Антон сидел дома один. В их классе отменили физкультуру и после второго урока всех отпустили по домам. Не то чтобы Тошка не радовался — по физкультуре как раз намечались прыжки в длину, по которым он был не мастер, — но сидеть одному дома просто скучно. Даже у брата-второклассника Славки сегодня четыре урока, а у соседки Маши — все шесть. Она училась уже в седьмом.

Значит, скучать придется долго. А на улице — отличная погода, последние теплые дни, красно-желтые листья падают на плечи (прямо погоны получаются) и тихо шелестят. Но и гулять одному — не дело. Не малыш уже, чтобы сам с собою в песочнице играть.

Тошка от нечего делать стал считать дни до своего дня рождения. Получилось много. Сто семьдесят два. А потом Тошке стукнет двенадцать.

Антон вздохнул — подарки получать еще не скоро. И побыть самым главным в доме — тоже не скоро. А как это здорово! Наступит двадцать седьмое февраля, и мама слова не скажет против любых Тошкиных выходок, и папа будет радоваться подаркам больше Антона, и Славка будет, завидовать, потому что его день рождения только летом, и придут в гости нарядные ребята.

Тошка размечтался, глядя из окна во двор, и, забывшись, стукнулся лбом о стекло. Радужные краски будущего дня рождения сразу померкли. Наяву был только что начавшийся долгий-долгий учебный год, потом холодная зима и совсем короткие каникулы. Настроение как-то сразу упало. И вот тут Тошка увидел Саню. Сосед сверху, всего на год старше Антона, не друг и не враг. То есть иногда друг, иногда враг.

Папа говорит, что так не бывает, что человек — или друг, или враг. Но он ошибается. Вот с Саней нельзя дружить все время, он так и подначивает, так и вызывает тебя на ссору. И враждовать с ним все время нельзя — Сашка сам первый мириться приходит. Сейчас Тошка с Саней дружил. Сашка шел по двору, размахивая школьной сумкой и пиная кучки разноцветной листвы, которые аккуратно собрал с утра дворник. Тошка высунулся в форточку:

— Сань! Ты куда?

— Гуляю.

— Заходи.

— Ты один?

— Ага.

— Сейчас зайду.

Ну, вот! Так повеселее!

Тошка распахнул дверь и ждал, когда Сашка поднимется на четвертый.

— У вас тоже физру отменили? — спросил у гостя Антон.

— Нет. Я с алгебры удрал.

— Контрольная? — посочувствовал Тошка.

— Нет. Но к доске вызовут.

— Откуда ты знаешь?

— А у меня чутье.

Про чутье Санька, конечно, врал. Не было у него никакого чутья. Просто перед Тошкой выступает, свое старшинство показывает.

Антон закипел, но подумал, что на гостя злиться некрасиво. Он пропустил слова Сашки о «чутье» и тут же отвел опасную тему:

— А у нас физкультурник заболел. Повезло. Может, в длину прыгать вообще не будем.

— Не умеешь? — как-то насмешливо спросил Сащка.

Опять смеется! Опять на ссору нарывается! Что за человек?

— Умею, — состроив равнодушную гримасу, ответил Тошка.

— Чего тогда боишься?

— Кто тебе сказал что я боюсь? Просто говорю — повезло.

— А я просто говорю — боишься! Ты вообще трус известный.

Сашка весело рассмеялся, как будто и не говорил ничего обидного, но терпение Тошки уже лопнуло.

— На что спорим, что я не трус?

— На твою коллекцию монет, — тут же ответил Сашка.

Коллекцией несколько иностранных монет назвать было сложно, но каждая монетка чем-то была дорога Тошке. Он задумался и твердо сказал:

— Нет.

— Почему? Спорить не хочешь?

— На коллекцию — не хочу.

— Почему? — снова спросил Сашка. — Боишься, что проиграешь?

— Не боюсь! — закричал Тошка.

— Правильно. Если ты смелее меня, так коллекция при тебе останется. Еще и новую компьютерную игру на целую неделю получишь. Только вчера отец купил. Я еще сам толком не играл.

— Коллекцию — так навсегда, а игру — только на время? — прищурился Тошка.

— Не могу же я тебе игру насовсем отдать! — возмутился Саня. — Папаша покупал, не я!

