Мэт стоял рядом, его рука покоилась на ее плече, но Лили старательно делала вид, что не замечает этого. Она поклялась себе, что человек, ставший вдруг ей супругом, никогда не будет значить для нее больше, чем просто мужчина, с которым злой рок по нелепому стечению обстоятельств судил ей жить. Да, капитан Мэтью Хоук был красив, силен и наверняка всегда добивался своих целей, только вот методы их достижения казались ей отвратительными.
На борту американского шлюпа «Гордость Бостона» было еще около дюжины пассажиров, но Мэту и Лили Хоук на правах молодоженов отвели лучшую каюту. Помещение отнюдь не блистало роскошью, но оказалось довольно удобным и достаточно просторным, чтобы без проблем вместить двух человек и их багаж. Главным его украшением являлась огромная постель, увидев которую Лили невольно покраснела. Она наивно надеялась, что их поселят в разных каютах, но Мэт и слышать об этом не хотел, и ей снова пришлось смириться. Однако решимость девушки ничуть не ослабла. Ее тело принадлежало только ей, и никто, кроме нее самой, не имел права им распоряжаться. Она принесла Мэту целое состояние, что, по ее мнению, позволяло ей ставить ему определенные условия.
— Хочешь, я закажу ужин в каюту? — спросил он, когда Лили наконец отошла от перил. Вопрос прозвучал довольно двусмысленно, а странный блеск в его черных глазах лишь усиливал это впечатление.
— Нет, — быстро ответила она. — Давай поужинаем с остальными пассажирами, может, удастся с кем-нибудь познакомиться.
Мэт был явно разочарован. С того самого дня, когда во время пикника ему хватило здравого смысла вовремя остановиться и обуздать свою плоть, он буквально бредил ее телом. По ночам его преследовало одно и то же видение: он дюйм за дюймом исследует девственную плоть своей юной жены, постепенно, руками и языком, доводя ее до экстаза, и лишь затем проникает в восхитительное лоно…
Мэту не терпелось коснуться груди девушки, вновь почувствовать под ладонью ее твердые соски, не терпелось увидеть, как страсть захватывает Лили, как меняется ее лицо по мере того, как растет возбуждение, хотелось научить ее давать и получать наслаждение. Да, черт возьми, он страстно этого желал!
— Я бы все-таки предпочел поужинать с тобой наедине, — заметил он, сделав ударение на последнем слове, и как бы невзначай добавил:
— Ведь у нас, в конце концов, медовый месяц…
Лили наградила его испепеляющим взглядом, демонстративно повернулась спиной и присоединилась к пассажирам, направлявшимся в ресторан. Мэт хотел ее остановить, но сдержался и поплелся вслед за ней.
За ужином Лили развлекалась как могла, болтая с соседями о всякой ерунде и делая вид, что не замечает мрачного Мэта, который места себе не находил от злости и разочарования. Внезапно он коротко выругался. Проследив за его взглядом, она заметила красивую брюнетку в элегантном красном платье, сидевшую за столиком неподалеку вместе с пожилой парой. Лили не сомневалась, что уже видела ее и что в тот раз реакция Мэта была такой же.
— Мэт, кто эта женщина? Я уверена, что вижу ее не впервые.
Он помрачнел еще больше.
— Не думаю, дорогая. Ты просто ошиблась.
Мэту не терпелось вскочить с места и выбросить Клариссу в море через открытое окно ресторана, но он только вздохнул. За каким чертом ей понадобилось возвращаться в Америку на том же корабле, что и он? Совпадение? Как-то не верится…
Кларисса краем глаза наблюдала за ними. Три дня назад, возвращаясь в отель, она случайно заметила Мэта, проследила за ним и выяснила, что он забронировал каюту на «Гордости Бостона». Ей оставалось только последовать его примеру. Она отлично понимала, что Мэт будет взбешен, но не могла отказать себе в удовольствии испортить ему свадебное путешествие. Кларисса чувствовала, что не должна выпускать ситуацию из-под контроля, иначе Мэт может всерьез увлечься своей юной супругой и тогда на надежде вернуть его придется поставить крест.
После ужина капитан Брэд Арчер, старый друг Мэта, пригласил его к себе, чтобы за стаканчиком бренди обсудить предстоящую войну. Воспользовавшись случаем, Лили незаметно ускользнула и поспешила к себе в каюту.
