В Ободовку ехали котовцы — будущие коммунары. Подъезжая, они увидели огромный замок. Пан Сабанский выстроил его на горе.

Все недвижимое имущество магната Сабанского переходило к коммуне. Котовцы заняли разрушенный замок.

Нужно пахать под зябь. В коммуне только двадцать две лошади. Не хватает и плугов. Денег нет. По распоряжению Котовского, полковые лошади, негодные к боевой службе, были переданы коммуне. Лошади тянули плуги; люди в постолах и босиком целыми днями ходили за ними, забывая об усталости. В один из таких дней в коммуну приехал Котовский вместе с командиром и комиссаром 9 Крымской дивизии и корпусным ветеринарным врачом.

Весть о том, что приехал Григорий Иванович, дошла до работавших в поле. Коммунары по очереди отрывались от плуга, чтобы поговорить с командиром. Гаманюк суетился, желая как можно лучше принять первых гостей коммуны.

— Ну вот, коммуну организовали. Пусть знают на том берегу Днестра, как бессарабцы строят свое хозяйство. Если нельзя коней напоить в Пруту, так покажем свою силу на наших полях, — говорил Котовский.

После того, как командиры осмотрели хозяйство, коммунары пригласили их к столу.

Котовский сидел в углу. Он был одет в форму 9 дивизии. Котовский хотел показать командирам 9 дивизии, с какими бойцами сражался он на фронте, какие люди вышли из его родной 3 Бессарабской дивизии.

Чорба спел молдавскую песню — дойну. Вышел пастух, перед ним белые овцы на зеленом просторе. Счастлив пастух, ни о чем не думает. Но разбрелись овцы. Растерял пастух стадо… Но потом прибегают овцы и опять поднимается песня на крыльях… Поздно ночью командир корпуса выехал на машине в Умань… Через несколько месяцев коммуна праздновала открытие электростанции. Приехали представители 3 Бессарабской дивизии и делегаты от сельсоветов.

Как только стемнело, был включен рубильник. Вспыхнул свет. Большая лампа на столбе посередине двора вспыхнула ярким светом. Зажглись лампочки и в постройках.

На собрании коммунаров были оглашены приветственные телеграммы от председателя Реввоенсовета Республики товарища Фрунзе и командира 2 кавалерийского корпуса имени Совнаркома Украины товарища Котовского.

Весной 1924 года Котовский телеграфировал в коммуну, чтобы ее представители выехали на станцию Крыжополь к одесскому поезду. Во время короткой остановки он встретился с коммунарами и предложил им поехать вместе с ним.

В Одессе Котовский и коммунары долго осматривали на складе тракторы, выбирали, какие из них купить для коммуны. Было решено приобрести пять машин.

— Такое хозяйство должно иметь не пять, а, по крайней мере, двадцать пять тракторов, — говорил Котовский. — Только тогда будет настоящий эффект, когда мы станем тракторами обрабатывать и землю окружающих селян.

Вскоре в Ободовку прибыли тракторы.

Котовец Максимов, первый из коммунаров, стал трактористом… Еще на фронте он узнал, что существуют тракторы. Наступая на Львов, бойцы наткнулись на какую-то машину, обрадовались, к сразу разнеслась весть: «Захвачен танк!». А «танк» оказался простым сломанным трактором. Максимов заинтересовался незнакомой машиной и разобрал ее.

Теперь он сидел на тракторе. Его новый «конь» гудел и трещал.

По степи шел необычный для Ободовки гул.

Всю весну ободовские селяне напряженно следили за всходами посевов. Зазеленели поля коммуны. И летом только и шли разговоры, что «зелення коммуны густi и свжi, швыдко в рост пiшлы».

Котовский присылал в Ободовку демобилизованных бойцов, и они становились коммунарами.

Коммуну разыскивали демобилизованные котовцы и красноармейцы из других дивизий; приходили в Ободовку и перебежчики с той стороны Днестра.

Котовский постоянно интересовался жизнью и работой коммуны. Он сам разрабатывал всевозможные агрикультурные мероприятия, которые считал необходимым ввести в коммуне, давал советы коммунарам скорее наладить производство сыров, сажать виноградники, выпускать плодово-ягодные вина, варить повидло.

…К 1925 году сельскохозяйственная Бессарабская коммуна стала одной из лучших на Украине. В гости к коммунарам-котовцам приезжали экскурсанты из других сел. Они осматривали обширное хозяйство коммуны: конюшни, молодые сады, молочную ферму, инкубаторы. Всеобщее внимание обращали на себя шагавшие по двору: верблюды. Эти верблюды, доставленные из Африки англичанами для Деникина, таскали когда-то орудия белогвардейцев. Потом они были захвачены красными конниками и стали возить за собой орудия, которые били по белогвардейцам.

В Ободовке же на верблюдах развозили корм свиньям.

«Дорогие товарищи! Очень рад слышать о ваших успехах, — писал Котовский в июне 1925 года в своем письме коммунарам-бессарабцам. — Рад, что вы оправдали все ожидания и перешагнули за них. Ваша коммуна приковывает внимание нашего Союза, и это должно быть стимулом для всей коммуны по пути к образцу. Будьте сильны и здоровы в своем движении вперед. Жму руку всем героям и героиням — образцовым коммунарам. Всегда душою с Вами. Ваш Г. Котовский».

Командир корпуса подолгу не засиживался в Умани.

Одно время Котовский был председателем комиссии по размещению воинских частей на территории правобережной Украины. С особенной охотой посещал он места, которые хорошо знал по недавним боям, и никогда не упускал случая побывать на Днестре, где подолгу, в задумчивом молчании, смотрел на бессарабский берег, такой близкий и одновременно далекий.

Однажды он увидел помещика, в белом кителе, с палочкой прогуливавшегося по берегу. Тут же, на берегу, работали на помещика батраки.

Днестр разделял два мира. Там, в украденной империалистами Бессарабии, румынские помещики продолжали глумиться над бесправными бедняками. Не раз перебежчики, спасавшиеся на советском берегу Днестра от преследования оккупантов, заявляли пограничникам, что просят их направить к Котовскому. Еще когда они готовились к переходу через демаркацию, близкие говорили им в напутствие:

Там, за Днестром, наши братья. Там; Советы, там счастье! Там наш заступник Котовский! Расскажите ему, как мучают, как истязают нас насильники. Пусть он придет и отомстит за нас.

Котовский внимательно расспрашивал перебежчиков. Он непрестанно следил за жизнью на том берегу Днестра, за освободительной борьбой, которая не прекращалась там со дня захвата Бессарабии. Он знал, какую колоссальную работу проводила в Бессарабии, в подполье, румынская коммунистическая партия. Он всегда верил, что доживет до той счастливой минуты, когда его родная Бессарабия снова будет воссоединена с Советским Союзом.

На первом всесоюзном съезде бессарабцев в Москве 9 апреля 1925 года Котовский выступил с большой пламенной речью. Съезд приветствовал его появление долгой овацией. Заканчивая свою речь, Котовский воскликнул:

— Да здравствует, товарищи, наша красная родная Бессарабия!

Всю свою жизнь боролся Григорий Котовский за свободу и счастье народа Бессарабии. Как страдал он за судьбу родного края, за братьев и сестер, живших в кабале! Он любил песни Бессарабии, изобилие ее садов, легенды ее народа. Он глубоко верил, что придет время, и Бессарабия станет советской.