Значительно углубившись в лес, Нонг услышал позади еще более частый конский топот и, оглянувшись, с ужасом увидел, что по дороге едут человек двадцать жандармов. Правда, они не спешили, так что юноша мог все время держаться впереди.

Так преодолели еще километров пять. Вдруг Нонг услышал, что кто-то едет навстречу. Он едва успел спрятаться в кустах, как мимо промчался Като, поравнялся с жандармами и что-то сказал им. Те сразу остановились, слезли с лошадей и отвели их глубже в лес. Спешился и Като и, тоже оставив лошадь, заторопился по дороге пешком.

Нонг понял: «Като должен вначале выследить «тех», а уж потом позвать жандармов.

«В таком случае, успеем», – усмехнулся юноша и пошел вслед за Като.

Немного спустя послышались голоса: где-то близко находилось жилье. Показалась полянка, а на ней несколько хижин. Возле одной из них стояла повозка. Путешественников в ней уже не было. Вместо них там вертелся Като. Вскоре он направился в лес. Нонг и на этот раз незаметно последовал за ним.

В чаще было уже достаточно темно. Треск сучьев и шорох шагов впереди указывали Нонгу путь. Как тигр, крался юноша за шпионом, сжимая в руке свой крис.

Идти пришлось недолго: лес поредел, показались руины какого-то древнего строения. Вокруг было тихо и безлюдно, только несколько темных фигур мелькнуло около стен.

Выйдя на опушку, Като остановился, и в этот момент у него за спиной хрустнула ветка. Выхватив револьвер, шпион обернулся и увидел Нонга.

– Ты? – удивился он.

Неожиданная встреча на мгновение ошеломила его, чем и воспользовался Нонг. Юноша знал, что самое главное сейчас – не допустить выстрела, который привлечет жандармов. И не успел Като опомниться, как Нонг ударил его крисом по руке с револьвером. Револьвер выпал.

– А, ты так? – взвыл Като и завертелся как уж на огне. Левой рукой он тоже выхватил крис, а раненой правой потянулся к револьверу. Нонг вторично ударил его, по левому плечу, и Като заорал во все горло:

– Сюда! На помощь!

Нонг понял, что нельзя терять ни секунды, и, словно тигр, бросился на шпиона, стремясь оборвать его крик, – заткнуть ему глотку. Оба покатились по земле. Раненный, Като долго сопротивляться не мог, и Нонг вскоре стиснул его горло. Но вдруг сзади его схватили несколько пар рук и с силой оторвали от Като.

«Опоздал!» – с болью подумал юноша и удивился, что не слышал шагов жандармов. А оглянулся – и увидел не жандармов, а группу людей, среди которых находились и те, кого он искал!

– Туан! – вскрикнул обрадованный Нонг, забыв, что Гейс запретил так называть себя.

Но Гейс и Салул не слышали и не видели его. Оба бросились к шпиону:

– Гоно?! В чем дело? Изменник молча опустил голову… Гейс шагнул к юноше:

– Нонг? Ты как очутился здесь?

– Спасайтесь! – ответил Нонг. – Недалеко отсюда засада жандармов, которых привел этот шпион!

– Гад! Предатель! – вскрикнул Салул и всадил свой крис между лопаток Гоно.

Индийский океан искрился под тропическим солнцем. То слепил глаза, отражая огненные лучи, то ласкал взор темной синевой. Юго-восточный пассат дул неровно, а временами и вовсе утихал.

Вдоль берега на запад плыла рыбацкая лодка под косым парусом. Попутный ветер постепенно спадал, парус беспомощно повисал на мачте, и лодка почти замирала на месте.

Это, как видно, очень беспокоило двух туземцев, сидевших в лодке. Они спешили, не забывая внимательно следить за берегом. На бортах лодки лежал подготовленный невод, но рыбаки больше интересовались берегом, чем уловом.

– Не нравится мне это, – сказал один из них, присматриваясь к небу. – Может быть или штиль, или шквал.

– Пожалуй, сначала штиль, а потом шквал, – ответил второй.

И действительно, вскоре ветер совсем утих.

