— Таким образом, лорд Роберт должен был подняться наверх почти следом за вами. Как вы думаете, та дама, которую вы видели, все еще была в зеленой гостиной, когда он стал звонить?

— Нет. Я слышала, как она вышла из комнаты и… и она… она попыталась войти…

— Да, да, — поспешно сказал Аллейн, — я понимаю. И потом она ушла?

— Конечно.

— И после этого лорд Роберт стал звонить? Понятно. Вам было слышно, о чем он говорил?

— Нет, он говорил довольно тихо, и, разумеется, я не прислушивалась.

— О да, разумеется.

— Я не смогла бы разобрать ни слова, даже если бы захотела, — продолжала мисс Харрис. — Я лишь слышала его голос, он был весьма своеобразным.

— Ну и?.. — подбодрил он ее.

«Неужели? — подумал он. — Неужели наконец хоть что-то?!» Однако мисс Харрис, казалось, вовсе не собиралась продолжать. Она сидела, поджав губы с видом обиженной добродетели, который был способен привести в бешенство даже святого.

— Вы слышали конец разговора? — спросил он.

— О да. Самый конец. Да. Кто-то вошел в комнату. Лорд Роберт воскликнул: «О, я не слышал, как вы вошли!», — и это были единственные слова, которые я смогла разобрать. Почти сразу же звякнул телефон, и я поняла, что он положил трубку.

— А вошедший? Это был мужчина?

— Да, несомненно, мужчина.

— Вы его узнали? — спросил Аллейн, усилием воли заставляя свой голос звучать ровно.

— О нет, — с облегчением воскликнула мисс Харрис. — Нет, честное слово, мистер Аллейн, я не имею ни малейшего представления, кто это был. Видите ли, после этого я уже ничего не слышала из того, что происходило в соседней комнате. Действительно, совсем ничего.

— Вы вернулись на галерею?

— Н-нет… не сразу. Нет.

— О, — только и мог сказать Аллейн. Даже Фокс, казалось, заразился всеобщим смущением. Он громко откашлялся. Мисс Харрис, к их изумлению, вдруг разразилась целой тирадой, уставившись на противоположную стену и нервно сжимая и разжимая руки:

— Нет, я вернулась на галерею лишь спустя несколько минут, и к тому времени, разумеется, они оба уже ушли. Я хочу сказать, что, конечно, лорд Роберт ушел еще до того, как я вышла на галерею, и… так что все было в порядке. В полном порядке.

— А другой мужчина?

— Он… все получилось так неловко. Простая ошибка. Уверяю вас, я не видела, кто это был. Я хочу сказать, как только он понял, что ошибся дверью, он сразу же вышел. Естественно. Внутренняя дверь, к несчастью, была наполовину стеклянной, но все же это очень удачно, что там было две комнаты, вместо одной, как обычно. И, конечно, он не видел меня, так что все это не имеет значения. Никакого значения. Ничуть.

Аллейн, слушая весь этот бессвязный лепет, мысленно представил себе расположение комнат на верхнем этаже Марсдон-Хауса. Он вспомнил викторианскую прихожую, куда вела дверь из галереи, и погруженное в полумрак расположенное за ней помещение. Отрывочные, путаные высказывания мисс Харрис, словно фрагменты мозаики, неожиданно сложились в определенную картину.

— Абсолютно никакого значения, — все еще говорила мисс Харрис.

— Ну, разумеется, — живо согласился Аллейн. — По-моему, я понял, что произошло. Поправьте меня, если я ошибусь. Пока вы все еще находились в означенном помещении, тот мужчина, который помешал разговору лорда Роберта, вышел из зеленой гостиной и случайно, по ошибке, вошел в прихожую дамского туалета. Так?

Мисс Харрис побледнела оттого, что все вещи были наконец названы своими именами, но кивнула головой.

— Почему вы так уверены, что это тот же самый человек, мисс Харрис?

— Ну, потому… потому, что я слышала их голоса у дверей зеленой гостиной, потом голос лорда Роберта на галерее, а потом… потом это все случилось. Я сразу же поняла, кто это.

Аллейн слегка подался вперед.

— Внутренняя дверь, — сказал он, — была наполовину стеклянной. Вы могли рассмотреть этого человека?

— Очень, очень смутно, — вскричала мисс Харрис. — Уверяю вас, его едва было видно. Это ужасно, но я даже не сообразила сразу же выключить у себя свет. В прихожей свет тоже горел.

