— Ах вы, красавцы мои! — обрадованно пробормотал я, вытаскивая из кустов свой автомат с ПББС и отряхивая его от пыли. — Погулять намылились… Ну-ну. Так — откатываемся назад — я беру, ты прикрываешь, — и мы с Джо резво сдали на обратный скат перевала.

— Слышь, Сыч, а если они быканут? — поинтересовался мой напарник, устроившись в кустах неподалеку. — Мочить?

— Если есть острое желание потренироваться в перетаскивании тяжестей — мочи, — флегматично ответил я. — А вообще — не должны вроде бы. Они только страшно удивятся…

Итак — информация Шведова подтвердилась. В принципе выбраться из республики можно вполне официальным способом. Сесть на машину, объехать скальный массив по дороге, что петляет в долине, пройти досмотр на четырех КПП, расположенных за демаркационной линией, и, если повезет не поругаться с сердитыми придирчивыми солдатами внутренних войск, прощайте суровые устои шариата и бдительный контроль аксакалов, — все прелести российской цивилизации в твоем полном распоряжении — гуляй не хочу… Но горячим джигитам жаль тратить полдня на то, что можно сделать за час. Всего-то делов: перелез через перевал, прошел по разминированному еще в прошлом году лесу и вышел на автомагистраль бывшего союзного значения. А там проголосовал — и через полчаса ты в лучшем кабаке славного города Моздока. А если не жаль денег на такси, можешь отправляться далее — куда душа пожелает. Ребята Бекмурзаева частенько пользуются этим способом — и не только для прогулок. Вот на данном фактике и строился весь расчет…

Как только джигиты преодолели верхнюю точку перевала и выпали из зоны визуального контроля со стороны села, я выскочил из кустов и, направив на них автомат, скомандовал:

— Ложись! Руки на голову!

Реакция у боевиков оказалась что надо: слова команды еще не успели отзвучать, а они оба уже рухнули наземь. Правда, руки на головы возлагать не пожелали, паразиты, и вообще — упали как профессиональные стрелки на поле боя: каждый чисто интуитивно удобно схоронился за первый попавшийся валун, что в изобилии валялись вокруг.

— Ну-ну — вы это бросьте мне! — оценил я сноровку джигитов. — Чего изготовились-то? Оружия все равно у вас нет. А в кустах сидит мой напарник — в жопу вам целится… Так что — давайте руки на голову!

Зыркнув по сторонам, наши пленные констатировали наличие свирепой физиономии Джо, который выбрался из кустов (у него всегда свирепая физиономия — даже когда мороженое ест), и нехотя выполнили требование — водрузили крепкие ладони на свои курчавые шевелюры.

— Прически неуставные, чмошники, — неприязненно буркнул Джо, осторожно обыскивая джигитов. — Небось с самой войны не стриглись…

— Нэ понял, э! — возмутился один из задержанных, грузный парниша, весьма толстый для своего возраста — он был несколько старше второго и, по всей видимости, играл роль лидера в паре. — В пилен вызял — на здаровье! Оскорбилять зачем, э? И так одэжьда вэс пил набрал!

— Чуть позже поймешь, урод, — ответил Джо и сообщил мне:

— Кроме бабок и гондонов — ничего.

— Цивилизованный народ, — похвалил я. — Предохраняются — хотя шариат запрещает…

— Руски свинья ибьем — патаму призир, да! — живо отреагировал толстый. — Кагда мусульманский женьщин спишь — бэз призир. Щарьят — все в парьядке.

— Молодцы! — вторично похвалил я и скомандовал:

— Штаны снимайте.

— Как сказал, э? — удивился толстый, выворачивая голову в мою сторону. — Павтары!

— Трахать вас мы не собираемся, хлопцы, — терпеливо объяснил я. — Мы хотим спустить вас вниз, а наручников и веревок у нас нет. Штаны — это чтобы ваши руки были заняты. Хотя в принципе — если возражаете, есть другой способ.

Я подмигнул Джо — он быстренько приставил глушитель автомата к мясистой ляжке старшего пленника и уточнил:

— Обе прострелить, или одну хватит?

— Нет, э! — резво воскликнул толстый и начал быстро расстегивать брючный ремень. — Шьтаны так шьтаны… — Второй не замедлил присоединиться к старшему. Спустя минуту мы неторопливо спускались по обратному скату перевала к раскинувшемуся внизу пограничному лесу, который и по сей день хранит множество страшных тайн и загадок военной поры.[1] Пленники неуклюже трусили впереди, держа обеими руками спущенные до колен штаны.

