— Слишком поздно, — холодно ответила Лили.

— Хорошо, если ты мне скажешь, зачем пробралась на корабль, я объясню тебе, что здесь делала Кларисса.

— Пусти меня, я пойду на палубу.

— Лили, ты и шага не сделаешь. Почему ты проникла на «Морской ястреб»?

— Потому что была дурой! — выкрикнула девушка, ее голос задрожал от слез. — Я любила тебя. Я хотела быть рядом с тобой в минуту опасности. Я думала, и ты любишь меня… Но ошибалась.

— Ты не ошибалась. Я действительно тебя люблю.

А если ты помолчишь хотя бы минуту, я объясню тебе, как здесь оказалась Кларисса.

— Ничего не хочу слышать, — упорствовала Лили.

Ее сердце не выдержит еще одной лжи. Мэт так часто играл им, что оно может разбиться на мелкие кусочки. Девушка снова попыталась разорвать кольцо его рук.

— Черт возьми. Лили! Я заставлю тебя выслушать мои объяснения, даже если для этого мне придется привязать тебя к кровати. И я не отвяжу тебя, пока ты мне не поверишь. Так вот, я не приглашал Клариссу в ту ночь.

— Поверила я тебе, как же!

От бессилия Мэт издал звук, больше походивший на рычание.

— Она нуждалась в услуге, и никто, кроме меня, не мог ей помочь.

— Нетрудно догадаться, какого рода услуга ей требовалась. Скажи мне, она более чувственная, чем я? Вы оба смеялись над моими неуклюжими проявлениями страсти?

— Любимая, между нами ничего не было. Кларисса не провела в моей каюте и пятнадцати минут.

— За пятнадцать минут можно успеть многое.

— Но только не то, что ты решила. Клари были нужны деньги. Она пыталась увидеть меня несколько раз, но я отказывался встречаться с ней. Тогда она решилась прийти на корабль.

Лили не верила мужу. Такая женщина, как Кларисса, могла легко раздобыть деньги у одного из своих многочисленных покровителей. Этими соображениями Лили не замедлила поделиться с Мэтом, не утаив от него и то, что она думает о мужчине, беззастенчиво поправшем любовь и верность.

Мэт находился на грани безумия. Его слова отскакивали от нее, как от каменной стены. Больше всего ему хотелось схватить ее и трясти до тех пор, пока она не выйдет из своего идиотского транса. Но он не мог причинить боль женщине, которую любил больше всех на свете. У Мэта оставался единственный способ доказать Лили свою любовь и пробудить в ней ответные чувства, хотя он и знал, что придется выдержать настоящую схватку.

С выражением решимости на лице он бросился на Лили, прижимая ее к кровати всей тяжестью своего тела.

— Что ты делаешь? — вскрикнула она.

— Собираюсь сорвать с тебя эту чертову одежду и заняться любовью.

— Отправляйся к дьяволу! — Девушка извивалась в его объятиях, пытаясь вырваться. Все ее усилия были безуспешны, Мэт лишь сильнее вдавил ее в тюфяк. Затем он принялся методично снимать с нее детали ее нехитрого туалета. Первой на пол полетела куртка из грубого толстого сукна. Мэт издал победный вопль, однако дальше раздевание застопорилось: Лили, переодеваясь мужчиной, позаботилась о том, чтобы надежно скрыть за многочисленными слоями одежды изгибы и округлости своей фигуры.

— Черт возьми! Я ненавижу тебя! — в гневе вскричала она, видя, как под умелой рукой Мэта один за другим падают возведенные ею бастионы.

— Это не правда, — улыбнулся он. — Ты просто слишком упряма, чтобы прислушаться к голосу разума.

— А ты слишком самовлюблен, чтобы допустить, что не каждая женщина мечтает принадлежать тебе. Я не хочу тебя, Мэт. Мне нужен лишь тот мужчина, который, обещая любить меня вечно, на это способен!

— Я знаю, как убедить тебя, — нежно произнес Мэт, уверенный в том, что тело жены внемлет ему гораздо раньше ее разума.

— Мне прекрасно известны твои методы убеждения, я уже не раз попадалась на них.

Теперь на Лили оставалась лишь одна сорочка, за которую она отчаянно цеплялась, как за последнюю преграду, сдерживающую натиск Мэта. Он слишком часто прибегал к подобному штурму, чтобы она вновь поддалась на искушение.

— Перестань сопротивляться, я все равно сильнее тебя, и ты это знаешь, — мягко сказал Мэт, отцепил руки девушки от сорочки и ловким движением снял ее.

