— У меня есть предложение получше, — продолжала Маша. — Нужно побольше узнать об этом спортклубе, ну и о парне тоже. Кто он такой?

— А где мы это узнаем?

— Наверное, в городском спорткомитете.

— Хорошая мысль, только кто нас там ждет? — усмехнулся Антон.

— Никто не ждет, но попробовать можно.

Тошка пожал плечами.

— А не лучше ли спокойно поговорить с этим громилой? — спросил Славка.

— Ты с ним будешь разговаривать? — разозлился Антон. — Лично я не буду!

— А ты трус!

— Я — трус? Да если бы я в этот подвал не полез, вы бы вообще ничего про спортклуб не знали!

Тошка выпалил последние слова и подумал, что и вправду он во всем виноват. Не согласись он тогда на спор с Сашкой, и не было бы всей этой кутерьмы с подвалом. Спортклуб не слышно ни не видно. Никто даже не заметил, когда они дверь ставили.

— Так что ты эту кашу заварил, — угадала его мысли Маша. — А теперь расхлебывать не хочешь.

— Вот еще! Я, что ли, про помещение для театра придумал?

— Хватит спорить. Вы как хотите, а я этот спортклуб в покое теперь не оставлю. Почему это им можно над нами издеваться? Я тоже умею действовать на нервы!

— И я умею! — заорал Славка. — А ты, Тошка, в этом вообще спец, мама скажет!

Антон замолчал. Комплимент, конечно, скользкий, но в данной ситуации он прозвучал чуть ли не как похвала.

— Согласен, — наконец улыбнулся он. — Согласен мотать нервы спортклубу.

— Тогда начнем. Первая и главная задача — не покидать наше помещение.

— Как это — не покидать? — снова испугался Антон. — Дежурить там круглые сутки, что ли?

— Тошка, ты тупой, — вздохнула Маша. — Я говорю, что мы не должны уходить из нашего отсека. Если мы снова переселимся в квартиры, они поймут, что нас можно запугать. Там теперь наш театр, и мы оттуда не уйдем.

— Да, — согласился Славка. — Зря мы, что ли, весь день на уборку потратили? Между прочим, мама обещала отдать нам кресло!

— Какое кресло?

— Старое. Которое в спальне стоит. Они с папой новые кресла покупают.

— Кресло — это хорошо, — обрадовалась Маша. — Для репетиций пригодится. А я зато половичок нашла! У входа постелим. Скоро дожди пойдут, на улице грязно будет, нечего грязь по театру растаскивать.

Антон смотрел на них как на сумасшедших. Только что говорили о странностях спортклуба, а теперь как ни в чем не бывало обсуждают, какой половичок постелить у порога. Зачем? Чтобы громила ноги вытирал, когда в очередной раз запугивать придет?

На перемене к Тошке подошел Брухнов.

— Чего тебе надо, Витек? — насторожился Антон.

Вместо ответа Брухнов с силой толкнул Тошку к окну:

— Угадай, в какой руке монетка. Если угадаешь, отпущу, не угадаешь — будешь моим слугой. Где монетка? В левой или в правой?

Брухнов спрашивал быстро и напористо. И Тошка растерялся;.

— В левой… Нет, в правой!.. Витек расхохотался:

— Все равно не угадал! У меня нет монетки, а ты — мой слуга. Будешь выполнять все, что я скажу. Понял?

И Брухнов как бы невзначай ткнул Тошку кулаком в ребра:

— Не слышу. Ты понял?

— Понял… — плаксиво ответил Антон.

— Приказ первый: сорви урок по русскому, а то меня к доске вызовут.

— Я не смогу, — пролепетал Тошка.

— Захочешь — сможешь. Вот тебе спички, вот линейка. Подожжешь ее и под дверь сунешь.

Антон послушно взял пластмассовую линейку и коробок спичек. Спорить с Витьком было бессмысленно: второгодник Брухнов появился в их классе первого сентября, а второго подрался с самыми сильными мальчишками и раскидал их во все стороны, как беспомощных котят. А уж Тошка никогда среди сильных не числился.

Оставалась одна надежда — что Витек успокоится, когда Антон выполнит его приказ. Что ж, Брухнова тоже понять можно. Кто хочет идти к доске и получать очередную двойку?

