– Ты представляла, что вернешься сюда спустя двадцать лет, и мы тебе расстелем красную дорожку и закажем оркестр?! – процедила сквозь зубы Марга. В ее глазах сверкали искры ненависти, словно перед ней был злейший враг, а не родная сестра, которую она видела последний раз пару десятков лет назад. Она медленно встала с неудобного стула, перевидавшего множество пятых точек, и громко произнесла на все кафе, будто находилась не в закусочной, а на огромной площади (кажется, в старину таких людей называли глашатаи):

– Вернулась наша восточная принцесса! Покинула свой золотой дворец и снизошла до нас, чтобы полюбоваться нашим никчемным существованием!

Мои щеки вспыхнули алым цветом. Я опустила глаза и ждала, пока она заткнется. Ее глотка извергала витиеватые тексты, в которых было столько желчи, что я с трудом боролась с желанием запихать ей в глотку пачку салфеток.

– Зачем ты это делаешь? – я прервала оскорбительное выступление Маргариты. В течение пары минут она сотрясала воздух, выставляя меня на посмешище перед посетителями забегаловки.

– Делаю что? – с вызовом произнесла сестра.

– Унижаешься, – мой голос звучал вполне уверенно и мягко. Уроки моего господина не прошли даром, он любил цитировать Конфуция и часто заимствовал мудрые строки древнекитайского мыслителя. Одну фразу он повторял чаще всего: «Благородный муж в душе безмятежен. Низкий человек всегда озабочен». Я, конечно, не была безмятежна в тот момент, но мне удалось сдержать гнев и не вступить в бой со своим потрепанным отражением, на который она меня так отчаянно провоцировала.

– Унижаюсь?! Я?., – удивленно произнесла Марга. Видимо такой поворот в разговоре «мудрая королева» не предвидела.

– Слушай, как там тебя… Лунная вода… – брезгливо выдавила она, захлебываясь бешенством. Я даже заметила в уголках ее губ белую пену.

– Мое имя Айсу, – уточнила я, кивнув с улыбкой. Я ощущала, как мое спокойствие ошпаривает кончики ее нервов.

– Катись обратно в свои Эмираты! И продолжай радоваться спокойной жизни. Тебе, в отличие от меня, не надо думать ни о чем! А мы тут в России выживаем! – задыхаясь возмущением, произнесла Марга. Вечер явно шел не по ее сценарию.

– Я понимаю, что ты больше не хочешь меня видеть… и я не хочу быть твоим раздражителем. Оставь мне адрес или телефон Жозефины. Я обещаю, что после этого не потревожу тебя никогда! – слова эти дались мне непросто. Я сглотнула ком в горле и терпеливо выжидала, пока Марга придет в чувства. Я боялась разрыдаться от обиды и снова вспомнила слова моего господина, который, перед тем как отпустить меня на родину, произнес:

– Ведь у твоих соотечественников принято говорить: никогда не возвращайся туда, где был счастлив. Зачем тебе ехать в Россию?

– Чтобы отрезать пуповину! – выдохнула я, немного лукавя. На самом деле в моей душе была надежда вновь обрести семью и больше не видеть стен моей благоустроенной «тюрьмы». В этом я никогда бы не призналась моему господину, потому что опасалась, что он передумает отпускать меня.

Прежде чем соответствовать идеальному образу восточной женщины я долго шла по пути совершенствования, на котором сама же и воздвигала преграды благодаря моему непокладистому характеру. Мудрость приходит с опытом. Отказаться от благ во имя собственных принципов – дело благородное, но бессмысленное. Я вовремя поняла: успешное сотрудничество дает хороший результат и важно извлекать максимальную пользу из сложившейся ситуации, не предавая при этом свои убеждения. Недаром люди придумали слово «дипломатия».

– Ты – строптивая кобылка! Чувствую, я намучаюсь с тобой, – произнесла женщина с излишней волосатостью над верхней губой. Звали ее Джамиля (я не уверена, что это настоящее имя), а родилась она в одной из стран, когда-то входящих в состав Советского Союза. О себе она говорить не любила. Все знали, что ее прошлое – жизнь в гареме, владелец которого умер. Вдовствующие восточные женщины, оставшиеся без попечительства своего господина – это настоящая трагедия. Часто их распродают, как домашнюю утварь. И мало кого ожидают приятные перспективы, скорее, это исключение.

