Ник узнал о смерти отца почти сразу, были и у него информаторы. За мелкую мзду, некоторые люди готовы на всё. Не все конечно, но таких Ник сторонился, с такими опасно. Отец всегда говорил что люди, не берущие денег, просто берут очень большие деньги. А Ник знал и таких, что не берут вовсе. Это были враги. Но его информаторы брали, причём по мелочевке. И когда они ему сообщили, что отца больше нет, Ник понял что скоро придут либо за ним, либо его убивать. Дёргаться он не стал, слишком хорошо знал мир отца и людей, его окружавших. Эти найдут везде и сделают то, что сделать захотят. У Ника не оставалось никого, кто бы дал ему защиту. Он совсем один и им будут играть как пешкой, а скорее всего, просто уберут ненужную фигурку с шахматного поля. Выжить бы… выбраться бы из этой дыры.

Ник стоял около окна, когда вошёл он.

— Тут пахнет смертью, — с ходу сообщил глубокий голос.

— Она тут живёт, — Ник пожал плечами и развернулся. — Ты пришёл меня убить?

Незнакомец покачал головой и брезгливо прошёлся взглядом по комнате Ника.

— Я пришёл тебе помочь, — он насмешливо взглянул на парня. — Тебе ведь нужна помощь?

Вот уже несколько лет Ник сидел взаперти и, кроме этих белых стен, не видел почти ничего. Ему исполнилось семнадцать, когда его разбудили посреди ночи, загнали в аэрокар и привезли сюда. Ник догадывался, почему, и почему именно в тот момент. Отец узнал о его «болезни», давно узнал, но пока была жива мать, боялся что-то сделать. Его отец не боялся ничего и никого, кроме неё. Расстроить, побеспокоить, потерять, наконец. У родителей всегда были сложные отношения, а в последние годы мать и вовсе ушла в себя. Закрылась в своей спальне и не впускала никого, кроме сына. Если тот не появлялся у неё хотя бы раз в день, она начинала волноваться, а никто в доме отца не смел её огорчать. Никто, даже сам отец, особенно он. Когда же её не стало, отец начал действовать. Сначала Ник был уверен, что это не он сам, а его ближайший друг. Всё норовит испортить им отношения, наушничает. Пробовал уговорить отца забрать его из лечебницы, даже плакал. Но однажды он услышал разговор с врачом — тот пытался объяснить, что это не патология, что лечить тут нечего. Отец только покачал головой и ушёл. Ушёл, даже не обернувшись, просто бросил его там. К Нику относились хорошо, ласково, но не выпускали. Друг отца приезжал несколько раз, но парень отказывался его видеть. Отцу бы он не отказал, но тот так и не появился. Ник уже начал думать, что так будет всегда, что его похоронили в этом месте заживо, но тут…

Незнакомец молча оглядывал парня. В его глазах не читался интерес, презрение, жалость. Он просто смотрел. Наконец Ник услышал короткий вздох.

— Я вытащу тебя отсюда. Дам тебе новую жизнь, тебя больше никто не потревожит. Мне нужно от тебя лишь одно — твой автограф.

— На память? — парень усмехнулся.

— Можно и на память, но тогда я не гарантирую тебе долгую и спокойную жизнь.

— Может, всё-таки расскажете, кто вы такой?

Он рассказал. Что знает отца, работал с ним несколько лет, что сейчас его родственники начнут рвать друг другу глотки за наследство. Пока все думают, что он мёртв, он в безопасности, но его найдут и тогда ему уже никто не поможет.

— Вы хотите, чтобы я переписал наследство на вас? — Ник пожалел, что не курит. Сейчас сигарета в длинных артистичных пальцах была бы очень кстати. — Боюсь, вы не по адресу. Мой старик не завещал мне ровным счётом ничего, я уверен. Он считает, что я болен.

Незнакомец покачал головой.

— Но ты ведь не болен, мальчик. У тебя шалят нервы, — он улыбнулся одними уголками рта. — И, наверное, ты иногда даже бываешь прав. А вот насчёт наследства ошибаешься. Твой отец, мир его праху, так и не написал завещания. Всё надеялся, что тебя «вылечат».

Дыхание Ника участилось. Неужели?..

