Позднее Кубичек из разговоров с Гитлером узнал, что у того припасен совершенно фантастический план самоубийства. Каждый шаг был продуман в деталях, а Кубичеку отводилась роль свидетеля. Описывая этот случай, Кубичек высказал предположение, что подобные фантазии помогали Гитлеру мастурбировать. Стефания несколько раз надолго уезжала из Линца, но «роман» не прекращался.
Гитлер, возвратясь в Вену, читал друзьям нотации о том, как опасно связываться с проститутками. Он водил Кубичека, в ту пору жившего в одной комнате с ним, в Шпиттельберггассе, чтобы тот собственными глазами посмотрел, «какими дураками становятся мужчины, попадая в капкан к низменным желаниям». Они прошли через весь квартал и обратно, и все это время Гитлер говорил о вреде проституции и глупости мужчин, которым не хватает воли удержаться от соблазна. Кубичеку показалось, что от той прогулки Гитлер получил какое-то извращенное удовольствие.
В биографии Гитлера венского периода есть год, представляющий собой сплошное «белое пятно». Предполагается, что этот год Гитлер провел в клинике — возможно, лечился от сифилиса. Если это так, то лечение оказалось безуспешным. До конца своего пребывания в Вене он, судя по всему, избегал женского общества.
«В течение двух лет, — писал он, — у меня были только две подружки — печаль и нужда, и не было спутников, кроме вечного неутолимого голода. Я никогда не знал прекрасного слова «юность».
И это не удивительно, если судить по его портрету тех лет. Он носил костюм баварского горца: кожаные шорты, выставлявшие напоказ короткие хилые ноги, белую сорочку и подтяжки. У него были широкие бедра, узкие плечи и такая впалая грудь, что позднее он заставлял портных подбивать ватой его кители. Всегда не слишком чистая одежда, грязь под ногтями и полный рот коричневых зубов довершали портрет.
Ходили слухи, что в ту пору у Гитлера было несколько гомосексуальных партнеров. Возможно, эти слухи впоследствии распустили его политические противники, но один представляется особенно любопытным. В годы первой мировой войны Гитлер отличался смелостью и фанатичным патриотизмом. Он получил за отвагу два железных креста, но не поднялся выше ланц-капральского звания. Говорили, будто его карьере повредило недостойное поведение по отношению к вышестоящему офицеру, за которое Гитлер якобы даже предстал перед военно-полевым судом. Когда он пришел к власти, гестаповцы замяли эту историю; все материалы следствия были уничтожены. Товарищи по окопам отмечали, что Гитлер «был особенным парнем — никогда не просился в увольнение, никогда не проявлял обычного солдатского интереса к женщинам и никогда не брюзжал, хотя даже храбрейшие пеняли на грязь, вшей, нечистоты и вонь переднего края».
На первой мировой войны англичане отравили Гитлера газом. Отлеживаясь в переполненной госпитальной палате города Пазевальк на севере Германии, он страдал слепотой и галлюцинациями. Лечивший его врач Эдмунд Форстер счел это симптомами психопатической истерии. А она, в свою очередь, могла быть связана с сифилисом, к тому времени уже вступившем во вторичную стадию. Ту историю болезни постигла судьба материалов разбирательства в военно-полевом суде — ее обнаружили и изъяли гестаповцы. Форстеру, успевшему к этому сроку получить степень профессора, пришлось уступить. Он жил в постоянном страхе перед гестапо и в конце концов застрелился. Шеф гестапо Генрих Гиммлер видел те бумаги, он подтвердил, что у Гитлера был сифилис.
После первой мировой войны Гитлер осел в Мюнхене — общепризнанном центре венерологии. И там поначалу он давал выход своей сексуальной энергии в одиночестве. Если верить рассказам его друзей, книжные полки в комнате Гитлера были набиты порнографической литературой, в том числе замусоленными томами «Истории эротического искусства» и «Иллюстрированной историей нравов». Он по-прежнему увлекался живописью и посещал Академию Изящных Искусств, чтобы бросать похотливые взгляды на обнаженных натурщиц.
Но Гитлер не был лишен сексуальной привлекательности, и к власти пришел отчасти благодаря темпераменту немецких женщин.