— Таким образом, вы все-таки могли видеть сквозь стекло, пусть даже очень расплывчато, очертания его фигуры?

— Да. В течение одной-двух секунд. Пока он не ушел. Мне показалось, что ему было плохо.

— Он был пьян?

— Нет, нет, безусловно, нет. Ничуть. Мне показалось, он пережил неожиданное потрясение.

— Почему вы так подумали?

— Он… он прижал руки к лицу, покачнулся и на секунду прижался к стеклу. Слава Богу, — с горячностью сказала мисс Харрис, — что я заперла дверь.

— Когда силуэт приблизился к стеклу, он стал более отчетливым?

— Пожалуй, да.

— И все равно вы его не узнали?

— Нет. Ни на секунду.

— Допустим, для примера, если я сказал бы вам, что этим человеком мог быть сэр Герберт Каррадос, капитан Уизерс, официант, дежуривший на этаже, мистер Дональд Поттер или Даймитри. Кого из них вы сочли бы наиболее вероятной кандидатурой?

— Я не знаю. Возможно, Даймитри. Не знаю.

— Рост?

— Средний.

— Хорошо, — сказал Аллейн, — и что произошло дальше?

— Он отнял руки от лица, потом повернулся спиной к внутренней двери. У меня… у меня сложилось впечатление, что он внезапно осознал, где находится. Затем он стал удаляться, контуры его фигуры становились все более расплывчатыми, а потом он исчез. Я услышала, как закрылась дальняя дверь, ведущая в прихожую.

— И, наконец, вам удалось спастись бегством?

— Я еще немного подождала. — Мисс Харрис неуверенно взглянула на Аллейна. Возможно, что-то в его лице заставило ее почувствовать, что, в конце концов, во всем этом маленьком происшествии, о котором ей пришлось рассказать, не было ничего ужасного.

— Это было очень неловко, — сказала она, — разве нет? Честно?

— Честно, — ответил Аллейн, — очень неловко.

— Значит, вы считаете, — спросил Фокс по дороге на Белгрейв-сквер, — что тот человек в туалете и был убийцей?

— Да, Фокс, я так считаю. С какой стати ни в чем не повинному человеку отрицать, что он слышал разговор лорда Роберта? А пока ведь никто в этом не признался. Я боюсь, что нам нужно будет снова тщательно просмотреть список всех гостей, слуг и так далее, чтобы попытаться нащупать почву под ногами. И нам придется опросить всех мужчин, не переступал ли кто-либо из них порог дамского туалета. Всех мужчин до единого. Слава Богу еще, что не женщин, хотя, насколько я могу судить по моей племяннице Саре, нам не удалось бы увидеть много стыдливых румянцев и смущенных взглядов на лицах нынешних дебютанток. Если никто не признает, что слышал телефонный разговор или случайно зашел в дамский туалет, тогда наши предположения подтвердятся. В этом случае мы сможем с большой долей вероятности сказать, что человек, которого мы ищем, слышал, как Банчи разговаривал по телефону, прервал его на словах: «работает он с…», — подождал в зеленой гостиной, пока Банчи уйдет, а затем направился в дамский туалет.

— Но зачем он это сделал? — спросил Фокс. — Он перепутал его с мужским или хотел избежать встречи с кем-то?

— А вот это довольно интересный эпизод, вы не находите? Эта расплывчатая фигура, едва различимая сквозь толстое стекло. Даже охваченная паникой мисс Харрис заметила, что человек казался сильно взволнованным. Прижал ладони к лицу, прислонился к двери… А потом неожиданно взял себя в руки и ушел. У мисс Харрис сложилось впечатление, что он был чем-то потрясен. Если он и есть тот, кто нам нужен, неудивительно, что он был в шоке. Он только что услышал, как человек, который, как видно, был прекрасно осведомлен о его деятельности на поприще шантажа, звонил в Скотланд-Ярд! Естественно, он ввалился в первую попавшуюся дверь, чтобы хоть немного побыть одному и собраться с духом.

— Да, — согласился Фокс, — вполне возможно. Хотя мне хотелось бы иметь какие-то более определенные доказательства.

— Уверяю вас, мне самому хотелось бы этого. Как я ненавижу, когда приходится опираться лишь на шаткие догадки и предположения!