Да и с суши добраться до них нелегко. Хаос гор, скал и джунглей охраняет от гостей не хуже, чем неприступные берега. Недаром и пути оканчиваются, не доходя до побережья. Конечно, если бы было очень нужно, их проложили бы и до самого моря, но для этого нет особенной необходимости.

Охраняют с моря подступы к берегу также подводные и надводные скалы – рифы. Они тянутся вдоль побережья на сотни километров и задерживают человека даже там, где, казалось бы, он мог высадиться на сушу. Между рифами всегда бурлит, шумит и пенится вода. Словно белая лента окаймляет берег с запада на восток.

Понятно, на тысячекилометровом протяжении есть и еще пункты (кроме вышеуказанного Тжиладжапа), где находятся голландские административные учреждения, главным образом военная охрана. Но их немного, и расположены они только там, где можно кое-как подойти к берегу. Все же остальное оберегается рифами и скалами. А о том, с каким успехом выполняют они эту свою обязанность, можно судить по тому, что даже контрабандисты и те стараются проходить мимо этих суровых и неприступных мест.

В одном из таких уголков и находятся Скалы Ласточкиных Гнезд, о которых говорили Гейс и Салул.

Когда «Саардам» вышел в Индийский океан, сразу же возник вопрос о том, куда деваться и что делать дальше? Совещались тут же, на палубе. Команда состояла теперь более чем из ста человек, да еще каких!

Каждый знал на память если не все море вокруг Явы, то большинство удобных мест. А все вместе составляли такой экипаж, каким не мог бы похвастаться ни один другой корабль. Среди моряков наиболее опытным был старый Гудас, ставший, даже без выборов, командиром корабля. Многие мингеры позеленели бы от злости и возмущения, если б увидели, что капитаном государственного военного корабля является этот худой, старый «дикарь» с пучком седой бороды, без шапки, в грязных штанах и рубашке, да еще к тому же босой!

Правда, значительная часть старой команды «Саардама» была уверена, что командиром будет Гейс. Даже тут они не могли себе представить, как это белый человек, голландец, и вдруг отойдет на второе место! Но Салул и Гейс разъяснили, что из всех их самый «водяной» и знающий – именно Гудас, а кроме того, Гейсу и Салулу скоро придется покинуть корабль. Так и решили сообща этот вопрос.

Гудас провел на море всю свою жизнь, с восьмилетнего возраста, когда начал помогать отцу в рыбной ловле. Испытал он все: был ловцом жемчуга на островах Ару, служил на голландском торговом корабле, побывал на китайской контрабандистской джонке. Знал он не только все берега Явы, но и все закоулки Малайского архипелага.

Гудас прежде всего выяснил, какой запас угля имеется на «Саардаме».

– Если идти только под парами, хватит на пять суток, – сообщил Салул.

– Мало, – покачал головой новоявленный командир. – Придется больше идти под парусами, а машиной пользоваться лишь в крайних случаях. Пока наша главная задача – выгрузить оружие. Для этого попытаемся пробраться к Скалам Ласточкиных Гнезд. Только бы погони не было…

– Ищи ветра в море! – усмехнулся Салул. – Станут они искать нас среди Индийского океана. Скорее всего, будут стеречь вблизи берегов.

– Может, и так, – согласился Гудас, – но все равно нужно спешить. Какая у «Саардама» осадка?

– Тринадцать футов, – ответил Гейс.

– Пройдем ли? – неуверенно сказал Гудас. – Товарищи, кто из вас знает рифы около Скал Ласточкиных Гнезд?

– Я! – отозвался один из моряков.

– Сможем ли мы пройти через них?

– Этого не могу сказать. Боюсь, что нет.

– Ладно, увидим. Идем на восток, – приказал Гудас. – Завтра к вечеру должны быть на месте. Плохо только, что придется жечь уголь, так как юго-восточный пассат мешает ходу.

