— Ой пиз…т, э — вай пиз…т! — воскликнул Руслан, ласково ухмыляясь и разводя руками. — В следующий раз попадешься — точно жрать не дам и вкалывать заставлю!

— Следующего раза не будет, — твердо пообещал я и вновь обратился к полковнику:

— Значит, если к пятнице соберешь — обмен в субботу.

— Можно и в субботу, — согласился Шведов. — Ты только в пятницу еще раз звякни — мало ли…

— Не пойдет в субботу, — что-то посчитав про себя, заявил Руслан. — Мы в субботу заняты будем. Скажи, пусть в воскресенье приезжают. Где вас проводник встретил, помнишь?

— Помню, — кивнул я, едва сдержавшись, чтобы не разулыбаться. Прав был фээсбэшник! В субботу у этих товарищей не будет времени для такого скучного мероприятия, как получение каких-то вшивых восьмисот пятидесяти штук баксов. Очень приятно!

— В воскресенье с утра их там будет ждать наш человек, — сказал Руслан. — Так и передай — в воскресенье с утра.

— Значит, обмен будет в воскресенье, — сообщил я Шведову. — В субботу МЫ БУДЕМ СТРАШНО ЗАНЯТЫ… — покосился на Руслана — как-то он отреагирует на это «мы»? Не отреагировал. Ну и молодец — поживешь чуть подольше. Окажись ты посообразительнее, пришлось бы тебя ликвидировать прямо сейчас и на ходу рожать плохо претворимый в жизнь план внезапно свалившегося на голову предприятия, чреватого самыми неожиданными последствиями.

— Ну что ж, ежели вы в субботу будете заняты… — Шведов сделал паузу, давая мне понять, что информация принята к сведению. — В воскресенье так в воскресенье. Объясни, куда ехать…

Подробно объяснив полковнику, как добраться до условленного места, я пообещал еще раз позвонить в пятницу, и мы распрощались. Ну что ж: машина запущена. Осталось дело за малым — дождаться субботы и, аккуратно вырезав всех подвернувшихся под руку нужных товарищей, свалить из этого славного местечка целыми и невредимыми…

— А тебе с чеченками не доводилось в джюжилярики играть? — не отрываясь от дырки, поинтересовался Братский. Говорил он практически в полный голос — шум в обоих дворах стоял такой, что можно было особо и не таиться.

— В джужи… как? — не понял я.

— Ну, это определенная часть публики у них так выражовывается, — поспешил пояснить фээсбэшник. — В буквальном смысле — трахаться.

— Да нет, как-то не пришлось, — слегка покривил я душой — был, знаете ли, у меня некоторый опыт по данной части. Весьма незначительный. Но Братскому совершенно необязательно об этом знать, как, впрочем, и остальным тоже. — Ты это к чему?

— Да так… — фээсбэшник едва слышно крякнул и некоторое время помолчал. — Без дамского общества давненько уже, а тут… В общем, есть даже очень аппетитные, я вам скажу. Ннн-да…

— Терзаешься? — ехидно полюбопытствовал я и назидательно продекламировал:

— Лицезрение плоти недоступной есть пытка немалая, искушение для страждущего отрока! И отрок оный впадает в грех сатанинский, а дабы избавиться от греха, должен умерщвлять плоть… Ну-ну, не обязательно умерщвлять, — поправился я, перехватив недоуменный взгляд Братского — не слишком ли витиевато для среднестатистического бандюги? — Можешь вздрочнуть слегонца — я не буду подглядывать (Братский негодующе фыркнул — опять припал к дырке). Или иди на мою сторону — тут сплошь одни старухи…

Еще раз плотоядно крякнув, Братский послушно отлепился от дырки — мы поменялись местами. Действительно, в усадьбе Салаутдина имело место нечто похожее на спонтанный слет чеченских молодаек, простоволосых и по большей части весьма соблазнительных, которые весело сновали по двору, перешучиваясь-переругиваясь, и занимались приготовлениями к грандиозному торжеству.

Во дворе Руслана шли аналогичные хлопоты, но гораздо более скромные — там неспешно орудовали всего-навсего четыре бабуськи, упакованные в шерстяные платки, глухие халаты и вязаные гетры, — а между тем природа-мать подарила клану Асланбековых для организации торжеств весьма погожую субботу, не по-сентябрьски теплую и солнечную.