Там она быстро умылась, разделась, облачилась в длинную белую ночную рубашку, забралась под одеяло и почти мгновенно уснула.
Всем известно, что, когда мужчины беседуют о войне или политике, время не имеет для них значения, но на этот раз для Мэта минуты текли убийственно медленно, а Брэд Арчер все говорил и говорил. Мэт страдал, но поделать ничего не мог. Тем вечером он не думал ни о войне, ни о политике, все его мысли занимала Лили и их первая брачная ночь. Наконец, когда позволили приличия, он извинился и ушел.
Лили спала. Мэт тихо выругался. Он хотел, чтобы она отдалась ему сознательно, с ясной головой, чувствуя каждое его прикосновение, отвечая на ласку…
В тусклом свете висящей над изголовьем кровати лампы волосы спящей девушки казались отлитыми из красного золота, а кожа — едва ли не смуглой. Мэт скинул одежду и обнаженный лег рядом с ней. Дрожащей от возбуждения рукой он отогнул край одеяла и.., недовольно поморщился:
Лили буквально закуталась в широкую длинную ночную рубашку, скрывавшую ее тело от щиколоток до шеи. Зачем она надела эту тряпку? Чтобы подразнить его? Ну что ж…
В этот момент спавшая на боку девушка повернулась на спину, и под тонкой тканью четко обозначились ее высокие упругие грудки, увенчанные острыми сосками. Плоть Мата отреагировала мгновенно. Его руки сами собой потянулись к тесемкам, стягивающим края ночной рубашки, и через мгновение его голодному взору во всей своей красе предстало обнаженное тело Лили. Он склонился над ее восхитительной грудью, и кончик его горячего влажного языка сначала осторожно, а затем более требовательно коснулся сосков. По лицу спящей словно пробежала едва заметная волна, потом оно разгладилось, губы девушки приоткрылись, и с них слетел легкий вздох. Мэт продолжал ласкать ее грудь, с восторгом чувствуя, как соски под его языком становятся тверже. Дыхание Лили участилось, она чуть изогнула спину, и тогда его рука легла сначала ей на живот, а потом скользнула к золотистому шелку лобка.
Пальцы с мягким нажимом прошлись несколько раз по нежной округлости, ниже которой таилась святая святых девушки, и, осторожно раздвинув складку, проникли в нее.
Лили застонала и инстинктивно чуть раздвинула ноги, что дало Мэту еще большую свободу действий. Его указательный палец уверенно атаковал влажное лоно, вошел в него до конца, потом вышел, потом снова вошел — и так несколько раз, все быстрее и быстрее.
Внезапно Лили проснулась. Она еще не сознавала, что с ней происходит: тело пылало словно в огне, бедра сводила сладкая судорога, а низ живота жег настоящий пожар, даря мучительное наслаждение, в котором смешались тягучая, тянущая боль и что-то еще, названия чему она не знала. Это неведомое прежде мощное ощущение стремительно захватило все ее существо, глуша разум, лишая способности рассуждать, превращая тело в туго натянутую струну, и напряжение это продолжало расти, все громче заявляя о неизбежности скорой кульминации… Прошло несколько бесконечных минут, прежде чем девушка уяснила наконец, что это не сон и чем вызвана эта клокочущая в ней буря, захлестывающая последние проблески здравого смысла.
Несмотря на всю свою неискушенность, поняла Лили и другое: Мэт бессовестно воспользовался ее беспомощностью, чтобы добиться того, на что она никогда бы не согласилась добровольно. И он был близок к успеху, слишком близок! Если его немедленно не остановить, то.., то она уже не сможет за себя ручаться.
— Прекрати! Прекрати сейчас же! — вскричала Лили и сама не узнала свой голос, ставший вдруг низким и хриплым.
Мэт замер, изумленно глядя на девушку. В чем дело?
Она же вся дрожит от желания, еще минута, и ей дано было бы испытать самое острое, самое незабываемое наслаждение в жизни, и вдруг… Он мог поклясться: вплоть до этого мгновения ей нравилось то, что он делал, и вот тогда, когда, казалось бы, пришло время забыть обо всем на свете и начать отвечать на его ласки, она вырывается и отказывается продолжать. Почему? У него даже мелькнула шальная мысль: не перестарался ли он, и она, уже получив свое, теперь гонит его, не желая давать ничего взамен, но нет, он был слишком опытен, чтобы так ошибиться.
