Генерал Ковачев тоже занял твердую позицию, и вопрос о браке отпал. Мити была христианкой, а Кемаль — мусульманином. Чтобы он не тешил себя иллюзиями, генерал Ковачев отказался посетить бал в оттоманском посольстве.

Началась первая мировая война, и Кемаля отозвали в Стамбул.

Проявив при Галлиполи великую доблесть, Кемаль вернулся в Софию. По-прежнему они с Мити любили друг друга, но обычаи требовали, чтобы их отношения не заходили дальше простой вежливости. Спустя четыре года она попыталась съездить к нему в Стамбул, но крушение болгарского фронта сделало эту затею неосуществимой. Мити вышла замуж за болгарского посла, однако не перестала следить за головокружительной карьерой своего юного турка.

Кемаль помирился с матерью, когда она порвала со вторым мужем. После смерти отчима его младшая сестра Фикрия поселилась у матери и стала любовницей Кемаля. Мать Кемаля никоим образом этого не одобряла. Она считала, что Фикрия недостаточно хороша для ее сына.

Формально Фикрия была замужем за египтянином, но жила с Кемалем в стамбульском районе Сисли. Это не помешало ему продолжать отношения с Корин. Когда Стамбул оккупировали англичане, они перевернули ее особняк вверх дном — искали оружие. Кемаль бежал в Анатолию, где и началась его борьба за независимость Турции.

Следом за Кемалем отправилась Фикрия, и в Анатолии они открыто жили как любовники. Она просилась замуж, но он, хоть и обожал ее, не желал об этом слышать. Он мечтал жениться на западной женщине и быть с женой на равных. А Фикрия, хотя и не носила чадры, была женщиной до мозга костей восточной — из тех, кто всегда идет позади мужа.

Вдобавок Кемалю, как паше, полагалось первый раз жениться на девственнице. А смуглая и стройная Фикрия уже побывала замужем. Как бы то ни было, пока она его вполне устраивала. На войне ему больше не приходилось искать утех у распутных гарнизонных девок.

Борьба за освобождение Турции закончилась сожжением Смирны. Когда там находился Ататюрк, в его штаб пришла молодая женщина и попросила о встрече с ним. Он отказался, а затем решил на нее взглянуть. Взглянув, отпустил ординарца и предложил ей присесть. Звали ее Латифа, и была она дочерью Ушаки-заде Муаммера, богатого смирниота, интересовавшегося грузоперевозками и международной коммерцией. И хотя Латифа была турчанкой с оливковой кожей и большими черными глазами, она изучила в Европе право и говорила по-французски, как француженка.

Ее родители проводили лето в Биаррице, а она вернулась в Турцию помочь Кемалю. Она, как и многие турецкие женщины, носила в медальоне его портрет. Кемаль, вообразивший, что она в него влюблена, был очарован этой деталью.

Латифа предложила ему вместе со штабом перебраться в ее загородный особняк, даже организовала в его честь официальный прием. Однако в постель с ним не легла. Это удивило Кемаля — борец за свободу страны успел привыкнуть к женщинам, которые отдавались ему добровольно и с нетерпением. Но Латифа решила стать его женой, а не просто любовницей. В конце месяца он уехал в Анкару, так и оставив крепость непокоренной.

Кемаль написал Латифе, что он теперь глава государства, ему нужна жена, и Латифа, по всей видимости, вполне годится на эту роль. Девушка отправилась в Анкару. Пока она там гостила, умерла давно хворавшая мать Кемаля, но он тем не менее попросил Латифу немедленно выйти за него замуж. На следующий день в доме отца Латифы произошла свадебная церемония в европейском стиле. Исламский обычай запрещает жениху и невесте видеть друг друга до конца свадьбы. Кемаль с Латифой нарушили эту традицию и поклялись друг другу в верности, сидя рядом за пиршественным столом.

Кемаль с молодой женой отправились в свадебное путешествие; заодно оно послужило примером его борьбы за эмансипацию турчанок. «Вот как мы будем обращаться с нашими женщинами», — говорил он, указывая на Латифу, которая стояла в брюках рядом с ним. И вообще, пора, мол, кончать с гаремами и половой дискриминацией.

