Человек скрылся в толпе раньше, чем я успел что-то сообразить. Я сжимал в кулаке плоскую вещицу. Ее передача произошла так ловко, словно моя голова в тот миг работала с четкостью счетчика Гейгера. Все началось тогда, когда я попытался рассмотреть эту вещицу. Не разжимая ладони, я автоматически сунул руку в карман плаща, решив изучить подарок позже, когда останусь без свидетелей.

На ощупь я ничего не смог определить. Предмет был гладким, квадратным, размером с содовое печенье. Он мог оказаться всем, чем угодно. Я обратил внимание на то, что большинство моих сравнений в Малеско вертится вокруг продуктов. Это, вероятно, происходило потому, что там я все время чувствовал голод.

Улицы, по которым я шел, были очень хорошо освещены. Считается, что уличное освещение является признаком прогресса цивилизации, но я полагаю, что это — признак зарождающегося беззакония, которое пытаются еще как-то держать в узде. То же самое касается и нового градостроительства. Ведь на широких и прямых проспектах очень удобно вести залповый оружейный огонь и палить из пушек, что совершенно невозможно сделать на старых кривых улочках. Улицы в Малеско освещались при помощи трубок, скрученных петлями и спиралями, светившихся, как неоновые рекламы, на фасадах зданий. Перекрестки не освещались вообще.

У нас же — все наоборот. Проезжая часть залита светом, а здания погружены в темноту. Я думаю, что это можно объяснить малочисленностью транспорта в Малеско. Это страна пешеходов, или, во всяком случае, она была таковой, когда я там был.

Таинственный предмет, зажатый в кулаке жег руку. Мне не терпелось взглянуть на него, поэтому я сошел с тротуара на проезжую часть. Кругом шли люди. Некоторые почтительно уступали мне дорогу, когда замечали мои одежды.

Вынув загадочный предмет из кармана, я попытался рассмотреть его в бледном свете неона. Я успел заметить только, что это белая пластина, а на ней позолоченным шрифтом нанесена надпись. Прочесть текст мне не удалось, ибо неуклюжий прохожий толкнул меня в спину и пластина выскочила у меня из рук. Я не задумываясь бросился за ней, путаясь под ногами прохожих.

Мне по-прежнему казалось, что я не привлекаю внимания окружающих, что хорошо показывает состояние моего рассудка на тот момент. Белый квадрат легко проскакал по мостовой и скрылся из виду у противоположного тротуара. Я машинально сунул руку в карман и достал зажигалку, благо она оказалась на обычном месте. Я чиркнул колесиком зажигалки, вспыхнуло пламя, и я склонился над темным бордюрным камнем.

Она была там, моя бело-золотая загадка. Я потянулся к ней, задел пальцем — и она скользнула в темное отверстие под тротуаром. Раздался слабый всплеск. Пластиковое печенье скрылось за канализационной решеткой. Оно отправилось в долгое путешествие по таинственному подземелью Малеско. Вот так.

Как я потом узнал, это было послание от Кориовла. Белый квадратик являлся малескианским эквивалентом блокнота для записей многоразового использования. Но тогда мне показалось, что я потерял, как минимум, секрет бессмертия. Не обращая внимания на прохожих, я так и присел на корточки у края тротуара с горящей зажигалкой в руке. Ее пламя, как меня уверяли позднее, навсегда останется на скрижалях истории Малеско. Первым его заметил мужчина средних лет с глупым лицом. Он почтительно дотронулся до моего плеча. Я рассеянно поднял глаза.

Моей шеи коснулась вечерняя прохлада, и я понял, что в погоне за посланием от Кориовла потерял головной убор. Прическа у меня была не такая, как у других жрецов. А кроме того, мой плащ распахнулся, обнаружив экзотические для Малеско брюки, ботинки и носки. Подошедший мужчина разглядывал все это с большим интересом.

— Извините, — сказал он. — Вы жрец?

— Нет, — ответил я. — А что?

Мой наряд был явно нездешним, а в дискуссии вступать не хотелось. Я быстро огляделся. Где мой эскорт? Может быть, решили, что все это — часть моего таинственного плана? Хотелось бы верить.

— Я видел, как вы зажигаете огонь, — продолжал мужчина, — с помощью машины! Эта маленькая вещица — машина? Вы не покажете мне, как она работает?

