— Слуги проводят вас в ваши покои, — указал хозяин замка, представляя выстроившихся в шеренгу лакеев. Те были как на подбор сильные и рослые, все в них выдавало армейскую дисциплину. — Ваш багаж уже размещен.

Это известие особенно обрадовало Рууда. Он следом за слугой поднялся на третий этаж башни и прошел внутрь отведенных ему комнат.

— Фош, ты здесь?

В ответ на слова вице-канцлера из-за изголовья кровати вышел человек с обезображенным глубоким ожогом лицом.

— Так, мой друг, иди наружу и смотри в оба! — распорядился Рууд. Подойдя к окованному железом небольшому сундучку, он поставил его на стол. Сундучок, очевидно, был очень тяжелым — от удара о стол зазвенели столкнувшиеся бокалы. Порыв ветра — и в тот же миг затрещали свечи в полудюжине канделябров, расставленных в комнате.

— Ужин уже приносили, он у кровати, я все проверил, — глухим голосом ответил телохранитель и вышел за дверь.

— Никого, слышишь, никого не пускай, даже Рейнхарда! — крикнул ему вслед герцог.

Он расстегнул камзол и достал ключ на тонкой стальной цепочке. Затем аккуратно снял с себя цепь вице-канцлера, ордена, покрутил затекшей шеей и, подойдя к двери, плотно закрыл ее изнутри. Рууд верил Фошу, как самому себе, но не доверял хозяину замка. Наконец, плотно прикрыв шторы, он взял ключ и приоткрыл ларчик. В нем были несколько свитков и небольшой предмет совершенно необычайного вида.

Это был цельный, иногда переливающийся тусклым фиолетовым цветом камень. В центре было проделано небольшое отверстие, а вокруг него располагались углубления, окруженные алыми рунами, каких нельзя было встретить в святом писании или на стенах храмов Эрафии и Авлии. Рууд, прикрывая артефакт своим телом, насыпал в углубления белый искрящийся порошок из черного мешочка с изображением черепа. Он знал, что в таких покоях могут быть тайные глазки, и догадывался, где они могли бы располагаться. Подойдя к висевшему на древней холодной стене ковру, герцог неумело обшарил его. Сейчас им владел сильнейший, почти животный страх. Страх провалить всю ту грандиозную операцию, которую он задумал и ради осуществления которой приехал сюда — в родовое гнездо его злейшего врага, Августа Рейнхарда.

Когда порошок заполнил все внутренние скрытые отделения устройства, герцог резким движением затянул мешочек шнурком и посмотрел на кольцо, которое заставило его так понервничать на собрании заговорщиков. Потом чуть сжал его пальцами, и кровавый рубин вместе с позолоченными ободками отскочил в сторону. Теперь стало заметно, что основание кольца и мерцающий артефакт, извлеченный из ларца, были сделаны из одного материала. На кольце, прямо под тем местом, где был рубин, отчетливо читался символ «N». Вице-канцлер просунул увенчанный кольцом перст в отверстие, а затем согнул его так, что символ «N» оказался прямо посредине переливающихся багровых рун.

В этот момент порошок, засыпанный в отверстия, неожиданно поднялся вверх и принял форму небольшого фосфоресцирующего облака. Оно уплотнялось, становилось все тоньше и тоньше, пока наконец не стало, подобно экрану, толщиной не больше мелкой серебряной монеты.

На лице герцога выступил обильный пот. Вдруг экран вспыхнул фиолетовым огнем, и за ним проступили очертания какого-то помещения. Затем на экране возникло ужасающее лицо живого мертвеца, и раздался голос необычайно низкого тембра:

— Что вам угодно?

Рууд хотел ответить мысленно, но, как много раз прежде, не смог себя проконтролировать и произнес вслух:

— Мне нужно встретиться с ведущим меня!

— Имя? — гудел мертвец.

— Моандор.

— Ждите. — Картинка смешалась, но плоскость все еще мерцала фосфорическим блеском.

Рууд потер висок. Голова готова была расколоться от напряжения. Он глянул на песочные часы, перевернутые в момент начала контакта. Герцог знал: чем дальше он от собеседника, тем быстрее тратится зелье. И в тот момент, когда Рууд уже начал сомневаться в верности выбранного пути, экран вновь полыхнул фиолетовым огнем и перед ним возникло существо, что в «книге миров», да и в святом писании принято было называть личем. На его плечах красовался череп, обтянутый остатками сухожилий и дряблой кожей, но место глаз занимали два темно-красных камня. Пронзительный свистящий вопль ворвался в голову вице-канцлера. Голос лича был высоким и говорил он очень быстро.

