты все равно будешь моим, даже вопреки своей собственной воле.
Я посмотрел на Джину. Ей явно хотелось знать, что происходит. А я не мог объяснить.
— Хорошо, я согласен. Только пообещай, что отпустишь ее.
Комар зажужжал громче. Мне показалось, она теряет терпение.
— Ты думаешь только о ней. Она умрет. Подчинись мне, и ты никогда больше не узнаешь боли. Разве тебе хочется стать ее рабом? Она обретет над тобой власть, если не уничтожить ее сейчас. Прошу… позволь, я помогу тебе…
— Не прикасайся к ней, или клянусь, я…
— Хорошо. Если она уйдет сейчас, я не причиню ей вреда. Ты все поймешь, как только освободишься от ее влияния.
Для спасения Джины я был готов на все. У меня не было ни времени, ни сил, чтобы спасать самого себя. Насекомое почти сломило мою волю.
— Ладно. Но пообещай, что не тронешь ее. Я сделаю все, что ты хочешь.
— Разумеется, я обещаю, любимый. Я только мечтаю сделать тебя счастливым.
— Хорошо. — Я повернулся к Джине. Она была встревожена и, похоже, догадывалась, что к чему. — Послушай, тебе надо идти. Прямо сейчас. Просто иди дальше, и все.
— Ты шутишь? Я не оставлю тебя здесь!
— Другого выхода нет. Со мной все будет хорошо. Она не причинит мне вреда. Возвращайся в город и позвони в полицию. Возможно, меня здесь уже не будет, но Матер лежит в доме. Наверное, они еще смогут опознать некоторые тела в подвале…
— Я никуда не пойду.
— Ты должна!
— Нет.
— Слушай! — Я схватил Джину за плечи и потряс, глядя в ее широко распахнутые глаза. — Если ты останешься здесь, мы оба умрем. Это правда. Убить эту тварь мы не сможем. Скажи спасибо, что она сжалилась над тобой.
— Я никогда не прощу себе этого, Эш. Нет, я не могу. Я не брошу тебя.
— Пожалуйста. Ты должна бежать, это твой последний шанс. Больше я никак не смогу тебя защитить. — Тут до меня дошло, что это так же был мой последний шанс признаться ей в любви. Да, я должен был это сказать. — Я люблю тебя.
— Что?
— Я люблю тебя с того дня, как ты пришла в редакцию. Мысль о том, что я больше никогда тебя не увижу, сводит меня с ума. Но ты должна идти, понятно? Да, сейчас не время… просто я хотел, чтобы ты знала.
— Я… — Джина помолчала немного, потом все-таки выдавила из себя следующее: — Он тебя сильно ударил лопатой, да?
Несмотря ни на что, я улыбнулся.
— Прошу тебя, иди. Она может передумать в любую минуту.
Джина долго смотрела мне в глаза, потом бросила на комара злобный взгляд. Я думал, сейчас она произнесет какое-нибудь проклятье или ругательство, но она обратилась ко мне.
— Никто еще не говорил мне таких прекрасных слов.
С этим она развернулась и побежала прочь. Я следил взглядом за уменьшающимся конусом света от ее фонарика. Теперь я остался наедине с чудищем, от которого исходило жуткое красное сияние. Раздался хлопок, и тело комара снова увеличилось в размерах.
— Осталось совсем немного. Отдохни. Поспи. Я разбужу тебя, когда придет время.
Сон наваливался на меня подобно снежной лавине. И все-таки меня не покидали сомнения. Нян Зиеп была возбуждена, ей не терпелось что-то сделать, но сначала она хотела дождаться, пока я усну. Я решил до последнего бороться с дремотой.
— А как же Матер? Ты не жалеешь, что убила его?
— Почему я должна жалеть? Он мне больше не нужен. Лишь любовь к насилию и умение завлекать жертв оправдывали его существование. Без него мир стал только лучше.
— Он кормил тебя, защищал. Не каждый пошел бы на это.
— Может быть. Но Матер преследовал собственные цели. Он заботился только о себе.
— Ты уверена?
— Теперь это неважно. Спи. Я быстро меняюсь. Скоро я вновь стану женщиной. Тебе нужно набраться сил.
— Почему ты хочешь, чтобы я уснул?
— Что?
— Чего я не должен видеть?
— Мое превращение тебе не понравится…
— Нет, тебе плевать, понравится оно мне или нет. Есть другая причина.
Снова раздался хлопок, и ее хоботок стал уменьшаться в размерах. Лишние лапки тоже становились короче и словно втягивались обратно в туловище, которое так же росло.
