акханалия убийств прошла широкою полосою в 1906-1908 годах в Польше.

В

Польская партия социалистов, создав кадры «боювцев»³⁰ для террориза-ции агентов власти в крае, в то же время обратила свое внимание и на представителей промышленности и капитала.

Какое-либо незначительное недоразумение рабочих с предпринимателями часто заканчивалось кровавою расправою.

Одно из таких убийств особо характерно.

На фабрике Зильберштейна в Лодзи рабочие, предъявив экономические требования, настаивали на личных переговорах с владельцем. Делегаты рабочих, в большинстве принадлежавшие к Польской социалистической партии, при переговорах с директором фабрики вели себя вызывающе, угрожали насилиями и забастовкой, если их требования не будут удовлетворены.

Директор фабрики обо всем поставил в известность владельца, и тот, вопреки данному ему совету, решил лично войти в переговоры с рабочими. Приехав на фабрику, Зильберштейн прошел в ткацкое отделение, где собралось несколько сот рабочих, и объявил им, что, по рассмотрении их требований, он считает возможным удовлетворить лишь некоторые. В заключение он сказал, что данное им обещание будет выполнено, если рабочие тотчас же разойдутся по своим станкам и приступят к работе. Но толпа не унималась - начались крики, свистки и угрозы… Рабочие настаивали на выполнении их требований полностью…

Зильберштейн, не теряя самообладания, призывал к рассудительности и повиновению, но, видя, что уговоры тщетны, сказал: «Хозяин должен быть хозяином» и потому он объявляет, что если ему рабочие немедленно не подчинятся, то фабрику он закроет. Тогда окружавшие Зильберштейна рабочие один за другим стали наносить ему побои, а вышедший из толпы боевик-«пепеэс» «Валек» несколькими револьверными выстрелами убил фабриканта.

РосстК^в мемуарах

Зильберштейн, уже в бессознательном состоянии, просил дать ему воды, на это к нему приблизилась работница народной партии «Марися» и плеснула в лицо умирающему чашку нечистот.

Все затихло, и толпа быстро разошлась, а преступники скрылись… Через некоторое время все скрывшиеся, и в том числе «Валек» и «Марися», вновь появились на работе.

Фабрика была оцеплена. Все рабочие разделены на сорок групп и опрошены по заранее составленным вопросам, чем быстро удалось выяснить виновных, которые были задержаны и одиннадцать человек расстреляны.

Это убийство способствовало отрезвлению фабрикантов и заводчиков Лодзинского района, которые отказались от дальнейшей материальной поддержки партии «народовцев»³¹, боевыми дружинами которых они пользовались для охраны фабрик и личной безопасности.

К этому не лишним будет добавить, что Зильберштейн принадлежал к числу фабрикантов, известных в Лодзи своею гуманностью.

В 1908 году правительство было занято обсуждением вопроса о новой Холмской губернии, куда должны были войти несколько уездов Седлецкой и Люблинской губерний.

Большинство населения последних составляло православное русское крестьянство, находившееся в бедственном состоянии под гнетом польских помещиков. Неграмотные, всегда полуголодные, грязные, оборванные, часто вовсе без белья, крестьяне не имели никакой собственности и во всех отношениях зависели от своих хозяев, которые их эксплуатировали самым бессовестным образом, обычно называя их «быдло» (скотами). Безропотно несли свой тяжелый крест эти люди, так как даже этот скудный заработок они могли получить только в помещичьих экономиях.

Когда правительственный проект был близок к осуществлению, польские помещики объявили своим русским батракам, что все не принявшие в течение двух недель католичества будут выгнаны из их владений. В итоге несколько десятков тысяч православных крестьян было введено в лоно рим-ско-католической церкви в течение одного месяца.

Целью означенного требования было доказать, что будто бы русское правительство и православное духовенство во главе с епископом Евлогием ложно указывают, что в упомянутых местностях преобладает русский православный состав населения. Однако польские помещики в этом отношении не действовали самостоятельно, а лишь исполняли директивы своих объединенных национальных организаций.

Руководило всем этим движением Польское коло, т.е. поляки - члены Государственной думы, с Романом Дмовским во главе. Разраставшееся усиление польского сепаратизма проявлялось не только в противодействии отделению Холмщины, но и во многих других вопросах.

«Народовцы» вели повсеместно устно и путем печати узконациональную, враждебную русской государственности пропаганду, - бойкотировали русские учебные заведения, заставляя посылать детей в тайные польские

школы; всячески дискредитировали распоряжения Министерств народного просвещения и внутренних дел и не только сочувственно, но даже одобрительно относились к террористическим актам, направленным против русских должностных лиц, совершаемым Польскою социалистическою партиею Наконец, организовав и свои боевые дружины за счет некоторых фабрикантов, «народовцы» приступили к террору и «приговорили» двадцать два человека к смерти. В этот список вошли: начальник края, начальник охранного отделения и многие инспектора народных школ. Организация эта была разбита охранным отделением, но все-таки успела убить трех человек из последней категории.

В это время поляк-помешик князь Святополк-Мирский и член Думы Роман Дмовский организовали в Варшаве тайный съезд помещиков и общественных деятелей Седлецкой и Люблинской губерний. Приглашения были отправлены в одинаковых конвертах и одновременно сданы на почту. Это последнее обстоятельство обратило на себя внимание почтовой «цензуры», выяснившей, что съезд состоится в особняке князя Святополк-Мир ского. Решив ликвидировать это собрание, охранное отделение распорядилось послать в квартиру князя авангардом нескольких агентов с чиновником Гуриным во главе, с тем чтобы они предупредили бы до прихода мундирного наряда полиции возможное уничтожение вещественных доказательств. Здесь вышел курьез. Войдя в дом и увидев заседавших за громадным столом членов съезда, Турин крикнул «Руки вверх! Ни с места!» Все так растерялись, что исполнили требование Турина и оставили нетронутыми на столе уличающие собравшихся документы, как то: проекты прокламаций, списки лиц, в руках которых были сосредоточены нити пропаганды, и пр.

В числе присутствовавших на заседании находился и Р Дмовский, отказавшийся воспользоваться как член Думы правом иммунитета.

По этому делу я был вызван в Петербург для личного доклада министру внутренних дел П.А. Столыпину.

В назначенный час я был приглашен в кабинет министра, который в это время, по желанию Государя, проживал с семьею в Зимнем дворце. Навстречу мне из-за стола поднялся высокого роста брюнет с черною небольшою бородою и спокойно смотревшими на меня карими глазами. Заметное утомление министра сказывалось иногда в его позе. П.А. Столыпин слушал мой доклад с большим вниманием, ни разу не перебив, и лишь от поры до времени делал заметки. Затем он задал мне ряд вопросов, входя в детали и способ выполнения его указаний.

мемуарах

Беседуя с П.А. Столыпиным, я был поражен его колоссальной памятью, способностью быстро ориентироваться в мыслях собеседника и логичностью выводов в широком государственном масштабе

Оппозиционная работа Польского коло, содействие ему русских левых кругов Государственной думы, противодействие отделению Холмщины и террор в Привислянском крае являлись для министра фактами, затрагивающими государственные интересы, вызывающими необходимость принятия решительных и твердых мер.

В заключение мне был дан ряд общих и частных указаний, затем, пожелавши мне успеха, премьер сказал- «Поляки сильно любят свою Польшу и народ, почему им многое удается в борьбе с нами. Мы тоже с Вами преисполнены такими чувствами и потому не будем жертвовать интересами своей родины».