Не думая о последствиях, я выполнил его просьбу: открыл клапан зажигалки и поворотом колесика вызвал появление искры. Мужчина подвинулся поближе и взволнованно засопел, втягивая носом неприятный запах горящего газа.

— Волшебный сок! — воскликнул он. — Я узнал его! Точно так же пахнет около насосных станций. Как она работает? Пожалуйста, объясните мне, как она работает?

— Кремень дает искру… — начал я и тут же замолчал: из-за плеча мужчины кто-то выглядывал, по бокам появилось еще двое. Все они рассматривали зажигалку с неуместным волнением, когда я ее гасил и снова зажигал, иллюстрируя свою простую лекцию. Как они соскучились по реальному процессу, когда что-то происходит последовательно, одно за другим!

Сам процесс приводил их в восторг.

В Нью-Йорке факир своими чудесами ни за что не соберет такую огромную толпу, какую удалось собрать мне в Малеско с помощью зажигалки на углу проспекта Иерарха и Ювелирного переулка. Здешним жителям простенький механизм показался настоящим чудом.

— Покажите мне, как она работает! — раздался справа настойчивый голос. — Это маленькое колесико поворачивается. Для чего? А что дальше? Почему оно поворачивается?

— Дайте посмотреть! — перебил другой голос. — Осторожно, я хочу…

— Маленькое колесико поворачивается, — авторитетно объяснял кто-то рядом стоящим, — и делает искры.

Потом загорается волшебный сок, и этот человек извлекает пламя прямо из руки.

— Это машина! — раздалось в быстро растущей толпе. — Машина! Этот человек знает, как заставить ее работать. Посмотрите, это так просто, маленькое колесико поворачивается и…

— Святотатство, — прошипел кто-то. — Измена! Выпустите меня отсюда!

Это заявление толпа встретила сердитым ропотом, однако в шуме голосов появилась нотка испуга. Гул нарастал: каждый пытался объяснить соседу, как работает моя зажигалка.

Я распрямился, захлопнул крышку зажигалки и опустил ее в карман.

— На сегодня достаточно, — сказал я голосом романтического героя. — Расступитесь и дайте мне пройти.

Толпа послушно расступилась. Этот народ учили подчиняться на протяжении многих поколений и рефлекс безотказно срабатывал при звуках властного голоса. Однако возбуждение на лицах людей не пропало.

Я осмотрелся в поисках чертова эскорта, но никого не увидел: вероятно они четко выполняли приказ и очень хорошо маскировались.

Пройдя сквозь присмиревшую толпу, я продолжил свой путь. Плащ распахнулся, открыв взглядам горожан мой наряд. Несмотря на то что в любой момент могла налететь стража и всех арестовать, они все же пошли за мной следом, загипнотизированные видом машины, которой я открыто пользовался на улице, где ее каждый мог видеть и понять, как она работает.

Слухи росли, они догнали и перегнали меня, они фантастически разрослись. Оказывается, я собираюсь объяснить жителям Малеско, как делаются все чудеса в этом городе, а затем, свергнув Иерарха, буду сам распоряжаться тайнами алхимии.

Да нет же, я действую рука об руку с Иерархом и веду их всех на верную гибель.

Второе мнение не произвело никакого эффекта. Любопытство, заложенное в любом примате, сильнее страха, да и толпа значительно выросла. Многолюдность похода укрепляла мужество людей — всех ведь не накажут.

Когда мы проходили мимо, из окон домов выглядывали женщины и дети, на лицах которых я заметил выражение робкого торжества, а из каждой двери выходили мужчины и присоединялись к нам.

На площади перед Храмом ропот моих сопровождающих перерос в низкий, назойливый гул, хотя никто не кричал и даже не повышал голоса. Рокот сотен тихих голосов, слитых воедино, был громким и заставлял сердце биться чаще.

Изо всех окон Храма на площадь выглядывали изумленные жрецы.

Я не торопился пересечь огромное, залитое светом пространство, хотя и чувствовал себя важной персоной. Здравый смысл нашептывал, что ничего выдающегося я не совершил. Но обожание толпы — коварная вещь. Голос благоразумия умолкал, а в голову навязчиво лезли мысли о том, насколько я образованнее этих людей, как они восхищаются моей мудростью, а также, возможно, моими носками.