– Ничего не поделаешь, придется браться за весла, – разом вздохнули рыбаки.

И вдруг в воздухе послышался шум, над головой пролетела стая рыб. С открытыми ртами, с опущенными хвостами, они старательно и неуклюже двигали своими широкими плавниками, из которых высовывались длинные кости-иглы. Вытаращенные глаза придавали рыбам смешной, испуганный вид. А им и действительно было чего бояться: рыбаки успели заметить, как из воды высунулась огромная зубастая пасть. Несколько рыб шлепнулось на дно лодки.

– Вот и не надо беспокоиться об улове, сами летят в лодку, – засмеялись рыбаки. – Вон их еще сколько!

А вокруг все еще блестели в воздухе сотни рыб. Некоторые опускались, касались поверхности воды и опять подскакивали, словно камень, пущенный из пращи. Иные пролетали значительное расстояние, метров по пятьдесят и даже больше[27]. Лодка очутилась в самом центре рыбьего косяка, преследуемого хищниками.

Вдруг откуда-то появились птицы и начали налету подхватывать рыб. Тихое море сразу оживилось, поднялся шум, гам.

– Вас еще не хватало! – крикнул один из рыбаков, замахиваясь на птиц веслом. – И нашу долю возьмете! А нам нужна хоть одна рыба, чтобы показать, для чего мы тут.

Через несколько минут опять наступила тишина. Ветер подул навстречу, с запада, и туземцы взялись за весла.

– Смотри, не они ли? – сказал один.

На высоком берегу появились два человека и замахали банановыми листьями.

– Они!

Лодка на веслах направилась к берегу, но к самой земле не подошла.

– Не нужно! – крикнули оттуда. – Мы сейчас подплывем!

Минуту спустя в лодку влезли мокрые Гейс и Салул.

– Есть у вас оружие? – тотчас спросил Салул.

– Есть, есть, – успокоили его рыбаки и показали под снастями пять винтовок и два револьвера.

– Ну, так скорее подальше от берега!

– Погоня? – спросил один из рыбаков.

– За последние два дня нам, кажется, удалось замести следы. Но очень надеяться на это нельзя: и сейчас кто-нибудь видит лодку, а Тжиладжап недалеко. Начнут интересоваться, что за лодка…

Четыре человека могли грести быстрее. Направились наискось: на запад, а вместе с тем дальше от берега. Дружно налегли они на весла, с тревогой оглядываясь, нет ли погони. К счастью, все было спокойно.

Берег постепенно отодвигался все дальше. Временами и ветерок помогал, но мало: слишком слабым, неровным был он. В воздухе чувствовалось что-то тревожное.

– Будет буря, – заговорили в лодке, – стоит ли далеко уходить от берега? Неизвестно, какая беда хуже.

С этим согласились все и даже направились было к берегу, как вдруг тишину нарушило отдаленное тарахтение мотора. Вскоре на блестящей поверхности моря показалась маленькая точка.

– Принимайтесь за невод, пусть думают, что мы рыбаки! – крикнул один из товарищей.

– Не поможет, – сказал Гейс. – Моторная лодка зря в море не пойдет: у нее определенная цель. Нужно готовиться к бою.

– Сколько их там может быть? – пытался рассмотреть Салул.

– Во всяком случае, не больше восьми человек, – ответил Гейс.

Катер приближался. Скоро стали видны военные с винтовками в руках. Все ясно: погоня…

– Ставь лодку носом к ним, чтобы цель была меньшей! – приказал Гейс.

– И положим впереди, свернув, наш невод для прикрытия, – добавил Салул.

Катер подошел ближе и остановился. На палубе его

оказалось двенадцать человек. Обстановка складывалась серьезнее, чем думали беглецы.

– Именем закона вы арестованы! – крикнул с катера молоденький голландский пограничник. – Руки вверх!

– Ничего не поделаешь, – ответили с лодки, – вверх так вверх.

Руки действительно поднялись – и грянул залп! Один человек на катере сразу свалился мертвым, двое были ранены. Открыли огонь и преследователи, но их пули застревали в толстом свертке невода, не причиняя вреда экипажу лодки.