— Там же, где прежде, в последний раз. Ведущий встретится с вами послезавтра в полночь!

«Мне не успеть, не добраться туда!» хотел сказать Рууд, но время на песочных часах вышло, и пылевой экран рассыпался в облако зловонного газа.

Качаясь и держась рукой за голову, герцог подошел к окну и настежь распахнул его. Ветер ночи ворвался сюда и развеял вонючее облако, но неприятный сернистый запах закрался в щели и складки занавесей, ворс паласов и гобеленов, так что моментально выветрить его не удалось. Чуть отдышавшись, Рууд быстро собрал все вещи в ларец, нацепил на себя золоченую цепь и прочие награды, насадил рубин на место и быстро позвал Фоша.

— Выезжаем сейчас же!

— Но вы не ужинали и не спали, господин… Ну и вонь тут у них…

— Не твое это дело, живо бери сундук и идем!

С этими словами Рууд впихнул в руки телохранителя ящичек и вышел из комнаты. Им почти удалось уйти незамеченными, но, когда в коридоре нижнего этажа Рууд случайно заметил следящего за ним лакея, стало ясно — Рейнхард может заподозрить неладное. Солдат в здании было мало, и герцог даже удивился их беспечности. Те, кого он видел, преспокойно спали. Казалось, им удалось уйти, однако во дворе он почти налетел на хозяина замка. Генерал старался бодриться, несмотря на всклокоченные волосы и заспанный вид. Рууд улыбнулся и, подойдя, похлопал того по плечу.

— Я уже хотел звать за тобой, дружище, а ты сам вышел меня проводить. Взгляни, твои солдаты все спят на постах! Некому даже ворота открыть, плохая у тебя дисциплина.

Пораженный дружелюбным настроением могущественного союзника, которого он ожидал вспугнуть своим появлением, генерал не сразу нашел, что ответить.

— Но ты сам мог бы сразу сказать, что не будешь задерживаться и поедешь без этого мальчишки Хаарта!

— Да, я не как все. Не могу спать, когда мы ставим на кон свои головы! Я сейчас же выезжаю в Энроф, есть одна проблема, о которой лучше не знать. — Он указал на шею, проведя по ней ладонью, как ножом. — Все наши планы будут под угрозой!

— Я его знаю?

Герцог кивнул.

— Ну что же, коль так, то я вынужден буду тебя выпустить. Но помни, через три дня ты или станешь канцлером, или будешь болтаться на виселице. Это во многом зависит и от меня.

— Я помню, что ты всегда готов был пойти мне навстречу, а любые проблемы решать миром. — Рууд по-братски обнялся с могучим рыцарем.

Пара приказов, скрип цепей у ворот — и карета Рууда, выехав по опущенному мосту на александретский тракт, покатила в сторону Мельде. Рейнхард же обругал уснувших стражей последними словами и скрылся в башне.

Когда Харлхорст исчез за горизонтом, вице-канцлер чуть успокоился и решил посвятить Фоша в часть своих планов. Он в двух словах объяснил ему, что в Мельде они должны найти еще двух-трех человек, готовых на многое, и как можно скорее отправиться в приграничный фолийский город Дидфалп. Герцог догадывался, что Рейнхард хоть и выпустил его раньше других, но до конца не поверил и точно будет проверять. Он был готов к такому повороту событий. На одном из разъездов королевской почты его ждала другая упряжка из шести дорогих коней и массивный возок с родовым гербом. Они двинулись в Энроф, но герцог не пересел туда. Он ехал дальше на юг, уверенный, что обманул заговорщиков.

Всю дорогу Рууд был дико суетлив. Во время остановки в Мельде он дергал Фоша раз пятнадцать. То ему не нравилась вызывающая кибитка, то собственные одежды и драгоценности. В конце концов они переоделись практически нищими, и это сыграло с герцогом злую шутку. Сразу после того, как они свернули на старую клекстонскую дорогу, уже лет пятьдесят в Клекстон не ведшую из-за изменения границ с болотистой Фолией, они нарвались на неожиданное приключение.