Мастер Синанджу тряхнул бородкой.

— Монго Маус — великий мышонок, даже если он служит силам зла.

— Величайший, — поддакнул ученик.

Герои мультяшек перевернули плетеную корзину и жестами пригласили Микки Уэйзингера использовать ее в качестве трибуны.

Микки встретил вежливый шелест аплодисментов, и он ответил на приветствие, по-никсоновски воздев руки кверху.

— Господа! — заговорил он. — Я пришел к вам с миром.

Новый взрыв рукоплесканий, улыбки...

— В этот торжественный день памяти павших я пришел к народу Виргинии, чтобы предложить перемирие. Я знаю, что в последнее время разногласия между нами обострились, но думаю, нам удастся их преодолеть.

На лицах, залитых теплым розовым сиянием, появились улыбки.

— Я пришел не затем, чтобы превратить историю в источник дохода, а чтобы исправить ее. Корпорация Сэма Бисли готова протянуть руку не только достойным жителям Виргинии, но и доблестным солдатам, воссоздающим исторические сражения. Любой из вас, кто захочет, сможет получить работу.

Ответом ему были долгие продолжительные аплодисменты.

— Ты слышал? Он предлагает нам работу!

— Он предлагает ее вам уже несколько месяцев! — рявкнул полковник Дикси. — А я-то думал, ребята, что вы откажетесь наотрез.

— Да, но до сих пор он не говорил об этом вот так, обращаясь непосредственно к нам.

— Ага. Когда я вижу его во плоти, он кажется мне славным искренним парнем.

— Особенно в этом розовом свете.

— Розовом? — спросил полковник Дикси.

— Ну да. Ты что, не видишь розовый свет?

— Я плохо различаю цвета, путаю зеленый с красным. Мне все равно — что розовый, что пурпурный.

— В таком случае ты лишился высочайшего наслаждения, какое только бывает в жизни.

— О чем вы? — спросил Нарвел Боггз, пытаясь уразуметь, что же произошло.

— Уважая чувства жителей Виргинии и других штатов Юга, мы решили построить павильон под названием «Если бы Юг победил», — продолжал Микки Уэйзингер.

Южане заметно оживились.

— В нашем парке поставят автоматы с играми виртуальной реальности, в которой Юг неизменно одерживает победу!

Оживление в рядах южан продолжало нарастать.

— Ну и, разумеется, мы надеемся послужить истории, отразив подлинные события и развязку... э-э-э...

Уэйзингер подхватил выпавший из его уха капсюль и торопливо вернул его на место.

— Войны между американскими штатами, болван ты этакий, — раздался в наушнике раздраженный голос Дяди Сэма.

— ...развязку войны между американскими штатами, — сообщил Микки толпе ликующих северян. Впрочем, южане тоже ликовали, причем с таким пылом, как будто всегда считали подлинный исход Гражданской войны поводом для радостных торжеств.

— Вот здесь, перед этими камерами, — продолжал Уэйзингер, — мне хотелось бы покончить с былой враждой, зарыть в землю томагавк и попросить вас поддержать наш грандиозный замысел.

Воодушевленные бойцы ринулись вперед столь внезапно, что оратор торопливо спрыгнул с корзины, собираясь искать спасения в кратере. Но пес Гампи и лось Маки схватили его и вновь водрузили на плетеный мыльный ящик[11].

К Микки потянулись нетерпеливые энергичные руки, и он стал пожимать их со всей возможной скоростью.

Внезапно толпа заволновалась, словно простыня на ветру; расталкивая людей, к оратору протиснулся человек в серо-алом одеянии и, схватив Микки за глотку, принялся его душить.

— Э-экк! — всхлипнул Микки.

— Быть может, кого-то ты и сумел превратить в труса, но только не меня! — прогремел полковник Дикси. — Сейчас я сломаю твою жидовскую шею!

— Нет, нет, прошу вас!

— Пожалуйста, прекратите, полковник!

— Этот человек — приятель Монго. Он не хотел нас обидеть.

— Э-экк! — повторил Микки Уэйзингер, и в ту же секунду окружающий мир померк в его глазах, а в слуховых каналах раздался шум, напоминавший рев океанского прибоя.

