С чем бы сравнить полученный мной удар? Считайте, что на меня налетел поезд. Меня отшвырнуло от нашей подводной команды, завертело, закрутило, раз двадцать перекинуло через голову. От неожиданности и от боли я здорово нахлебалась.

Но без тяжелого обмундирования довольно быстро восстановила равновесие и встала в боевую стойку. Наши футах в двадцати от меня и, по всему видать, тоже в опасности.

Но что же ЭТО такое? Ударив меня, ОНО в мгновение ока развернулось и с умопомрачительной скоростью бросилось на остальную команду. Кидаюсь следом, прижимая к спине крылья и снова отсчитывая ритмы дыхания.

Похоже, ОНО — это множество странных необыкновенно подвижных, разворотливых и стремительных существ. Если они что напоминают, то змей или угрей, и к тому же — всевозможных размеров, от «Фольксвагена-Жук» до семьсот сорок седьмого «Боинга». Подозреваю, они-то и атаковали и рыболовный траулер, и нашу подводную лодку. Но даже почти вплотную разобрать, что ЭТО такое, абсолютно невозможно.

Со всего размаху накинулась одному из них на спину. Оседлала, стараюсь удержаться и одновременно молочу изо всех сил. Шкура у него грубая и корявая, местами точно расплавленная, с огромными язвами, из которых выглядывало сырое мясо. Я их как увидела, меня чуть наизнанку не вывернуло. Пытаюсь нащупать глаза или какое-нибудь другое уязвимое место, чтобы тыкнуть туда посильнее. Но разобрать ничего невозможно: напавшее на меня существо — одна сплошная мешанина без какой-либо внятной формы, структуры или даже определенных очертаний.

Резко извернувшись, существо сбросило меня и рванулось туда, где мелькали руки и ноги Клыка, схватившегося с другим монстром. Похожим, но только с ластами. Надбавляю скорость, кидаюсь туда же и на сей раз замечаю крошечный красный глаз. Единственный глаз где-то сбоку. Выставив ноги вперед, бью в него сколько хватает сил.

Оборачиваюсь. Мгновенно вижу, что Джон и доктор Акана при последнем издыхании бессильно бултыхаются и уже практически даже не пытаются отражать сыпящиеся на них со всех сторон удары.

Нападение произошло совсем рядом с поверхностью воды. Здесь почти светло, и более или менее можно рассмотреть, что происходит над водой. Но нашего корабля нет и в помине. Убей меня бог, не пойму ни где мы, ни как позвать на помощь.

Ангел тоже в опасности — похоже, воздействие на эти существа не под силу даже ее мощному мыслительному полю.

Макс! Немедленно уносите отсюда ноги! — внезапно командует Голос. — Прочь отсюда! Живо!

Хватаю Ангела за плечи и выпихиваю ее на поверхность. Уф! Успела. За ней гонится один из монстров, которому я на ходу здорово влепила обеими ногами.

И сразу же — на подходе следующий. Сложив руки топориком, бью его по морде. Я и тут подоспела в критическую минуту — он совсем было одолел Джона, которого я сразу же толкаю наверх. Клык и сам вырвался от своего чудища, хотя оно вот-вот оклемается и кинется на него по новой. Ничего, справится. А вот доктору Акане без нас не обойтись. Она потеряла сознание. Вдвоем с Клыком лупим, бьем и колотим, не разбирая, во что и куда, — только бы дать ей возможность передохнуть и хоть чуток оправиться.

Вдруг у меня за спиной раздается тонкий высокий свист. Оборачиваюсь — прямо в нас летит длинная, темная, острая штуковина. Смертоноснее любого монстра — торпеда. Видно, флот подоспел. Хорошенькая у них «выручка» получается.

— Вверх! — ору я Клыку, и изо рта у меня вырываются здоровые пузыри.

Стряхнув с себя морских чудищ, хватаем доктора Акану и сломя голову несемся вверх. Они — за нами. Клык вцепляется мне в руку и тянет за собой. Отрываемся от погони футов на тридцать. В ушах страшно ломит от стремительно меняющегося давления.

