Мой приятель Дуглас Барк и я больше не могли вынести звуки постукивающих копий, ведь у нас было меньше веры во Христа, чем у Галли. Мы медленно поднялись и на цыпочках пробрались к воде. Оказавшись в тузике, мы услышали, что молитва закончилась, и вместе со всеми произнесли; «Аминь». Галли передумал оставаться здесь на ночь. Перед отъездом Маккарти и он беседовали с четырьмя кайадилтами. Остальные собирали вещи и поджидали их в тузике.

Тузик с Маккарти и Галли уже шел к баркасу, и тут один из кайадилтов на берегу громко сказал:

— Надо было их убить раньше.

Мой брат потом рассказывал, что он видел, как кайадилт нащупал винтовку в его вещах. Потому-то и не был дан сигнал к нападению. Ночь мы провели на небольшом островке, а на следующий день отправились домой.

Кайадилты покинули остров Бентинк после циклона 1948 года. Сильные приливные волны, принесенные им, размыли колодцы, и жить на острове стало невозможно. Лардилы, плававшие в Берктаун за припасами, рассказывали, что жители Бентинка голодают и убивают друг друга. Поэтому преподобный Маккарти решил попытаться перевезти их всех на Морнингтон.

Я был в составе первой спасательной экспедиции. В Берктауне мы запаслись продуктами и на обратном пути бросили якорь у острова Суирс. На берегу нас встретили семь мужчин и их семьи. Изможденные, совершенно голые, они просили есть. Мы прихватили с собой мешок с бататами, и Галли велел команде отдать его голодающим. К нашему удивлению кайадилты рассыпали бататы по земле. Женщины и дети бросились на них, закрывая собой как можно больше бататов. Оказывается, они делят таким образом пищу.

Галли предложил кайадилтам переселиться на Морнингтон. Теперь результаты наших многолетних усилий завязать с ними дружбу были налицо: кайадилты согласились. У этих бедняг оказалось совсем мало пожитков. Собрались они быстро. Дорогой на Морнингтон кайадилты пели песни и произносили заклинания, чтобы на новом месте охота была удачней.

После этого во время каждой поездки за продуктами мы заходили на Бентинк и забирали с собой очередную партию людей. Обычно мы привозили на остров кого-нибудь из увезенных ранее кайадилтов, чтобы показать, как хорошо и сытно живется им на Морнингтоне. Тех, кто остался на острове, позже забрали полицейские из Берктауна и все-таки перевезли на Морнингтон. Они очень скоро прижились у нас.

Сегодня кайадилты вполне довольны судьбой. Одни старики уже умерли, другие живут на пенсию. Молодые кайадилты — мужчины и женщины — выезжают работать на ранчо на континент. Они показали себя достойными гражданами.

«Король Альфред» не дожил до лучших времен Вскоре после того, как он собирался перебить нашу группу, его самого убили — пригвоздили к земле копьем в то время, как он спал, укрывшись травой. Как мне рассказал мой друг Тандамун, это сделали западные островитяне, напавшие на лагерь «короля Альфреда» в отместку за его налет на них.

«„Король Альфред“ устроил большой налет на нашу маленькую группу. Его люди явились ночью, чтобы увести наших женщин. Моего брата Бадди проткнули копьем. Младшую сестру Риа схватили. Нам оставалось лишь скрыться в темноте. Бадди вытащил копье из раны и бежал с нами. Мы забрались на мелководье, присели на риф и сидели так, выставив на поверхность только носы до тех пор, пока враги не ушли. Бадди был ранен в живот. На следующий день он скончался.

Дня через три я позвал с собой двух братьев по племени, и мы пошли на северо-восток на земли „короля Альфреда“. Я должен был отомстить — убить короля и забрать в плен его сестер. Ближе к вечеру я оставил своих товарищей в зарослях, а сам отправился посмотреть их стоянку. В сумерках я подобрался вплотную и увидел, что в лагере было только трое мужчин, пять женщин и несколько детей. Они готовили себе покрытие из травы.

Когда совсем стемнело, подошли мои товарищи. Мы дождались, пока мужчины кончили петь и произносить заклинания перед сном. Когда все стихло, я прополз вперед, схватил их копья и спрятал. Потом я показал товарищам, что они должны делать. Возле Альфреда было двое мужчин — Перси и Плуто. Я должен был убить „короля Альфреда“, мой товарищ — Перси, а третий из нашей группы в это время — схватить сестру короля. Плуто трогать было не надо — ведь он приходился нам дядей.

