Реддингтон упал, вперив в потолок застывший взгляд.

— Убийца! Убийца! — закричала Валери.

— Спокойно, — произнес Римо. — Сейчас и ты получишь свое.

Бобби оторвалась от телеэкрана.

— Только сделай это прямо сейчас. Сначала избавься от этой идиотки, а потом пойдем сыграем партию в теннис. Я знаю один корт в Ист-Сайде, который работает всю ночь. И еще один. Только я не люблю твердое покрытие. А на траве нет той упругости. Если, конечно, ты не умеешь хорошо подавать. Если же у тебя хорошая подача, то у меня лучше получится игра на траве, потому что там легче будет гасить с твоей подачи.

— Я в теннис не играю, — ответил Римо.

— Возмутительно! — воскликнула Валери. — Этот парень был прав. Лучше бы он тебя убил.

— Эй, вы, обе, — тихо! — скомандовал Римо. — Я должен подумать.

— Хорошо бы, — сказала Валери.

— Подумай о том, как бы заняться теннисом, — посоветовала Бобби.

Но Римо предпочел вспомнить вожатого бойскаутов, который приехал к ним в детский приют в Ньюарке организовывать скаутский отряд. Все сироты старше двенадцати поступили в отряд, потому что им это приказали монахини. И так продолжалось лишь до тех пор, пока монахини не обнаружили, что вожатый учит мальчиков зажигать огонь с помощью кремня и огнива, и когда в деревянном здании с коэффициентом воспламенения немногим ниже, чем у природного газа, были подожжены три матраса, они решили покончить с бойскаутами и записать воспитанников в какой-нибудь шахматный клуб.

Римо так никогда и не научился зажигать огонь с помощью кремня и огнива. Ему не удалось украсть ни кусочка кремня, а те крохи, которые можно было обнаружить в обыкновенной зажигалке, были слишком малы, чтобы на них можно было практиковаться.

Но зато Римо научился вязать узлы. В том, что касается узлов, у вожатого скаутов был просто талант. Булини, колышки, выбленочные узлы. Рифовые узлы. Справа налево и слева направо. Римо размышлял об узлах. В конце концов он решил, что булини лучше всего. В этом узле участвовали две веревки разной толщины, и он будет очень уместен, чтобы связать Бобби и Валери. Придется воспользоваться толстой веревкой от штор и тонкой — от подъемных жалюзи.

— Мы будем криками звать на помощь, — предупредила Валери.

— Только попробуйте, и я свяжу вас всеми известными мне узлами.

И Римо связал Валери булинем. А потом вставил ей в рот кляп и закрепил выбленочным узлом, но он показался слабоват, и Римо заменил его рифовым узлом, туго затянутым на шее.

— А ты? — обратился он к Бобби.

— Вообще-то я собиралась сидеть тихо.

— Отлично. — Римо связал ее, но кляпа вставлять не стал. — Там, в комнатах спит пожилой человек. Если ты разбудишь его, пока он сам не решит встать, твой последний сет, игра, и вся партия будут для тебя сыграны навсегда.

— Я все поняла, — ответила Бобби, но Римо ее не слушал. Он пытался понять, не ошибся ли с узлом, которым завязал рот Валери. Упаковав Реддингтона для путешествия на Аляску, он снова потрогал узел и остался доволен.

Приятное чувство от хорошо выполненной работы сопровождало его на всем пути до железнодорожного вокзала, где он отправил Реддингтона на Аляску, а затем в длительной прогулке по Центральному парку, где он покормил уток, до гостиницы, где он обнаружил, что Бобби нет.

Ее похитили.

Чиун сидел посреди комнаты на полу и смотрел телевизор. Связанная Валери по-прежнему находилась в углу.

— Где Бобби? — спросил Риме.

— Григрогра. Дигрыгро, — попыталась что-то выговорить Валери сквозь кляп.

— Вас не спрашивают, — сказал Римо. — Чиун, где Бобби?

Не поворачиваясь, Чиун поднял руку над головой и сделал жест, чтобы ему не мешали.

Римо вздохнул и принялся развязывать узлы, затыкавшие Валери рот. Узел был тройной и вовсе не тот рифовый узел, который Римо завязал, уходя. Такого узла Римо никогда прежде не встречал. Пальцам пришлось хорошенько повозиться с переплетением веревок, прежде чем он снял закрывающую ей рот повязку.