Тошка замолчал. Продолжать спорить он не мог. С Сашкой вообще спорить бесполезно. Он всегда так спор вывернет, что и возразить ему нечем.

Тошка понимал, что коллекцию он проиграет, почти наверняка, а новой игры не видать как своих ушей, потому что Саня действительно смелее. Но тем не менее он решительно протянул Сашке руку:

— Спорим!

— Испытание не одно будет, — предупредил Санька.

— А сколько? — испугался Тошка.

— Три.

Тошка попробовал выдернуть свою ладонь назад, но Саня ее удержал и быстро стукнул по сжатым рукам ребром другой ладони:

— Разбито!

— Я не знал, что три испытания… — недовольно пробурчал Антон. — Если бы знал, я бы не спорил.

— Уже поздно, — улыбнулся Саня. — Спор в силе. Быстрее соображать надо.

— Испытание первое — балкон, — возвестил Сашка.

— Какой балкон? — не понял Антон.

— Обыкновенный. Балкона не боишься?

— Вот еще! — Тошка радостно улыбнулся: а он-то думал…

Но радовался он рано.

— Значит, так! Перелезаешь через перила и идешь вокруг балкона вот по этому бортику.

За железными прутьями балкона действительно оставался маленький бортик, чуть шире ладони.

— Смотри!

Сашка осторожно перелез через перила, нащупал ногой бортик и, держась за железную перекладину, быстро засеменил ногами. Антон охнуть не успел, а Сашка уже залезал обратно, лихо обойдя по бортику весь балкон.

— Слабо? — прищурился Саня.

Тошка побледнел. Не то чтобы слабо. Был бы это первый этаж — какие разговоры? Но ходить по бортику балкона четвертого этажа! А если сорвешься?

— А если сорвусь? — вслух спросил он.

— Ну, тогда все, — уверенно заявил Саня. — Останутся от тебя рожки да ножки…

Наверное, Тошка побледнел еще больше, потому что Сашка похлопал его по плечу и подбодрил:

— Вниз не смотри и за перекладину держись покрепче. Давай!

Но Тошка не двигался с места.

— Все? Коллекция моя? — спросил Сашка насмешливо. — Эх ты! Я у себя на пятом так хожу, а ты на четвертом боишься. Смельчак! Давай коллекцию!

Напоминание о коллекции обожгло Тошку. Если он ее отдаст, то как посмотрит в глаза Славке, Маше и Тимофею Яковлевичу, который научил его собирать монеты?

Он ничего не сказал Сашке. Он перелез через перила, изо всех сил вцепился в перекладину и замер. Бортика не хватало на его ступню. Пятка висела над бездной. Но если не смотреть вниз, то… Вот как бы только оторвать от перекладины руку и передвинуть ее, а вслед за рукой передвинуться и самому?

Тошка зажмурился. Руки, судорожно обхватившие перекладину, никак не хотели разжиматься.

— Долго стоять будешь? — спросил Сашка.

Тошка мотнул головой, сделал усилие и чуть Шагнул влево. Еще раз. Еще, Оказывается, это не так страшно. Главное, не смотреть вниз.

К концу перехода он уже семенил ногами ничуть не хуже Сашки. Только не из-за того, что привык к бортику над бездной, а чтобы побыстрее избавиться от этой пытки.

Наконец он снова твердо стоял на своем балконе. Руки не хотели разжиматься, спина вспотела, сердце билось часто-часто, как будто испугалось только теперь.

А Сашка не давал опомниться:

— Испытание второе — крыша.

Тошка вздохнул с облегчением. Крыша — это не испытание. На крыше он бывал раз пять. Поднимаешься на пятый этаж, открываешь люк — и вот тебе крыша, ходи-броди.

Но если бы все было так просто, Сашка не назвал бы крышу испытанием. Он имел в виду не крышу их дома.

— А что? — снова испугался Тошка.

— Крышу прачечной.

Прачечная примыкала торцом к дому, где жили ребята, и почти на уровне Тошкиного балкона находилась ее крыша.

— С балкона — туда, — пояснил Сашка.

— Там же дыра!

— Это разве дыра? Чуть больше шага. Ты же у нас в длину прыгать любишь.

Сашка открыто смеялся, а Тошка в это время думал: у Сани ноги длинные, как у цапли. С такими ногами этот шаг с небольшим шагнуть — легче легкого. А ему, Тошке?