Секунда — и торпеда пронесется мимо. Не тут-то было. Прямо под нами она врезается в самую гущу наших преследователей. Взрыв сотрясает океан до дна. А взрывной волной неимоверной силы нас вышвыривает из воды и катапультирует в воздух, примерно на двадцать футов в высоту. Будто издалека слышу свой дикий крик и вдруг понимаю, что я в воздухе. Стремительно распахиваю крылья. С них стекают потоки воды, они отяжелели, но все равно исправно поднимают меня ввысь. Вижу рядом черное крыло. Значит, Клык тоже взлетел. Минуту спустя оба мы парим высоко над океаном, глядя, как клочья морского чудовища всплывают на поверхность. Запустившую торпеду субмарину нигде не видно — она, поди, слишком далеко.

Что я точно знаю, это что я оглохла. Уши болят, будто стальная спица проткнула мне барабанные перепонки, войдя в одно ухо и выйдя из другого. Даже дышать и глотать больно, и слезы текут ручьем.

Примерно в четверти мили наше судно, кажется, заводит моторы. Все в синяках и кровоподтеках мы с Клыком приземляемся на палубу. Меня мучает жажда. Голова кружится, ноги подгибаются. Короче, хреново. Но явно не так, как доктору Акане. Ее выудили из воды с переломанными костями, и теперь она лежит привязанная к доске, чтобы не пошевелилась.

Задыхаясь, я привалилась к борту и гляжу на Клыка.

— Что, флот-таки пришел к нам на выручку. — Мой собственный голос доносится до меня глухо, как из бочки. — Получается, люди нас все-таки спасли. Своим обычным идиотским способом, но какая теперь разница.

В нашей жизни это что-то новенькое. Так что сам этот факт еще надо будет переварить и осмыслить. Потом, после… И вообще, главное, что мы живы.

А вот вопрос, что за монстры на нас напали и откуда они взялись, остается главным вопросом.

Макс, ба! Никак ты вернулась? Милости просим, — приветствует меня капитан Перри. Клянусь, он едва-едва сдерживается, чтобы не усмехнуться.

Я оскаливаюсь и прохожу мимо. Набираю в легкие побольше воздуха и спускаюсь по трапу в трюм субмарины.

Да-да, вы не ослышались, мы снова на субмарине. Эта будет поменьше «Миннесоты», но тоже выделена военно-морским флотом. И под командой все того же капитана Джошуа Перри.

Как выяснилось, у меня лопнула только одна барабанная перепонка. Заживет, конечно, но пока что я ковыляю, как глухая пьяная обезьяна.

Доктора Акану осмотрел врач. Все тело у нее — один сплошной синяк. Но после рентгена оказалось, что у нее сломаны только ребро, рука и ключица, и ее сразу отправили на вертолете обратно на морскую исследовательскую базу. Джон Абейт тоже здорово избит и тоже весь в синяках. Но он по-прежнему с нами и полон решимости довести дело до конца и спасти мою маму. Начинаю подозревать, что он к ней неровно дышит. Я имею в виду, что они не просто друзья и соратники.

Боже, сколько вокруг всяких сложностей.

Не буду пока в них вдаваться, а лучше кратко изложу нынешнюю диспозицию.

Мы провели ночь на исследовательской морской станции. По сто раз перебрали все происшедшее, но картина от этого яснее не стала. Понятно одно: эти создания неимоверных размеров. А кто они — непонятно.

Мне удалось прочитать Ангелу запланированную лекцию практически до конца. Но с нее все как с гуся вода. В одно ухо впустила — в другое выпустила. Надо попросить Клыка. Пусть он с ней теперь разговаривает.

Газзи, Игги и Надж кинулись проверять в теплой прозрачной воде залива, не прорезались ли у них жабры. Не прорезались — никто из них пока ничего рыбообразного не отрастил.

Тотал решил остаться на морской базе с Акелой. Он терпеть не может подлодки (я с ним в этом совершенно согласна); терпеть не может воды, жабр у него и в помине нет, и к тому же, по его собственным словам, ему совершенно необходимо решить парочку вопросов с его возлюбленной. Идея брачных уз по-прежнему не дает ему покоя.

Команда новой подлодки, без сомнения, привычна к выполнению сверхсекретных заданий. Приказы исполняют, вопросов не задают. Но как увидели входящих на борт шестерых детей и двух ученых, глаза у них округлились.

И вот наконец мы склонились над освещенной картой в тесной каюте в среднем отсеке подлодки. Новая субмарина такая маленькая, что на ней всего тридцать человек помещается. Зато у нее есть два толстенных иллюминатора. Я сначала решила, что эта подлодка больно хлипкая, но оказывается, она торпедами, так сказать, до зубов вооружена. Так что я чуток успокоилась.