— Ой-ей-ей-ей, — сокрушенно всплеснул руками главный. — Звезда эфира Ольга Славина не понимает, о чем речь! Хватит! — Вдруг рубанул он по столу. — Садись, читай. — Шеф подвинул к Ольге небольшую стопку бумаг. — И — объяснительную. Немедленно!

— Можно, я возьму к себе, чтобы вам не мешать? — Славина подцепила документы.

— Нет, — снова спокойно, почти ласково взглянул на нее главный. — Здесь и сейчас. А я пока кофе попью. Муся! — крикнул он на весь кабинет.

Возникла секретарша. Не поздоровавшись с Ольгой, что само по себе было необъяснимо, уставилась на шефа.

— Кофе, — буркнул тот.

Муся гордо кивнула и, не поведя в сторону Славиной даже бровью, вышла.

Поведение секретарши лучше всего остального — грубых слов шефа, его издевательского тона — показало Ольге, что ситуация развивается совершенно непредсказуемо и весьма неприятно для нее.

Первым в стопке бумаг оказалось коротенькое сообщение на бланке Мурманского областного наркологического диспансера.

Что? В крови близнецов были обнаружены следы сильнодействующего наркотика? Передозировка которого, предположительно, и стала причиной смерти? Бред… Тимки? Нет, это невозможно, чушь какая-то…

«То же наркотическое средство было диагностировано в анализе крови Славиной О. В. во время нахождения на стационарном лечении в Мурманской областной больнице».

Кто такая эта Славина О. В.? Причем тут какая-то…

Славина? Так это же о ней!

У нее в крови «диагностирован» наркотик?

Ольга потрясла головой, протерла глаза. Вгляделась в текст еще раз. И, наконец, поняла!

Господи, ну конечно! Магистр там, в пещере, заставил ее выпить какое-то зелье, после которого у нее стала квадратной голова, начались галлюцинации, вразнобой зазвучали странные голоса, появился Леша, изумительная поляна с колокольчиками… Магистр именно тогда открыл ей «страшную» тайну, что она — потомок ариев! Представительница седьмой расы, которая будет править миром, когда с небес спустится Новый Иерусалим. Потом у нее в ладони неведомо как оказался полузадушенный колокольчик с той самой поляны. Она ведь еще тогда поняла, что это — действие наркотика! Значит, близнецов, перед тем как убить, тоже опоили этой гадостью. Вот вам и доказательство, что пещера ей не привиделась!

Ольга обрадовалась, даже привстала со стула, намереваясь тут же поделиться сделанным открытием с сопящим в кофейную чашку шефом. Но тут зазвонил телефон, главный снял трубку, и Ольга, ожидая окончания разговора, взялась за второй листок.

Заверенные показания — лист дела номер восемнадцать — какого-то Мухина Арнольда Михайловича, поставщика наркотиков, взятого с поличным. Он искренне раскаивался в том, что дважды продавал наркотик известной журналистке Ольге Славиной, которую сразу узнал, потому что любит смотреть ее по телевизору. Славина покупала наркотики в присутствии двоих очень похожих молодых людей, скорее всего, близнецов, одного из которых, по имени Тимофей, Мухин это необычное имя хорошо запомнил, тут же, рассчитываясь за наркотик, отправила в круглосуточную аптеку за шприцами.

Вот так, да?

И что, этот Мухин рассчитывает, что ему поверят? То есть мало того, что она, Ольга Славина — сама наркоманка, так еще и приобщила к этому делу практикантов, после чего они и померли от передозы. А Славина, значит, сначала разыграла сцену их исчезновения, а потом весь день искала в сопках…

Делиться своей радостью с шефом мгновенно расхотелось. Девушка взяла следующий документ.

Логинова Мария Сергеевна на вопрос следователя показывала, что ее подруга Ольга Славина, будучи в Мурманске, в ее присутствии несколько раз употребляла наркотики. Орально и внутривенно. Обычно после этих действий у нее начинались сильные галлюцинации, она рассказывала о несуществующих вещах, бывала сильно возбуждена, даже агрессивна. Ей везде начинали мерещиться злодеи, от которых она пыталась прятаться или убежать. Находясь на излечении в больнице, Славина умоляла ее, Логинову, добыть ей дозу, предлагая любые деньги.