— Если ты сделаешь это против моей воли, я никогда не прощу тебя, — прошипела Лили, — я.., я тебя возненавижу!

— И все же я рискну, — прошептал Мэт, накрывая ее губы своими. — Мне уже приходилось рисковать.

— Не прикасайся ко мне, Мэт, не то я закричу! — угрожала Лили. — Все на корабле считают меня мальчишкой. Неужели ты хочешь, чтобы они решили, будто тебя привлекают мужчины?

Мэт улыбнулся, продолжая покрывать поцелуями ее глаза, щеки, шею. Его не волновало, что подумает команда, поскольку правда о Лили скоро станет известна всем.

Кроме того, в данный момент он хотел доказать жене свою любовь — доказать действием, раз уж она не верит словам. Захватив ладонями ее грудь, он провел языком по отвердевшим соскам, наслаждаясь остротой своих ощущений. Мэт знал, как мучительно дается Лили борьба с собственным непокорным телом, и за это любил ее еще больше.

Она закрыла глаза и попыталась не поддаться его умелым ласкам, в ответ на которые все ее существо начинало мучительно резонировать. Он снова поцеловал ее в губы, пытаясь кончиком языка разомкнуть плотно сжатые створки этой перламутровой раковины, в то время как его руки продолжали скользить по ее груди. Он все еще лежал на ней, и она чувствовала, как его могучий пенис упирается ей в живот. Ловким движением колена Мэт раздвинул Лили ноги, прежде чем она успела как-то отреагировать.

— Мэт, не надо! — противилась Лили, ощущая, что муж снова завоевывает над ней власть. — Если тебе так уж нужна женщина, почему ты не оставил при себе любовницу?

— У меня нет любовницы. Ты — моя единственная женщина. И ты мне нужна. Хватит упрямиться, ты не в силах удержать меня.

— Ты и вправду настолько уверен в себе? — зло спросила Лили. Она все еще пыталась противиться внутреннему трепету, который охватывал ее при каждом прикосновении Мэта.

Мэт не отреагировал на ее слова, его рука уже направлялась к заветному бугорку, прикрытому рыжеватыми колечками волос. Мгновение, его палец лег на этот нервный узелок, и Лили почувствовала, как необоримая истома овладевает всем ее существом. Мэт, с явным удовольствием наблюдавший за ней, счел нужным отозваться:

— Я не в себе уверен, дорогая. Я уверен в тебе. Мне прекрасно известны все твои самые уязвимые места, это срабатывает безотказно.

Как бы в доказательство своих слов Мэт скользнул вниз, и там, где еще недавно находилась его рука, оказался рот. Лили невольно содрогнулась от мощной волны удовольствия, накрывшей ее с ног до головы.

— Боже! Я тебя ненавижу! — вскричала она, страстно выгибаясь ему навстречу.

Мэт поднял голову и улыбнулся.

— Я знаю, дорогая. И мне даже страшно подумать, что бы было, если бы ты меня любила.

Затем он опустил голову и продолжил свою сладостную пытку. Лили безотчетно впилась пальцами в его черные кудри, покачиваясь в такт сильным, обжигающим движениям его языка.

Мэт почувствовал, что ее напряжение достигло кульминации, он снова поднял голову и, хитро улыбаясь, спросил:

— Ты все еще хочешь, чтобы я перестал?

Вопрос застал Лили врасплох. Перестал? Что значит «перестал», когда кровь в ее жилах вот-вот закипит, а лоно взорвется от нестерпимого наслаждения? Она открыла рот, чтобы сказать: «Да, перестань, именно этого я хочу больше всего на свете», но слова застряли где-то на полпути.

Будь он проклят!

— Да! Нет! О боже! Нет, не останавливайся, только не теперь, иначе я не выдержу!

— Клянусь, дорогая, я бы и сам не выдержал, — ответил Мэт, закинул ее ноги себе на плечи и буквально ворвался в ее тело.

Сдавленный крик слетел с губ Лили, но, прежде чем погас ее рассудок, она успела произнести:

— Этого я не прощу тебе никогда.

Далее наступило беспамятство, в котором существовали только ритмичные толчки раскаленного жезла, который пронзал ее нежную беспомощную плоть, то вознося до небес, то снова швыряя в бездонную пропасть. Этот безумный полет закончился ослепительной вспышкой, как будто само солнце взорвалось у Лили перед глазами, разлетаясь мириадами искр.