Мы с Игорем, похерив график дежурства, с самого рассвета торчали на чердаке, наблюдая за предпраздничной суетой в сопредельных усадьбах. Периодически к нам присоединялись Джо и Мент, обуреваемые приступами нездорового любопытства, но я отправлял их вниз, ссылаясь на бдительных часовых, каковые могут заподозрить неладное.

Лось любопытства не проявлял: он добросовестно спал, памятуя, что в случае благоприятного стечения обстоятельств нам предстоит всю ночь активно бодрствовать. Наш доморощенный киллер вообще крайне нелюбопытен по отношению к нормальным явлениям общечеловеческого порядка. Вот ежели бы его пригласили на чердак, чтобы продырявить кому-нибудь череп, — это другое дело. Тут бы он моментом подскочил.

Три дня назад, как и обещал фээсбэшник, праздновали «невестину» свадьбу: гуляли в соседнем селе, расположенном в десятке километров от Мехино. А сегодня, стало быть, мы удостоимся чести косвенно участвовать в основном действе: свадьбе жениха. А может, и не косвенно — посмотрим по обстоятельствам.

Для меня все эти чеченские выкрутасы были открытием. Свадьба здесь, свадьба там… Хорошо, рядом оказался Братский, который проявил неожиданные познания в области горских обрядов и некоторых культовых отправлений и экспромтом прочел мне лекцию о сих диковинках.

Оказывается, эти товарищи гуляют порознь: мужики отдельно, мадамы — соответственно. В одном дворе жених с особями мужеска пола, в другом невеста с женщинами — и ни одного мужика рядом. Так положено по их законам. Ни о чем подобном, к стыду своему, я ранее не слышал, хотя плотно общался с чеченским людом полтора года на РЧВ и не столь плотно год спустя. На войне, да и гораздо после, они меня как-то не удосужились приглашать на свадьбы, если таковые в тот период вообще имели место, мы по большей части были заняты другими делами. Стреляли друг в друга из всего, что под руку подвернется, рвали минами и вообще гадили взаимообразно, как могли. В общем, тут у меня пробел получился, хотя в свое время дядя Толя Шведов, ни капельки не сомневаясь, отрекомендовал вашего покорного слугу одному знаменитому журналисту ни больше ни меньше как профессионального специалиста по горским обычаям и традициям.

Однако это очень хорошо, что мужики — отдельно. Не скажу, чтобы это значительно упрощало задачу, но морально-этический аспект в данном случае на высоте. Даже патологические чеченские вруны из соответствующих ведомств потом не смогут сказать, что пресловутые спецслужбы, авторство коих в данном «происке» совершенно неоспоримо, устроили бойню, в ходе которой погибли женщины и дети…

В четырнадцать ноль-ноль нам пришлось покинуть наблюдательный пункт, чтобы отобедать — одна из старух с Рустикова двора притащила кучу разнообразной снеди и в нагрузку — здоровенный кувшин с вином. Передавая провиант часовым, бабка строго распорядилась:

— Русским отдайте — пусть отметят праздник, — опасаясь, по-видимому, что хлопцы Руслана могут нас обделить.

Поели-попили и опять полезли на чердак, дабы не упустить какой-нибудь захватывающий момент приготовления к вечернему гульбищу. В этот раз я пригласил с собой Лося, недвусмысленно намекнув Братскому, что неплохо было бы ему отдохнуть после обеда. Братский намеку не внял, заявив, что не устал, и устроился на прежнем месте, у отверстия, выходящего на двор Салаутдина.

Слегка покомплексовав, я плюнул на конспирацию — все равно очень скоро вся эта бутафория станет излишней — и, сноровисто вскарабкавшись Лосю на плечи, принялся сверлить здоровенным ржавым гвоздем отверстие в торце крыши, обращенном на северо-восток.

Лося я пригласил не просто так, а как раз потому, что он у нас самый» длинный, выносливый и тяжелый. Не зря же мы его так обзываем. Было дело, в засадах я частенько сиживал на крепких плечах этого маньяка, наблюдая за местностью (если рядом не случалось дерева повыше), — сопит себе в две дырочки и терпеливо помалкивает. Даже писать не просится.

Минут за двадцать я осилил почерневшую от времени доску и соорудил вполне приличную дыру, годную для визуального изучения некоторых особенностей близрасположенных построек, а также местности, прилегающей к Мехино. По счастью, хоромы асланбековского клана располагались на небольшой возвышенности в центре села, что значительно облегчало обзор.