Его первую покровительницу звали Хелена Бехштейн. И она, и ее муж были богаты, как Крез. Они оказали финансовую поддержку не оперившейся нацистской партии и познакомили Гитлера со своими обеспеченными друзьями, жены которых заставили своих супругов раскошелиться «на дело Великой Германии».
Но на секс-символ Гитлер никоим образом не походил. Правда, хилые ножки он прятал теперь под синим костюмом, зато сам костюм был, мягко говоря, не с иголочки. Лидеру германских фашистов досаждал лицевой тик — у него постоянно загибался кверху уголок рта. На ходу через каждые несколько шагов он подкидывал правое плечо, и при этом дергалась кверху левая нога. Люди, побывавшие с ним рядом, вспоминали ужасный запах его тела. Всю жизнь ему доставлял неприятности хронический метеоризм. Он постоянно глотал таблетки абсорбента и не ел мяса в надежде пахнуть не так сильно.
На приемах он вел себя за столом странно. Мало ел и не пил ничего алкогольного (будучи подростком, он напился однажды и потом обещал матери вести жизнь трезвенника). Но стоило беседе перейти в русло политики, он мигом возбуждался и разрумянивался. Он неистово жестикулировал, не выносил, когда его перебивали; пронзительный голос поднимался все выше и выше, казалось, зажигательными речами Гитлер доводил себя до оргазма. Особенно это действовало на пожилых дам: они тотчас снимали с себя бриллианты и жертвовали их на партийные нужды. А женщины средних лет входили на митингах в такой раж, что им требовалась медицинская помощь после окончания мероприятия. Был случай, когда поклонница Гитлера зачерпнула пригоршню гравия, которого коснулась его стопа, и попыталась проглотить. Для таких, как она, Гитлер был божеством. Они давали ему деньги, многие выражали готовность лечь с ним в постель, но маловероятно, что он рискнул «наградить» сифилисом кого-нибудь из своих сторонниц.
Ладить с ровесницами матери Гитлер умел, а вот с молодыми женщинами ему везло меньше. В Мюнхене он на пару со своим шофером Эмилем Морицем, наполовину евреем, бегал за девчонками. И хотя Морицу Гитлер по этой части был не ровня, он взял себе кличку Герр Вольф. В его фантасмагорической биографии часто повторяется сексуальный и хищный образ волка. Придя к власти, Гитлер даже убедил свою слабоумную сестру Паулу сменить фамилию на Вольф, чтобы она больше соответствовала его идеалу истинной арийки.
Хелену Бехштейн Гитлер называл великой женщиной Германии, она же видела в нем скорее сына, нежели любовника. В 1923 году, после разгрома «пивного путча», именно Хелена убедила Гитлера прекратить голодовку в тюремной камере, и хотя он твердил, что все кончено, она упросила его продолжать борьбу. Выйдя на свободу, он бросился к ее стопам. В крайнем смущении она умоляла его подняться. «Будет просто ужасно, если сюда кто-нибудь войдет, — сказала она. — Зачем подвергаться такому унижению?»
Хелена вовсе не стремилась к тому, чтобы Гитлер достался ей одной. Она готовила ему в жены свою дочь Лотту. Но Гитлер сказал, что не может жениться на Лотте. Он-де уже обручен с Германией.
Гитлер флиртовал и с Винифред Вагнер, уроженкой Англии, родственницей композитора Рихарда Вагнера. Эта вдовушка организовала в Байройте Вагнеровский фестиваль. Дух немецкого фашизма нерасторжимо связан с вагнеровской мифологией. Гитлер почти не шутя заявил, что сама судьба велит ему жениться на Винифред.
Многие из одурманенных Гитлером дам сочли, что открыто поддерживать столь опасную организацию, как национал-социалистическая партия, рискованно. Поэтому они вручали пожертвования непосредственно Гитлеру. Эти дары положили фундамент его личного богатства. Он купил в Берхтесгадене сельский дом. Там он познакомился с Элизабет Бюхнер, женой автогонщика, содержавшего местную гостиницу. Элизабет была длинна, как каланча, и Гитлер увидел в ней свою Брунгильду. Фрау Бюхнер так возбуждала его, что он маршировал перед ней вперед-назад, лупцуя себя по бедру кнутом из шкуры носорога.