Машкин почерк, Машкина подпись.

Ольга вытащила мобильник, намереваясь тут же позвонить подруге, да вспомнила, что много раз хотела перенести в этот, новый телефон базу из старого. Но так и не удосужилась. А значит, связаться с Машкой немедленно она просто не сможет.

Так, соберись! — приказала себе Славина. — Еще не хватало раскиснуть! Уж если довелось выжить там, в сопках, то здесь я просто так не сдамся!

Подумаешь, собрали компромат! Фальшивка на фальшивке! И что, надеются, что так они ее сломят? Запугают?

Ольга закусила губу. Под столом, чтобы не было видно, больно ущипнула себя за ногу, пытаясь переключить внимание с невыносимого горячего шума, разрывающего голову и сердце, на обычную физическую боль. Помогло. В ушах перестало барабанно бухать, и омерзительная влажная дрожь в спине сменилась неуклюжим окостенением.

Что там дальше? — злое любопытство заставило Ольгу взять следующий листок, предпоследний.

Акт обследования плато Сейв-Вэр. Принимали участие… Специальная рота милиции, служащие срочной службы… Так. Ничего не обнаружили. Ни пещер, ни подземных ходов. Замеры на плато с помощью специальной аппаратуры показали, что скальный массив является монолитом, никаких пустот, пещер и прочих подземных чудес здесь не зафиксировано.

Что и требовалось доказать.

Так, последняя фитюлька. Ох, ты, какой серьезный бланк: большой противолодочный корабль «Могучий». Так, очевидно, под действием наркотиков она еще и корабль пыталась угнать.

Командир корабля уведомляет, что Липкин С. Е. и Борисюк П. Д. находились на корабле, где состоялась встреча с экипажем. После этого указанные товарищи вместе с командованием корабля отбыли на катере в Щукину салму на рыбалку, где и провели сорок восемь часов.

— А кто это — Липкин и Борисюк? — тихо и недоуменно спросила Ольга сама у себя.

Шеф, однако, этот вопрос услыхал.

— Областной прокурор и генерал, командующий ВВС.

— А… — Славина все поняла. То есть в пещере во время обряда они находиться не могли. Алиби.

Она еще раз проглядела бумаги, снова задержалась глазами на родной Машкиной подписи.

— Ознакомилась? — мрачно полюбопытствовал шеф, уловив, что она прошлась по документам второй раз. — Теперь — объяснительную.

— Зачем? — прищурилась Славина. — Что объяснять? У вас же результаты экспертизы есть, все официально.

— Не умничай, а? — устало потер лоб шеф. — Требование КЗОТа. Я должен взять с тебя объяснительную перед увольнением по статье.

— А если я не напишу?

— Составим акт об отказе, — равнодушно пояснил главный. — Но лучше — написать. Мало ли, как жизнь обернется, а документ есть документ.

— Что писать? — Славина все никак не могла до конца поверить, что все, что происходит, происходит с ней. И — наяву. Без всякого обрядового зелья. — Что писать? Как я купила наркоту? Вы что, первый день меня знаете? Ну, я, ладно, живая, хоть как-то защититься могу. А Тимок зачем оклеветали? Они-то кому до сих пор мешают? Чем?

— Ольга, — шеф вдруг посмотрел на нее вполне по-человечески. — Ты что, не сечешь? Я обязан тебя уволить. Это — официальные бумаги, понимаешь? О-фи-ци-аль-ные! Против тебя уже возбуждено уголовное дело. В Мурманске. По обвинению в непреднамеренном убийстве практикантов.

— Меня… обвиняют в убийстве Тимок? — Во рту у Ольги мгновенно пересохло, огромный колючий язык совершенно утратил способность поворачиваться в этом ограниченном пространстве, больно раздирая каждым своим движением нёбо и щеки.

— Славина, ты знаешь, как я к тебе отношусь, — доверительно продолжил шеф. — Ведь знаешь?

Ольга качнула головой. Не то соглашаясь, не то — возражая.

— Имея на руках такие документы, я обязан тебя уволить. Обязан, понимаешь? Я не знаю, что там у тебя произошло в Мурманске, кому ты перешла дорогу, но то, что ты нагородила в программе, и в самом деле можно квалифицировать только как бред. Наркотический бред.