Метрах в пяти от опушки — чтобы издалека не бросалась в глаза — стояла одноконная повозка с сеном, которую Лось неофициально позаимствовал вчера вечером на одном из пограничных казачьих хуторов. Сам Лось лениво наблюдал за нашим передвижением, не удосужившись даже спуститься с телеги, а грустная каурая кобыла, учуяв посторонние запахи, вдруг начала пятиться, пытаясь выбраться из надоевшего хомута — будто предчувствуя, какая неблаговидная роль отведена ей в этом темном деле.

Когда мы приблизились к телеге, Джо вернул пленникам ремни и дал понять, что можно застегнуть штаны.

— Полезайте на телегу, хлопцы, — пригласил я. — Прокатимся до Сарпинского ущелья. Давай поживее — чего застыли!

Как ни странно, этот жест доброй воли вызвал у бандитов весьма не специфическую реакцию.

— Я нэ понял, э! — воскликнул толстый, заправившись и обретя свободу жестикуляции. — Ви кто, э? Зачэм нам на Сарпи ехать, э?

— Вы не ФСБ и не спецназ, — почти без акцента высказался второй — до сего момента он стоически молчал, и я уже начал было подумывать, что мы захватили немого. — Иначе потащили бы нас на русскую сторону. Если бы вообще хватило наглости заявиться на нашу территорию… Значит, вы работаете на себя — такие же, как и мы. Верно я говорю, Салим?

— Ай маладэц, братищька, правильно! — одобрительно воскликнул толстый и будто бы чему-то обрадовался. — Ви хоть знаешь, кого взяли? Гидэ взяли?! Ой-е-е, рыбят, — лапухунулис, э! Клянус, э, лапухунулис!

— Вы думаете, за нас бабки получите? — язвительно поинтересовался младший бандит. — Вот вам, а не бабки! — он сложил мощный кукиш и потыкал им в сторону каждого из нас. — Такими пи…лями огребетесь — до конца жизни не расхлебаете! Вы че — не в курсе, кто такой Рашид Бекмурзаев?

— А ну, э! Бабки отдай, гандон отдай! — Толстый совсем обнаглел и двинулся к Джо, у которого от изумления отвисла челюсть. — Все отдай и дергай отсюда — чэрэс пьять минут вас целый рота лавит будут!

— Во как! — удивился Лось, щелкая предохранителем своего автомата. — Значит, придется грузить?

— Похоже на то, — с сожалением ответил я.

Бац!!! Джо от души зарядил в репу толстому, неосмотрительно сократившему дистанцию безопасного удаления. Тот рухнул на четвереньках в траву и разразился замысловатыми ругательствами.

— А вот это зря, — осуждающе произнес младший бандит. — За это с вас щкур будут живием снимать. Салим — двоюродный брат Рашида, ты понял, э?!

В другое время и при других обстоятельствах меня бы изрядно потешила вся эта катавасия. Как преобразились наглые ребятишки, расчухав, что мы не собираемся депортировать их в Россию, а намерены использовать в качестве заложников или еще кого там на территории республики! Распустили хвосты как павлины — гонору вагон! Но время поджимало — надо было прибыть на место до истечения установленного срока. Да и работы впереди — море, некогда развлекаться…

— Значит, самостоятельно на телегу лезть не желаете? — в последний раз уточнил я, обращаясь к младшему пленнику.

— Свободен, мальчик! — проигнорировал он мой вопрос и, выразительно щелкнув пальцами, присовокупил:

— Бабки гоните — и ходу отсюда! Через полчаса вас действительно будет искать целая рота: думаешь, Салим просто так сказал?!

— Значит, действительно придется грузить, — подытожил я и, сделав два шага в сторону, кивнул Лосю:

— Давай…

Надо вам сказать, что в нашей команде Лось — самый меткий и хладнокровный стрелок. Прошу обратить внимание на последнее определение: хладнокровный в довольно специфическом понятии этого значения.

Пук! Пук! — Лось «дал» навскидку из автомата с ПББС — и тела бекмурзаевцев, пронзенные навылет в грудную клетку, рухнули в траву. В глазах младшего я успел прочесть огромное удивление. Что поделать, парень! Смерть вообще удивительное явление во всех ее мыслимых аспектах, особенно для того, кто по простоте душевной рассчитывает прожить больше, чем ему нарисовано на карте судьбы…