Наконечник моего копья был сделан из трех больших шипов ската. Я подобрался к изголовью «короля Альфреда» и немного приподнял траву, чтобы лучше его разглядеть. Затем я с силой всадил копье ему в живот, чуть пониже груди. Он громко закричал и тут же скончался. Перси был ранен копьем в ногу. Убегая вместе с Плуто, он получил еще одну рану в бок. Я взял сестру „короля Альфреда“ себе в жены — теперь ее зовут Салли. Затем мы вернулись домой».

Сейчас кайадилтов охватывает чувство грусти при взгляде на юг, в сторону острова Бентинк. Не видно больше дыма костров над островом. Теперь там живут лишь птицы да ящерицы. Впервые за всю свою историю этот кусочек земли оказался покинутым, и некому теперь охотиться на дюгоней и черепах у этих островков. Не слышно криков ссорящихся, смеющихся, влюбляющихся людей — лишь волны ревут у пустынных берегов.

С самого начала своего существования работники миссии решили обзавестись стадом коров. Вырученные от продажи говядины деньги должны были пойти на покрытие различных расходов миссии.

Местные жители никак не могли понять, почему нельзя убивать коров. Не было в стаде почти ни одной коровы, в которую не летели бы копья. Скот стал очень пугливым, собрать его было просто невозможно — коровы разбегались, едва почуяв запах человека. Отец Уилсон попросил чиновника по делам аборигенов ввести наказания для «охотников» за коровами. Пойманных на месте преступления стали высылать на остров Палм сроком до одного года.

Местных жителей такая мера не испугала. В тюрьме провинившихся кормили, а когда они попадали на свободу, то получали работу на ранчо в окрестностях Таунсвилла или Берктауна.

Эта история произошла примерно в 1940 году. Шла вторая мировая война. В это время я жил в буше. Вместе с моими приятелями Даном и Дугласом и несколькими стариками мы разбили там стоянку. До того как поселиться в лесу, мы одолжили долбленую пирогу и, переплывая от острова к острову, добрались до континента. Затем пешком дошли до Берктауна (хотели наняться там пастухами). Но сержант-полицейский сказал, что работы для нас нет, и с первым же судном, идущим в миссию, отправил обратно.

И вот однажды, уже дома, мы сидели как-то утром втроем и наблюдали, как старики собирались на рыбную ловлю во время отлива. Стоял сезон дождей — рыбы и черепах было мало, жить становилось все труднее. Мы решили убить быка и хорошо поесть. Конечно, за это мы могли получить наказание — ссылку на остров Палм. Зато после отбытия срока нам должны были дать работу.

Мы одолжили у стариков большие ножи и, прихватив с собой копья и топорики, двинулись по следу небольшого стада, которое приметили раньше, и нашли его в мангровых зарослях (коровы объедали еще зеленые плоды); оттуда вела только одна тропа, возле которой мы с Дугласом спрятались, взобравшись на деревья. Дан же пошел в обход. Он должен был гнать коров на нас.

Вскоре на тропе показалось бегущее стадо. Дуглас метнул копье в большого быка. Оно попало ему в ребро, соскользнуло и упало. Я угодил старой корове в бок, однако она продолжала бежать. Копье сломалось о ветки. Мы спрыгнули с деревьев и кинулись в погоню.

Стадо удалось догнать, когда оно уже пробиралось через заросшую манграми протоку. После сильных дождей земля была вязкой. Коровы перешли на другую сторону, оставив позади бедную старую скотину, раненную моим копьем. Она, выбираясь на берег, завязла. Мы подбежали и прикончили ее топориком. Затем вытащили с большим трудом. Стариков беспокоить не хотелось, решили держать все в секрете. Мы отрубили себе столько мяса, сколько хватило бы на несколько плотных обедов. Тут же в зарослях устроили пир.

Вечером в нашем лагере появился мальчик. Он пришел поиграть и поболтать с нами. Вернувшись домой, он рассказал родителям, что мы, должно быть, убили быка, потому что от нас пахло говядиной. Старики прикинули и решили, что им тоже надо получить свою долю добычи. Погода стояла плохая, и рыба совсем не ловилась.