А может, притвориться больным и удрать из школы? Русский будет последним, пятым, еще можно успеть отпроситься…

Антон только на секунду представил, что в таком случае грозит ему завтра, вспомнил кулак Брухнова и отказался от этой идеи. Проще поджечь линейку.

В начале урока Анна Васильевна объясняла новую тему. Антон сидел как на иголках.

Для того чтобы поджечь линейку и сунуть ее под дверь, нужно выйти из класса. А когда это сделать? Наверное, еще рано.

Минут через пять на Тошкину парту упала туго свернутая бумажка. Это была записка от Брухнова с одним-единственным словом: «Двигай!» Значит, пора.

Антон сунул линейку за пазуху, нащупал в кармане спички и решительно поднял руку:

— Анна Васильевна, можно выйти?

— Иди.

Тошка безнадежно вздохнул и поплелся к двери.

Коридор был пуст. Это, конечно, хорошо: никто не увидит, как он будет поджигать линейку. А с другой стороны плохо. Эх, вышел бы сейчас кто-нибудь из учителей и помешал бы…

Теперь Антон боялся уже не Витька, а последствий своего поджога.

Тошка тянул время, но из соседних классов никто не выходил.

Линейку подпалить было сложно. Она обугливалась, дымила и ужасно воняла. Когда дым повалил посильнее, Антон наклонился, сунул линейку под дверь, а сам помчался к туалету. Но до конца коридора он добежать не успел.

— Антон! Сейчас же вернись! — закричала Анна Васильевна, настежь распахнув дверь класса.

Антон опустил голову и вернулся. Девчонки визжали и заливали дымящуюся линейку водой. По классу распространялся едкий запах тлеющей пластмассы.

— В чем дело, Антон? — строго спросила Анна Васильевна. — Что с тобой случилось?

— Ничего… — прошептал Тошка.

— Кто тебя этому научил?

Антон удивленно посмотрел на учительницу. Откуда она узнала про Брухнова?

— Кто тебя научил? — повторила Анна Васильевна.

— Витя… — так же шепотом ответил Антон.

— Брухнов?

— Чего ты врешь? — взвился Витек. — Анна Васильевна, чего он врет?

— Не устраивай спектакля, Брухнов, — поморщилась Анна Васильевна. — Испугался, что к доске вызову?

— Я ничего не боюсь, — нагло заявил Витек.

— Вот и прекрасно! Иди к доске. Антон! Садись. После урока останешься, вымоешь и проветришь весь класс. Ясно?

Тошка кивнул и пошел к своей парте. На душе было тоскливо. Зря он выдал Брухнова. Витек этого так не оставит.

Урок закончился. Брухнов получил свою двойку, и Анна Васильевна напомнила:

— Антон остается убирать класс. Дежурные свободны.

Тошка принес воды, выжал тряпку в принялся за дело. Своему наказанию он был даже рад: разговор с Брухвовым откладывался хотя бы до завтра, будет время к нему приготовиться.

С уборкой Антон провозился почти полурока, но ожидаемой отсрочки неприятного разговора с Брухновым не получилось. Витек с приятелями поджидал его в школьном скверике.

Тошка затравленно оглянулся, — кроме него и компании Витька, в сквере никого.

— Ну что, слуга? — ухмыльнулся Брухнов. — Поговорим?

— О чем?

— О том, что ты, плохо исполняешь свои обязанности.

— Нет у меня никаких обязанностей! — выкрикнул Антон.

— Тебе так кажется? Ладно. Поживем — увидим. А пока за твое предательство — штраф. Завтра принесешь десятку.

— Где я возьму?

— Не знаю. Можешь у мамочки попросить.

— У меня нет денег.

— Найди. Не найдешь до завтра десятку — врублю счетчик.

— Ка-какой счетчик?

— Обыкновенный. Объясняю. Не принесешь завтра, значит, принесешь послезавтра. Только уже две десяточки. Понял? Каждый день на десятку больше. Лучше не тяни.

Брухнов покровительственно похлопал Антона по плечу.

Тошка сердито оттолкнул его руку.

— Возникать будешь? — грозно нахмурился Витек. — Не советую.

— Чего ты с ним разговариваешь, Витек? — вмешался один из приятелей Брухнова. — Давай в глаз дадим, сразу все поймет.

— Он и так понимает, — милостиво улыбнулся второгодник. — Правда, слуга?

Тошка испуганно кивнул.