— Так как завещания нет, весь его капитал переходит его прямым наследникам первой очереди или, в твоём случае, одному наследнику. Завещание он собирался написать в день твоего совершеннолетия. А ведь это совсем скоро.

— Через неделю, — прошептал Ник. — Через неделю мне исполнится двадцать один год.

— Знаю. Как раз через неделю мы с тобой устроим маленькое шоу, воскресим тебя из мёртвых, для твоих родственников. И ты сообщишь им, что отказываешься от наследства в мою пользу.

Ник заворожено слушал, потом вдруг усмехнулся.

— Зачем вы мне? С деньгами моего отца…

— Тебе до них ещё добраться надо, — мягко перебил его незнакомец. — Если ты откажешься от моей помощи, за твою жизнь я не ручаюсь.

Угроза? Похоже на то.

— Твоей семье не нужен сосунок у руля.

Какой у него спокойный голос! Но он прав, тысячу раз прав!

— У вас всё равно ничего не выйдет, у отца был помощник. Он не даст…

— Что может дать или не дать человек с того света?

Бог ты мой!

— Вы его?..

— Значит так. Ты умный мальчик и всё прекрасно понимаешь. Если ты откажешься, то я просто забуду об этом разговоре и буду искать другие ходы. Но только после того как переведу тебя в клинику тюремного режима. Я смогу это сделать, предоставив некоторые сведения с доказательствами о твоей деятельности четырёхлетней давности. Если ты обманешь меня позже, твоей участи я не завидую ещё больше. Если же ты согласишься…

Ник согласился. Босс — так он велел себя называть, ни разу не обманул и не отступился от своих обещаний. После чудесного «воскрешения» парень пропал. Неугомонная семья Ника, подозревая, что он всё-таки жив, ещё долго искала его, но всё тщётно. Ник был под надёжной защитой. Босс сменил ему документы, и Ник превратился в простого русского парня Никиту. Благо, русский язык он знал отлично и говорил без акцента. Он затерялся в старой Европе, жил на очень неплохое пособие, выдаваемое Боссом. Настолько неплохое, что Ник мог бы шиковать и бездельничать, но этому он предпочёл учёбу в университете. Он хотел знать человеческий организм изнутри, и, как только получил возможность, с головой окунулся в новый для себя мир биологии. Было ещё одно, за что он очень ценил Босса — тот, по его собственным словам, обеспечивал его «хобби».

— Когда станет совсем худо, сбросишь сообщение на этот номер. Я всё устрою.

И он устраивал. Тайное, будоражащее душу приключение, за которое потом никто не отвечал. А может и отвечал, но не Ник. Босс ни словом, ни взглядом не попрекал его за эти очень нечастые срывы. Никогда не отказывал, ничего не спрашивал и потом не рассказывал ничего. Ник был очень доволен своей новой жизнью и был искренне благодарен Боссу за этот поворот в своей судьбе.

— Здравствуй, Ник, — раздался за тёмным экраном знакомый голос.

Ника подбросило. Если Босс звонит сам, значит, дело действительно важное. Просто так он не звонил.

— Здравствуйте.

— У меня к тебе дело, Ник. Я буду ждать тебя сегодня в шестнадцать ноль — ноль по вашему времени в космопорте «Луна-3». Прилетай один. Под центральным табло. До встречи.

Всё стихло. Отключился.

— Нормально, — вслух сказал Ник. — Бросай всё, гони на Луну.

Однако слова словами, а назначенная встреча его взволновала, хотя даже себе он не хотел в этом признаваться. Босс редко с ним встречался тет-а-тет. Да что там, он вообще редко с ним сам связывался. Однако поручения Босса нравились парню. Не то чтобы он хотел выслужиться, совсем нет. Просто долгов своих никогда не забывал и очень не хотел чтоб забывали его самого.

Засыпать снова было уже лишним, времени оставалось не так много, поэтому он, вполголоса чертыхаясь, задвинул постель в нишу и направился в сторону ванной комнаты.

Лицо в зеркале выглядело удивительно проснувшимся — ясные чёрные глаза без следа сна, улыбчивые губы, свежая кожа, (главное, побриться не забыть), — и это при том, что внутри Ник ощущал себя не то, чтобы просто невыспавшимся, но ещё и с большого похмелья. Хотя вчера ничего такого и не было. Пара рюмок коньяка — это не повод для дурного самочувствия.