Погода была хорошая. Ровный ветерок дул навстречу. Океан мерно колыхался". В черной воде отражались звезды. Все вокруг было так тихо и мирно, что повстанцы готовы были совсем позабыть о том, что их на каждом шагу подстерегает опасность. После пережитого недавно напряжения люди чувствовали усталость и скоро многие уснули. Только Гудас и вахтенный рулевой бодрствовали на мостике. Старый моряк умышленно разрешил людям отдых. Поблизости не было ни островов, ни опасных подводных скал, и что самое главное, – в этой части Индийского океана не проходят морские пути, а значит, и незачем опасаться встречи с каким-нибудь неприятельским кораблем.

Отдыхали люди и весь следующий день, в течение которого так и не увидели на море ни одного судна. А от берегов Явы держались на таком расстоянии, чтобы их оттуда заметить не могли.

Вечером застопорили машину в том месте, против которого, по их предположениям, должны были находиться Скалы Ласточкиных Гнезд.

Что же делать дальше? Можно ли рисковать ночью там, где даже днем опасно идти? Но и днем здесь рискованно, потому что с высокого берега судно обязательно обнаружат. Тем более что корабль в этих местах – событие редкое, а если еще он попытается подойти к берегу через рифы, так об этом заговорят по всему побережью.

После долгих раздумий решили сначала отправить на разведку катер. Он должен был найти и хорошенько обследовать проход между рифами, чтобы потом по нему мог ночью пройти корабль. Заодно нужно было обследовать и берег: нет ли там кого-нибудь?

– Кто пойдет на катере? – спросил Гудас.

– Я пойду! Я! – вызвались многие, в том числе и Гоно.

– Подождите. Надо послать тех, кто хорошо знает эти места. Но ни в коем случае не должны идти члены

старой команды. Если что-нибудь случится, можно будет повернуть дело так, будто люди на катере – прибрежные туземцы, не имеющие никакого отношения к «Саардаму». Это очень важно для успеха всего нашего дела.

– В таком случае, – вставил Гейс, – нельзя посылать и моторный катер. У туземцев его не может быть.

– Правильно! – подхватил Салул. – Лучше послать парусную лодку. Она сойдет за рыбацкое суденышко.

– Это, конечно, верно, – опять заговорил Гудас, – но чтобы корабль не заметили, мы должны будем стоять по меньшей мере в десяти милях от берега. А для лодки это и слишком далеко, и займет слишком много времени.

– В таком случае подойдем в темноте поближе, спустим лодку, а сами опять в море. За лодкой вернемся на следующий вечер.

Так и решили. Ночью корабль без огней пошел к берегу. Вскоре впереди показалась неясная темная линия. Она постепенно приближалась и как бы росла в высоту. Вот где-то далеко справа замигал огонь. Слышно было, как ревут буруны между рифами.

– Все добрые люди стараются держаться подальше от рифов, а мы должны приближаться к ним, – произнес Гейс.

– Зато если нам удастся их взять, они сами будут служить для нас защитой, – ответил Салул.

А взять их мог отважиться лишь тот, кто не жалеет ни своей головы, ни корабля. Тихие, небольшие волны, ласково покачивавшие корабль в океане, здесь становились большими и разъяренными. Кораблю пришлось отрабатывать задним ходом, чтобы его не прибило к рифам.

Волны бросались на скалы, ревели и пенились, стараясь прорваться на ту сторону каменной изгороди. Те из них, кому это удавалось, сразу тратили силу и гнев, превращались в тихую зыбь. Они мирно плескались у подножия скал, как бы прося прощения за то, что дерзко вторглись сюда.

Так было в хорошую, тихую погоду. А что же должно быть в бурю?!

Спустили шлюпку. В ней разместилось двенадцать человек под командой помощника капитана Си-дана.

– Делайте свое дело, товарищи, – сказал на прощание Гудас. – Завтра вечером мы будем здесь.

Лодка отошла. Корабль начал поворачивать назад. И вдруг высоко на берегу заблестел огонь…

Все встрепенулись. Кто там? Голландская охрана? Или здешние жители? Или свои?

– Я думаю, это не голландцы, – сказал Гудас, – охранять здесь нечего.

– И по-моему так, – согласился Гейс. – Даже если это охрана, она не стала бы зажигать огонь, чтобы тем самым не предупредить нас.

– В таком случае это или местные жители, или наши товарищи, – подытожил Салул. – Если жители, нам бояться нечего, а если наши…