Столь неприлично, на взгляд ортодоксальных мусульман, выставляя напоказ молодую жену, он давал козыри своим противникам-традиционалистам. Особенно сильно они злопыхательствовали, когда Латифа появлялась на празднествах в нарядах с глубоким вырезом.

В день свадьбы Фикрия находилась в Германии, в санатории. Терпя с мужем лишения войны, она заболела туберкулезом. О бракосочетании Кемаля узнала из газет. Фикрия вернулась в Турцию летом 1923 года и провела с Кемалем и его юной супругой четыре дня в Чанаккале. Потом вернулась в Анкару и поселилась в гостинице. Через несколько дней решила увидеться с Кемалем в президентском дворце, но ее не пустили. Она вернулась в гостиницу и застрелилась из купленного в Германии пистолета. Выстрел был не слишком удачен — она умерла лишь некоторое время спустя, в больнице.

Чувство вины совершенно отравило Кемалю супружескую жизнь. Еще два года Кемаль и Латифа провели вместе, но 5 августа 1925 года брак распался.

Латифа переселилась в Стамбул, но обязательно уезжала всякий раз, когда Кемаль посещал этот город. В 1933 году национальное собрание присвоило Кемалю имя Ататюрк — отец турков. Он так и остался запойным пьяницей и в 1938 году скончался от цирроза. Латифа пережила его на тридцать восемь лет.

Из египетского короля Фарука диктатор не получился, и все же он снискал репутацию, которой позавидовали бы многие его удачливые коллеги. Это была репутация союзника фашистов, нажившегося на войне, ужасающего обжоры, безжалостного соблазнителя, распутника, азартного игрока, клептомана и прожигателя жизни. О нем говорили так: если на свете только семь смертных грехов, то Фарук найдет восьмой.

Взойдя шестнадцатилетним юношей на египетский трон в 1936 году, он держался у власти исключительно благодаря английским штыкам, за что люто ненавидел своих заокеанских покровителей. Фарук не только мечтал увидеть себя всемогущим королем доминирующей в арабском мире страны, но и калифом всего ислама. В 1941 году он не особо таил свои надежды дождаться немцев, чтобы те вышибли из Египта англичан.

Он явно переоценивал собственную персону. В 1952 году Великобритания наконец оставила его режим без поддержки, и антианглийски настроенные офицеры его армии Гамаль Абдель Насер и Анвар Садат (во время второй мировой три года просидевший в тюрьме за подготовку фашистского переворота) без всяких усилий сбросили Фарука с трона.

Впрочем, и до падения он не обладал реальной властью. Ему было позволено лишь дурачиться. Однажды своим указом он запретил подданным иметь автомобили красного цвета. Затем распорядился перекрасить в алый цвет сотню королевских машин.

В 1938 году восемнадцатилетний Фарук женился на семнадцатилетней красавице Сафиназ Зульфикар. Вряд ли этот брак был заключен на небесах — он больше был похож на козни преисподней. Фарук был девственником, его вырастила в гареме мать — королева Назли, а Сафиназ охотилась на богатых мужчин.

Королева Назли не ограничивала себя в радостях жизни. Когда женился Фарук, она заодно отпраздновала начало своего романа с учителем сына Ахмедом Мухаммедом Хасанейном, знаменитым военачальником, ученым и путешественником. Потом в ее фаворитах оказался молодой дипломат, христианин-копт по имени Риад Гали; он женился на ее дочери, младшей сестре Фарука. Все трое отправились в Беверли-Хилс, где и зажили дружной семьей.

Это Фарук кое-как стерпел, но затем его мать и дочь перешли в католическую веру. В отместку он конфисковал их владения и навсегда заказал им путь в Египет.

Будучи наивным юным романтиком, Фарук официально изменил имя своей новой невесты. Она стала Фаридой, что означает «единственная» Сафиназ-Фарида не пожелала отвечать добром на добро и обзавелась любовниками. Глубоко уязвленный Фарук тоже принялся погуливать. Одной из первых в его постель легла Фатима Туссон, жена его кузена — принца Гассана Туссона. Она обладала превосходной кожей, и Фарук не устоял перед ее кавказским темпераментом. Они встречались лунными ночами в маленьком дворце в городке Халван на берегу Нила. «Подари мне сына, — говорил он Фатиме, — и я на тебе женюсь».