Сквозь шум послышался сердитый голос:

— Мне видно все, что у вас происходит. Пообещай ему...

— Я могу сделать вас богачом, — сдавленным голосом произнес Микки, повторяя слова, звучавшие в наушнике.

— Полковник Дикси не продается! Его душа чиста, словно дожди Джорджии.

— Я могу предложить вам нечто большее, чем богатство. Мы выпишем вам официальную лицензию компании Бисли!

— На кой черт?

— Вы станете членом почтенной семьи наших персонажей.

Полковник ослабил свою удушающую хватку.

— Хочешь сказать, я стану приятелем Монго?

— Скажи ему, Монго.

— Конечно! — воскликнул Монго, выныривая откуда-то справа и размахивая лапами в желтых перчатках. — Дружище, нас ждут захватывающие приключения!

— Значит, у меня будет собственная книжка комиксов? — спросил Нарвел, обращаясь к своему пленнику.

— Комиксы, мультфильмы, видеоигры и выступления на публике — все, что только пожелаете. Мы сделаем вас талисманом «Америкен-Бисли».

— Согласен, черт побери! — отозвался Нарвел Боггз и не прогадал: события нынешнего дня превратили его в преуспевающего дельца с капиталом, который к концу века должен был перевалить за четверть миллиарда долларов.

А Микки Уэйзингер еще долго откашливался, прежде чем лицо его вновь обрело здоровый цвет, а легкие заработали как положено.

— Вероятно, все это было обычным недоразумением, — сказал Римо учителю. Ликующая толпа тем временем подхватила и понесла на своих плечах Микки Уэйзингера и полковника Дикси.

— Войны всегда разыгрываются из-за сокровищ. В данном случае сокровищем была земля, и враждовавшие стороны наконец пришли к взаимопониманию. Битва окончена.

— Полагаю, теперь мы можем вернуться домой, — заметил Римо и тут же резко обернулся, высмотрев в толпе знакомую фигуру.

— Кто это, Римо?

— Французская журналистка.

Женщина в берете и синем платье осторожно пробиралась вдоль кратера, запруженного умиротворенными солдатами. Приложив к уху аппарат спутниковой связи, она с видимой горячностью что-то говорила в микрофон.

— Что она говорит? — спросил Римо. — Я не понимаю по-французски.

— Говорит, что битва кончилась.

— Так оно и есть, — согласился Римо.

— Но она не может понять почему.

Ученик пожал плечами:

— Не беда. Разберется.

Но женщина никак не могла разобраться в происходящем. Отдалившись от толпы, она принялась расхаживать взад-вперед, словно рассерженная тигрица, и постепенно приблизилась к мастерам Синанджу, не замечая их присутствия.

— J'essaie de constater cela, — бормотала она. — И как прикажете все это понимать?

— Ба! — воскликнул Римо.

Женщина резко повернула к нему побледневшее лицо.

— Опять вы?

— Ага. Он самый.

Женщина выпрямилась и нервным жестом оправила юбку. Глаза ее вдруг вспыхнули.

— Может быть, вы сможете мне помогайт?

— Если сможем, — отозвался Римо.

— Я не понимаю, что здесь случилось. Битва закончился. Вы не скажете, почему это происходиль?

— Солдаты увидели шары.

— Oui. Я тоже видель, как спускались этот мерзкие аэростаты. Но почему прекратилась драка? Почему они не побили людей из компании Бисли?

— Я бы не назвал эти шары мерзкими.

— На них нарисован этот большие грубые рожи из мультфильм.

— Зато фокус с цветными лучами удался как нельзя лучше, и вы не можете не признать этого, — ответил Римо.

— Я лишь заметила слепящий свет.

— Скорее успокаивающий, чем слепящий.

— С чего вы взяли, будто он успокаивающий? Обычный белый свет.

— Не белый, а розовый.

— Ах да. Я ведь... как это по-вашему?.. Дальтоньен?

— Что вы сказали?

— Цветнослепая.

— Должно быть, это забавно, — отозвался Римо.

Женщина устремила на него вопросительный взгляд.

— А тот яркий предмет, что упаль с черного вьертолета, он тоже быль розовый?

— Если вы цветнослепая, то откуда вам знать, что вертолет был черный?