Снова попасть в хорошее место могли лишь самые юные красавицы, остальные считались «залежалым товаром» – от них избавлялись, распределяя в бордели (если они к этому были еще пригодны), а старух гнали прочь в никуда. Говорят, что большая часть женщин, оставшихся без попечителя, гибла, умерщвляя себя. Я не удивлена! Лишенные самостоятельности особы, живущие в прочной золотой клетке, оказывались беспомощны перед неказистой действительностью, они напоминали рыбу, выброшенную на берег и бьющуюся в предсмертных конвульсиях. О такой участи Джамиля призывала нас не мечтать, обещая в обмен на старания создать все условия для приличного существования. Бывшая жительница гарема видимо родилась под счастливой звездой, ей удалось выжить и перешагнуть черту бедности, организовав пусть и сомнительное, но доходное дело.

Задачей этой женщины было воспитание спутниц для состоятельных господ, она занималась подготовкой «кадров» в основном для Эмиратов, были случаи, когда невест сбывали и в Пакистан. Казалось, Джамиле все равно кто платит, но это было не так. Она водила знакомства с определенным кругом людей и несла ответственность за качество приобретений. Воспитанницы пересказывали историю о том, как вернули одну из девушек, которая вела себя недостойно и не уважала традиции страны. Среди учениц она была лучшая, но ее успехи были лишь видимостью, она преследовала главную цель: покинуть пустыню.

В современном арабском мире гаремов как таковых не осталось. По крайней мере, официально. Ходили слухи о подпольных империях, в которых содержали сотни и даже тысячи женщин и все они были привезены из разных точек мира. С некоторыми заключали контракты, по истечению которых они имели возможность вернуться на родину. Но кого-то удерживали и насильно, судьба таких женщин была не завидна.

Идеальной сделкой для Джамили являлось замужество ее подопечных. Это случалось не часто, потому что мусульмане предпочитали заключать браки со своими соотечественницами. Законно в Эмиратах можно было иметь до четырех жен, при условии достойного содержания каждой из них. Те, кто попадал «под крыло» богатого мужчины легально, могли рассчитывать на вполне приличную жизнь.

– У тебя есть два варианта, деточка, – произнесла Джамиля, нахмурив сросшиеся на переносице брови. – Либо ты примиришься с судьбой и будешь рвать с дерева, под которым оказалась по воле случая, самые сладкие плоды, либо питайся огрызками, как свинья! Я – не нянька, и моему терпенью есть предел!

Воспитательная беседа возымела должное действие, я задумалась о том чего себя лишаю. Вернуться домой у шестилетнего ребенка мало шансов, а значит, стоило прислушаться к словам опытной женщины. Я могла принять условия игры и сбежать из плена, когда стану старше. Чтобы сократить этот путь, мне необходимо было знать местный язык и обычаи.

Я посмотрела карту в одной из комнат для занятий и поняла, что дорога обратно в Россию весьма длинна. Это стало еще одним аргументом, чтобы покориться судьбе и временно смириться со своим положением. «Пока я пленница, но это не навсегда!» – твердо решила я и кивнула. Мое смирение порадовало Джамилю. Она не была агрессором, пыталась быть для воспитанниц добрым советчиком и другом, а за любые провинности наказывала работой. Однажды я перебила кучу посуды, чтобы выразить недовольство, терпеливая женщина сдержано произнесла, что не желает вводить физическое наказание и штрафы за ущерб, поэтому настоятельно рекомендовала не ерепениться, и искупить свою вину трудом.

– Или я тебя продам бедуинам! Они любят светлокожих, и им будет плевать, сколько тебе лет! Последнее, что ты увидишь перед смертью, – чудовищную темную морду с гнилыми зубами!

На тот момент я не понимала, что речь идет о насилии, но то, что встречу с бедуинами мне не пережить, – это было очевидно.