— Это все он, он, — тут же заверещала Валери, кивнув на Чиуна.

— Тсс, — зашипел Чиун.

— Молчать? — приказал Римо Валери. — Где Бобби?

— Они пришли за ней! Трое в желтых перьях. Я пыталась ему сказать, но он снова меня связал. Свинья! — громко крикнула она, обращаясь к Чиуну.

— Детка, побереги себя, не надо так громко орать, — попросил Римо.

По телевизору началась реклама. В течение двух с половиной минут с Чиуном можно было беспрепятственно поговорить.

— Чиун, ты видел, как увели Бобби?

— Если ты хочешь узнать, был ли я разбужен незваными гостями от столь скудных, но сладостных мгновений покоя, то я отвечу: да. Если тебя интересует, осквернило ли это существо, у которого никогда не закрывается рот, своими криками мой слух, то да. Если ты спрашиваешь...

— Я спрашиваю, видел ли ты, как трое мужчин уводили вторую девчонку?

— Если ты спрашиваешь, видел ли я троих существ, похожих на большую птицу из передачи для детей, то да. Я посмеялся, потому что они выглядели очень смешно.

— И ты дал им так просто уйти?

— Эта одна создавала шум за двоих, несмотря на кляп. Кстати, завязанный весьма неумело. И еще одно лицо женского пола, чтобы оно создавало дополнительный шум, мне было ни к чему. Если бы они пообещали вернуться и за этой, я бы выставил ее за дверь, как пустую бутылку из-под молока, чтобы она поджидала их там.

— Черт побери! Чиун, это были те, кого я ищу. Они-то нам и нужны. Думаешь, для чего я держал здесь этих девчонок? В надежде, что индейцы за ними придут.

— Прошу учесть лишь одно исправление. Эти люди нужны тебе, а я старательно избегал участвовать в их поиске.

— Теперь ту девчонку убьют. Надеюсь, ты доволен собой.

— В мире достаточно теннисистов и без нее.

— У нее вырвут сердце из груди.

— А может, передумают и остановятся на языке.

— Правильно, смейся над нами! — вдруг крикнула Валери. — Ты, жалкий старикашка!

Чиун обернулся и посмотрел назад.

— С кем это она говорит? — спросил он.

— Не обращай на нее внимания.

— Я пытаюсь. Выйдя из комнаты, я настолько проникся к ней сочувствием, что развязал ей рот. Лишнее доказательство, что даже Мастер не застрахован от ошибок. Начался такой шум, что его пришлось снова заткнуть.

— И ты вот так просто позволил этим трем желтым страусам забрать Бобби?

— Мне надоели разговоры о теннисе, — признался Чиун. — Глупая какая-то игра.

Реклама кончилась, и он вновь повернулся к экрану, где доктор Рэнс МакМастерс поздравлял миссис Вэндел Уотерман с избранием на пост исполняющего обязанности председателя комиссии города Силвер-Сити по празднованию двухсотлетия Америки, на который она была поспешно назначена в связи с тем, что постоянный председатель комиссии миссис, Ферд Деланет, подцепила сифилис, которым ее наградил доктор Рэнс МакМастерс. Теперь он нежно беседовал с миссис Уотерман, собираясь сделать с ней то же самое в течение последующих двадцати трех с половиной часов — между окончанием сегодняшней серии и началом завтрашней.

— Есть ли хоть слабая, очень слабая надежда, — обратился Римо к Валери, — что, пока эти молодцы находились здесь, вы держали рот на замке и слышали их разговор?

— Я слышала каждое их слово! — гордо заявила Валери.

— Назовите хотя бы несколько.

— Самый крупный...

— Вы когда-нибудь видели кого-либо из них?

— Что за дурацкий вопрос! — воскликнула Валери. — Вы когда-нибудь видели, чтобы в Нью-Йорке кто-то носил желтые перья?

— В этом году чаще, чем в прошлом. Они ведь не родились в этих перьях. Под перьями скрываются люди. Похожи на мужчин. Вы узнали кого-нибудь из них?

— Нет.

— Ладно. О чем они говорили?

— Самый крупный спросил «Мисс Делфин?» Она кивнула, и тогда он сказал: «Вы пойдете с нами».

— А потом?

— Они развязали ее и...

— Она что-нибудь сказала?

— Нет. Что она могла сказать?